Читать книгу "Легенда о мертвой Джинни - Энни Кей"

сжала руку Дилан. Где-то заплакал младенец. Толпа немного расступилась, и мне стала видна среднего роста кудрявая темноволосая женщина в сером пальто и с малышом на руках. Она не отрывала от ребенка глаз и укачивала его, отчего младенец быстро успокоился. Женщину держал за плечи коренастый мужчина. Такой типаж обычно выбирают режиссеры на роли тех, кто решает проблемы крестных отцов мафии и криминальных авторитетов: ежик на голове, широкие плечи, огромные ладони, сбитые костяшки пальцев, хмурое выражение лица. Я сразу поняла, что это семья Джентли. «Хорошо, – подумала я, – что мы встретились впервые вот так: если на меня взъелась миниатюрная Мэри Хит, мистер Джентли мог бы прибить, чихнув».

Глаза всех на площади устремились на Хитов и Джентли. Все же чужое горе, сознательно или нет, делает других людей немного выше и немного счастливее. Конечно, практически каждый способен на сочувствие, но за ним так часто кроется «спасибо, господи, что не я».

– …И задача всех нас – сделать так, чтобы это никогда не повторилось.

– И что же для этого надо сделать? – раздался мужской голос с задних рядов.

Отец Мид кивнул.

– Я призываю всех жителей Холмсли Вейл воздержаться завтра вечером от прогулок, сбора сладостей по домам и любых других мероприятий…

Последние слова отца Мида уже безнадежно утонули в гуле голосов, хотя и кричали далеко не все.

– Вы хотите лишить людей радости?

– Этого преступники и добиваются – держать нас в страхе!

– И как это вернет мальчишек, а?

– Я сынишке костюм неделю шила!

Отец Мид устало прикрыл глаза и терпеливо ждал, пока шквал голосов людей с собственным мнением утихнет. Когда это наконец случилось, он продолжил:

– Я прекрасно вас понимаю и разделяю ваши чувства…

– Да ладно, правда, что ли? – Голос был молодым, дерзким и очень громким. Не сразу я увидела, что принадлежал он Гарольду Миду, который, сунув руки в карманы, ухмылялся, глядя в сторону деда.

– Гарольд, прошу тебя…

– Ты хочешь сказать, что ты, священник, понимаешь, почему людям хочется нарядиться в канун Дня Всех Святых во всякую нечисть и, напившись, гулять до утра, закусывая шоколадками?

С задних рядов раздалось приглушенное хихиканье.

Отец Мид выглядел очень грустно.

– Гарольд… – начал было он. – Я только пытаюсь уберечь всех нас от…

– От кого, дедуля? А? – не унимался Гарольд. – От призрака Джинни Харди? Пусть появится, и я покажу ему, как мы обращаемся с избалованными папиными дочками.

Свою последнюю фразу Гарольд подкрепил характерным и однозначным движением. Генри рядом со мной дернулся. Я не осмелилась рассмотреть реакцию, заглянув в его глаза, но увидела, как Глория Мид схватила сына за рукав. На Гарольда это не произвело ровно никакого впечатления: он легко смахнул руку матери движением локтя. Муж Глории не выказывал никаких признаков участия в выступлении сына и с равнодушным видом курил рядом. Взгляд же отца Мида стал тяжелым.

– Гарольд, немедленно прекрати это! – строго сказал он.

– Или что? Отшлепаешь меня? – с усмешкой сказал тот, выходя на середину площади и разворачиваясь к собравшимся, явно собираясь сделать заявление. – Еще до того, как все мы появились на свет, наши предки в этот день переодевались в привидений и монстров, как бы говоря им всем: «Черта с два! Вам нас не запугать!» И если какой-то призрак или еще кто-то считает, что может заставить меня сидеть дома в канун Дня Всех Святых, то он может поцеловать меня в задницу!

Позади послышались аплодисменты, но и в первых рядах были люди, которые слушали речь Гарольда с выражением явного одобрения на лицах.

– К слову о заднице. – Гарольд внезапно обернулся ко мне и с соблазнительной ухмылкой добавил, глядя в глаза: – Моя будет выглядеть просто шикарно в новом костюме для Хэллоуина.

Он подмигнул мне и медленно двинулся в толпу под крики одобрения и свист, попутно еще раз сбросив со своей руки руку матери.

Продолжать встречу отец Мид не стал, да это было уже и бесполезно: выходка Гарольда захватила всеобщее внимание, после чего все решили поделиться своим мнением друг с другом, причем настолько громко, насколько возможно. Сумерки сгущались так быстро, что, когда Генри взял меня под локоть и тихонько подтолкнул прочь от места собрания, я заметила, что в переулке почти ничего не видно: хотя фонари уже и включили, они горели чуть заметно и практически ничего не освещали.

Когда мы сели в машину и Генри завел ее, чтобы мы немного согрелись, все еще сложно было смотреть ему в глаза. Глупо, конечно, и хотя не я придумала призрак Джинни, и ни разу в него не переодевалась, и даже не видела, чтобы это делали другие, тем не менее то, что Генри узнал об этом не от меня, а на публичном выступлении очевидно невоспитанного мужлана, угнетало меня.

Он включил фары так ярко, что никто из тех, кто увидел бы машину на улице, не смог бы разглядеть нас внутри. Лучи света таяли в уже сгущающемся плотно тумане.

– Так, значит, это призрак моей сестры крадет детей? – медленно и грустно проговорил Генри.

Не поднимая глаз, я проговорила:

– Есть такое мнение.

– И у вас тоже? – От его фразы в мою сторону у меня качнулись пряди волос у лица.

– Нет, я не верю в призраков.

– Тогда кто же их забрал, Маделин?

– Я… я не знаю.

– А мне вот уже кажется, что вы знаете больше, чем говорите, – закончил он один из самых неудобных разговоров в моей жизни и в гробовом молчании довез меня до «Кабана и хряка».

– Слушай, ну это уже ни в какие рамки, Мэдди, ты должна оттуда уехать. Я не шучу: собралась и купила билет домой. Или я сам за тобой приеду.

Джей Си сильно преувеличивал – не было абсолютно никакого серьезного повода для беспокойства.

– Да ничего такого не случилось, что ты паникуешь? – Мысль о том, что Джей Си может принестись сюда и столкнуться с Генри Харди, не казалась мне почему-то безусловно безопасной.

– Может, я что-то неправильно понял? – Сарказм его всегда был убийственным. – Кажется, когда-то маленькая богатая девочка искромсала свой беременный живот и повесилась в своем доме. Ее брат, который, абсолютно не напрягаясь, живет последние двадцать лет в полном одиночестве в том же самом доме, оказывает тебе невнятные знаки внимания и начинает нервничать, осознав, что ты, возможно, не та, за кого себя выдаешь. Единственный здравомыслящий человек среди жителей этого городка просит воздержаться от тусовок на годовщину бесследного исчезновения парней. Все остальные жители Холмсли Вейл поднимают его на смех, а его собственный внук улюлюкает на тему мертвых богатых девочек, недвусмысленно обращая в итоге внимание на тебя – прости, но постороннюю всем им богатую девочку. А, да, еще одним из пропавших парней оказался сын лучшей подружки богатой девочки из прошлого. А от кого