Читать книгу "Осколки. Мир первый: Деймос - Игорь Николаевич Конычев"

бы мать.

Натан же был один.

Паренек почувствовал на себе чужой взгляд и посмотрел на меня покрасневшими глазами. Странно, но я не видел в них осуждения или ненависти. Только печаль и страх.

Густав положил руки на плечи мальчишки и что-то зашептал тому на ухо. Натан вытер нос грязным рукавом и коротко кивнул.

Густав призвал всех к тишине и начал читать молитву.

Я думал, он попросит Свет сжалиться над душой Себастьяна, ведь все, что тот делал, он делал в обличие волка, не контролируя себя. К тому же от его клыков никто, кроме меня, не пострадал. Дом Густава был первым, куда ворвалось чудовище. И последним…

Но, в своей молитве, Густав не упоминал Себастьяна, как человека. Он говорил о справедливой каре для каждого чудовища и просил Свет защитить всех собравшихся от порождений тьмы.

Когда жрец закончил, он облил тело покойного какой-то жидкостью. Натан взял факел. Дрожащей рукой он поднес его к костру. Но, глядя на мертвеца, замешкался. Натан погладил отца по таким же рыжим, как и у него волосам…

Густав взял руку мальчишки в свои ладони, и с усилием опустил факел.

Пламя вспыхнуло, жадно пожирая тело Себастьяна.

Все собравшиеся смотрели на огонь, горящий вопреки дождю и ветру. Когда пламя погасло, каждый взял с пепелища пригоршню пепла, чтобы положить его на крыльцо, если среди ночи вновь раздастся протяжный волчий вой.

* * *

Время я коротал тренировками с мечом. Реквием не призывал. Вместо этого попросил Густава раздобыть для меня обычный меч. Он только покрутил пальцем у виска и сказал, что такое оружие стоит целое состояние, а местный кузнец ковать мечи попросту не умеет. Все что он смог — сделать для меня грубую заготовку, больше напоминающую лом с рукоятью. Но это лучше, чем ничего. На первое время сгодиться.

С обряда по Себастьяну прошло четыре дня. Я жил в доме Густава, а сам жрец перебрался к Натану, чтобы позаботиться о мальчишке первое время. Дом охотника находился на самой окраине деревни, ближе всех к лесу, но, несмотря на опасность, Натан упрямо не хотел его покидать. Видимо, юношеский максимализм. Но я не мог винить паренька — ему сейчас очень тяжело.

Приходилось Густаву таскаться туда-сюда. При каждом удобном случае, он неустанно жаловался на усталость и стертые ноги, но я только отшучивался, что долгие пешие прогулки пойдут ему на пользу.

Кроме самого Густава я ни с кем больше не общался. Местные сторонились меня, да и от дома я далеко не отходил. Катерина как-то не спешила выполнять свое обещание, так что оставалось только ждать.

Чем я и занимался.

Очередным утром, по крайней мере, мне казалось, что сейчас именно утро, я спустился на первый этаж. Еда закончилась вчера, но Густав обещал заглянуть домой по пути на службу и принести что-нибудь на завтрак.

Время шло, но он так и не пришел.

Когда я уже начал волноваться, в дверь постучали. Я насторожился — ступеньки не скрипели, значит, это не Густав.

— Кто там? — спросил я.

— Натан.

Я поднял засов и выпустил парня внутрь. Он вошел и застыл, опустив голову.

— Эм… привет. — Я немного растерялся. — А где Густав?

— Спит, — буркнул Натан.

— А служба?

— Ее не будет. — Парень покачал рыжей головой. — Я еду принес. Куда положить?

Я жестом указал на стол. Что-то в поведении Натана было не так. Не то, чтобы я его хорошо знал, но все же…

Может, это стресс? Ребенок пережил такое, что и взрослого выбило бы из колеи на долгое время.

Пока Натан выкладывал из сумки черствые лепешки, вяленое мясо и, кажется, лук, я пытался придумать, как завязать разговор. Мне надо было поговорить с ним куда больше, чем ему со мной. Но с чего начать?..

— Натан, — позвал я, и он повернулся.

В глаза сразу же бросилась ссадина на лбу и трещина на нижней губе.

— Что с тобой случилось?

— Упал, — буркнул парень и взъерошил волосы, пряча покрасневшую кожу. — Поскользнулся в грязи во дворе, и ударился о забор.

Выложив продукты, он направился к двери, но я поймал его за руку.

— Подожди. Нам надо поговорить.

— Говорите, — он даже не взглянул на меня.

— Может, присядешь? Ты голоден? Угощайся.

Натан сел за стол, взял лепешку двумя руками и начал жевать, отрешенно таращась на потертую столешницу.

Что-то точно было не так…

— Ты в порядке? — спросил я, и сразу же выругал себя за совершенно идиотский вопрос.

— А сами-то как думаете? — глухо отозвался Натан.

— Извини. Я… — слова застряли поперек горла. Пришлось сделать над собой усилие. — Твой отец… мне пришлось защищаться.

— Понимаю, — неожиданно Натан посмотрел на меня. — Я не виню вас. Вы убили оборотня, а не папу.

На зеленых глазах выступили слезы. Не зная, что еще сказать, я положил руку на плечо парня.

— Когда Ренна пропала, он стал сам не свой, — шмыгнул носом Натан. — Рыскал по округе. Искал. Густав сказал ему, что видел, как Ренна уходила в лес. Отец часто ходил в чащу, но не нашел даже тела. Я тоже искал сестру… в деревне, в лесу. Везде. Не нашел. Никто ничего не нашел.

Слезы Натана закапали на столешницу. Он привычно вытер их рукавом.

— Простите, я…

— Ничего, — успокоил я мальчика. — Тебе просто надо выговориться. И я, и Густав всегда выслушаем…

Натан поджал губы и снова посмотрел на меня. Кажется, он в чем-то сомневался.

— Мне пора, — снова опустив голову, сказал он и заспешил к двери.

В этот раз я его не остановил. Не хотел давить. Надо просто дать парню время. Он справится.

* * *

Ни вечером, ни на следующее утро, ни днем никто не приходил. У меня появилось какое-то скверное предчувствие. Я оделся и пошел домой к Натану. Дорога в деревне была одна, от леса до храма, так что даже я не мог тут заблудиться.

Несмотря на… день?.. людей я почти не видел. Пара каких-то мужиков ошивалась у местного кабака, а остальные сидели по домам или работали на небольших огородах во внутренних дворах. Не знаю, что они выращивали среди вечных луж и темноты, но что-то тут определенно росло.

Слушая шелест ветра, неровный бой дождя и хлюпанье грязи под ногами, я неспешно брел пустой