Читать книгу "Е.Н. Отт и Ехидна - Галина Дмитриевна Гончарова"

Любовь Николаевна сильно не грызла. Дом большой, готовит кухарка, убирает повар… я мастером по маникюру работала, но Сеня был против. Да и его мать тоже – моветон. Да-да, работать – это плохо. Вдруг кто из их знакомых ко мне заявится? Невестка Кучеровых – и маникюрша! Визгу было – в Африке, наверное, слышали. Устроили меня на искусствоведческий факультет, хотя я там чуть на лекциях со скуки не подыхала. Не моё это, понимаешь? Вот медицина мне нравится, биология, химия, на косметолога я бы учиться побежала, а картины-дворцы… брррр! Не моё это, вообще никак не моё! Чтобы вовсе с тоски не помереть, начала однокурсницам ноготки делать, часть лекций прогуливали, а в этой квартире я и работала. Никто и не знал, девочки так, между собой шептались… даже без денег, просто для практики. Сеня не жадный, мои расходы он не проверял. Первое время.

– Вррррр!

– Вот, ты понимаешь. А потом я забеременела… беременность легко проходила, а потом восьмой месяц, роды на носу, надо с врачом договариваться, чтобы в роддоме всё нормально было, чтобы присмотрели за тобой, а у меня знакомых и нет. Зато у свекрови полно, она и с главврачом знакома, и ещё много с кем, ей надо было просто трубку поднять и позвонить. Я Сеню попросила, Сеня с мамой поговорил и сказал, что всё в порядке. Всё оговорено. Я и не спросила как, что, к кому, дура была, молодая, влюблённая идиотка… Роды у меня вечером начинаются, Сени с мамой дома нет, у них дела, я ему позвонила, Сеня сказал, чтобы я скорую вызвала. Я и вызвала. Приехали, в роддом меня привезли, в тот самый, который и планировали, с которым якобы свекровь договорилась – думаешь, обо мне там кто-то слышал? Нет, Еня! Ни с кем моя свекровка не разговаривала, и не думала даже! У меня схватки идут, мне рожать надо, а полночь, ну, мне вкололи какую-то пакость, и в палату. Врачу возиться было неохота. Я до утра себя и не помню особо, помню, что больно было. А с утра главврач пришел, он меня в лицо знал, тут всем досталось, а меня потащили на кесарево, резать. Что уж мне там дали, чем накололи? Не знаю. Не поверишь, месяц ходила – падала, Марту взять боялась. Просто со стула встаю – и падаю лицом вниз. И живот болит, и шов, и голова как чумная… я спрашиваю, говорила его мама с кем или нет, ну и получила в ответ. И мама занята, и ничего страшного не случилось, и вообще – чего тебе? Ты ж жива осталась? Вот и радуйся, и вообще раньше в поле рожали, а я неправильная, раз сама не справилась, я ж не объясню, что и вякнуть не успела. Хорошо ещё, мне кухарка помогала, сама-то Любовь Николаевна готовить не любит, ну и наняла тетю Зину. Она меня очень выручала, и подсказала многое, и научила. Сеня первое время с дочкой возился, это было. Ему интересно было с ней, как со зверьком каким, а потом его мамочка в оборот взяла. Ну и меня, им наследник нужен, продолжатель рода, а тут девчонка. И я получаюсь порченая. После кесарева же надо года три ждать, чтобы всё поджило нормально, и самой родить мне никто теперь не даст. Только операция, не дай бог, шов разойдется. Ну и началось… капля камень точит, а у меня и сил ни на что не было. Марта еще у меня капризюшка такая была, всё рядом с человеком, всё внимание ей. Чуть что не так – в крик. Марте два года было, когда Сеня на развод подал. Делить нам нечего, у меня квартира до брака получена, да ещё договор ренты, у него ничего нет, всё на маму оформлено. У него одна зарплата – минимальная. Алименты с неё копеечные, так что я взялась уже ногти пилить всерьёз, в салон устроилась, по деньгам у меня нормально выходит. И однокурсницы ходят, и подруг привели, и знакомых, клиентура приличная. Можно бы и на дому работать, но тут Ника Вячеславовна, да и ребёнок… не хочу чужих в доме. Марта в садик, я на работу, потом домой… Вроде налаживаться начало, а тут новая радость! Сеня с ребёнком, чтоб ты знал, вообще не видится, может, раз в месяц явится, что-то привезёт, вроде копеечного чупса, Марта его и не ждёт уже. А он личную жизнь устраивает, новую производительницу себе ищет. Вот, нашел, видимо, кого-то. И свекровь заявилась. Представляешь? Я должна заявить, что проститутка, что от мужа гуляла и дочь нагуляла, это чтобы Марта потом претендовать ни на что не могла и Сеня был вольным и свободным! Сволочи они, Еня! Твари!!!

Енот согласно курлыкал и похрюкивал, гладя Соню по руке и заглядывая ей в глаза. И становилось как-то полегче. Ну что поделать, если самый приличный человек рядом с тобой – это енот? Да ничего! Радоваться, что он есть![16]

Евгений не мог сказать, что услышал нечто новое.

Случается… подобное было в практике у аристократов. Не все, конечно, разводились, но… бывало. И болезни, с которыми даже алтарь не справлялся, не то что ведьмы, тоже случались.

Но ребёнок тут при чём?

Хотя…

Евгений видел, как Соня и Марта любят друг друга, как девочка лезет к маме на ручки… а если бы её отобрали? Как на Рамире?

Соню бы это добило. Она бы просто жить не смогла без дочери. А вот сколько времени пройдёт прежде, чем этот бывше-гад решит её шантажировать дочерью?

Евгений был уверен, что это вопрос пары дней. И, словно отвечая его невеселым мыслям, зазвонил Сонин телефон. Завибрировал – ночь, Марта спит.

– Алло? Сеня?

Орал бывший муж так, что слышно было, наверное, даже на улице. Соня даже сразу не поняла, в чём смысл. Сообразила только через пару минут.

– Что-что сломала? Копчик? Со смещением?

Визг был ей ответом.

Евгений с интересом прислушивался. Надо же, а он и не знал, что это ТАК лечится!

Какие шпроты удачные попались![17]

Наконец визг успокоился, и Соня смогла вставить пару слов:

– Сеня, я твою маму не била, не толкала, ничего ей не ломала. Она сама поскользнулась и упала. Это бывает в её возрасте и на таких шпильках.

– Мама говорит, что это ты!

Видимо, Сеня тоже выдохся и перешёл от крика к обвинениям.

– Я – что?