Читать книгу "Книга судьи - Анастасия Юрьевна Попандопуло"

племянницу. Девочка не здорова. Как страшно, что иногда Бог, или Боги, лишают разума. Воистину, нет ничего хуже.

— Воистину так, — откликнулся правитель. — Но что я могу сделать?

— До нас дошли слухи, что отроковица эта содержится в темнице, пресветлый князь. Якобы замешана она в чем-то. Но уверяю, если она что и сотворила, то не по умыслу, а лишь в силу одолевающей ее болезни. Мой друг готов возместить убыток по справедливой цене. Либо, если выкуп нам будет в данный момент не по силам, мы можем оставить другого заложника из знатного рода, как гарантию внесения выкупа.

— Вот даже как…

— Мой друг очень страдает. Больно видеть. Сердце разрывается.

— Что ж давайте послушаем несчастного дядю. Тем более мы и знакомы. Ты ведь Юрок-ай-Тойон, и приходил мне представляться пол луны назад.

— Он самый и есть, княже. В тот день, что я у тебя был, она и сбёгла. Как смогла — ума не приложу. Уж следил, так следил! А вообще, после болезни она разумом двинулась. Черный мор в их деревне был. Все почти померли, а у нее лицо обезобразило, руку присушило и вот, значит, с головой что-то случилось, однако.

Юрок говорил странно, как будто хотел показать себя глупее, чем был на самом деле. Кланялся низко, снова как-то мелко тряс головой, сладко и не к месту улыбался.

— Знаешь его? — раздался шепот княжича.

Лишка покивала головой.

— Я его тоже видел, и в очень плохом месте.

Ладислав аккуратно задвинул филенку и подтолкнул девочку к двери. В молчании они снова заплутали по коридорам. В голове у Лишки звенело, руки дрожали и только присутствие княжича, похоже, удерживало ее от позорных и совершенно бессмысленных слез. То, что Юрок ее предал, было очевидно, но зачем? Почему? За что ей все это?

три года назад

Три года назад

— Мастер, то, что я увидел, превосходит воображение. Мы отстали на целую жизнь!

— Ты расстроен, ученик. Не стоит давать волю эмоциям. Вспомни, чему я тебя учил, — Абу-Мар немного притворно нахмурился, глядя на молодого бакира, стоявшего перед ним.

— Прости, Мастер. Но я невольно сравниваю свою родину с тем, что вижу здесь в срединных землях. Неужели какие-то сто лет следования новому порядку так далеко увели этих людей?

— Не только, конечно. В отсталости твоего народа виноват и климат, и отсутствие тех возможностей, которые дает близость теплого судоходного моря, но, не скрою, большая часть того что ты видишь здесь создано в последние годы. Создано благодаря трем принципам, которые новый порядок принес в общество: разум, воля и закон. Мир и наука. Опора на лучших. Это все привело к тому чуду, которым ты так восхищаешься.

— Мастер, позволь мне остаться здесь, в академии. Я…я не хочу возвращаться в ту дикость из которой я вышел. Я стыжусь и почти ненавижу свое прошлое.

— Ну-ну, мальчик мой. Ты не прав. Я вижу, что ты с завистью смотришь на других студиусов. Они родились и жили уже при новом порядке, они кичатся достижениями предков. Но нет заслуги в том, чтобы ехать по уже проторенной колее. Подумай о том, сколько прошел ты, и сколько они, чтобы оказаться в одной и той же точке, и научись ценить себя. Тебе всего пятнадцать, ты в начале пути, и, поверь мне, в начале славного пути!

Абу-Мар помолчал, давая ученику осознать свои слова.

— Учитель, — поднял голову юноша, — прости меня за слабость. Скажи, как мне служить нашему делу.

— Вот такой разговор мне нравится больше. У тебя огромные, поистине уникальные данные, мальчик. Кроме того, техника, которую использует твой народ, она недоступна большинству магов. Поверь, даже я не во всем превосхожу тебя. Но не это главное. Важно, что ты сам смог увидеть нашу правду и сам решил прийти к нам. Ты из немыслимой дали почувствовал изменения мира, более того, ты понял значимость происходящего. Редко кто из взрослых магов, из магов, находящихся в эпицентре последних событий, смог так точно разобраться в ситуации. Я рад, что ты выбрал нашу сторону тогда, и понял правильность своего решения сейчас.

— Какие могут быть сомнения, Мастер?

— Сомнения как вода способны просочиться сквозь любую щель и, в конце концов, разрушить даже самое крепкое здание. Закрой для них сердце, мальчик, и докажи свою веру. Скоро я дам тебе задание. Сделай то, что я скажу, и ты не просто вольешься в новый порядок, ты возвысишься в нем - станешь одним из нас, одним из двенадцати.

Глава 17

Глава 17

Ладислав открыл дверь и подтолкнул Лишку в комнату. Судя по всему, это были его личные покои. Девочка нерешительно топталась у входа. Княжич же никакой неловкости, казалось, не чувствовал. Он деловито прошел вперед, покопался в стоящем у стены сундуке, достал странную свечу красного воска. Затеплил ее от поминальной лампадки, висящей, как и положено, в родовом углу и установил свечу на столе.

— Располагайся, — кивнул он застеснявшейся девочке. — Здесь тебе ничего не угрожает.

— Свеча?

— Да. Мой прапрадед во время войны магов сразу встал на сторону Мельхора. В благодарность тот создал для нашей семьи несколько любопытных артефактов. Он умел помещать часть своей воли в предметы. Великий и редкий дар! Плащ ты уже видела. Свеча — еще одна диковина. Пока она горит, про эту комнату никто не вспомнит. Так что отдыхай, ничего не бойся. Что-то сдвинулось, Лишка. Что-то нехорошее. И, боюсь, что я сам подтолкнул этот камень. Мне нужно разобраться, а ты — поможешь. Сдается мне, ты тоже как-то замешана во всей той каше, что вскипает в моем городе. Сейчас я должен идти. Будет подозрительно, если я не приму участие в розыске сбежавшей пленницы. А ты отдохни.

Ладислав улыбнулся, потрепал Лишку по плечу, легко поднялся на ноги и заспешил к отцу. Когда за ним захлопнулась дверь, девочка стряхнула наваждение. Отдернула руку, которая, почему-то, оказалась на том плече, которое погладил княжич, согнала с лица глупую улыбку. Что бы окончательно прийти в себя вскочила на ноги и сделала несколько выпадов. Потом, все больше увлекаясь, закружила по комнате. Короткий меч вспарывал воздух с тонким ласкающим Лишкино ухо свистом. Левая, присушенная кисть, обмотанная ремнями с коваными шипами, то блокировала чужие атаки, то целила в глаза противнику. Раз, раз. Тело послушно двигалось, нанося и отводя воображаемые удары. Мягкие кожаные сапожки ступали быстро и почти бесшумно. Комната кружилась, огонек свечи слегка подрагивал. Наконец, почувствовав легкую усталость, Лишка сбавила темп. Она убрала меч в ножны, и откинула упавшие на лицо волосы. Прямо