Читать книгу "Убийство за четвёртой стеной - Vydar"

Нет, я с ним не знаком, — Казаков солгал не моргнув и глазом, даже покачал головой в подтверждение своих слов.

— Вы не знакомы с самым богатым человеком города? Поразительно, бывает же такое. Я думала, вы вращаетесь в одних и тех же кругах, на вершине пищевой цепочки. Тем более что у вас так много общего. Вы ведь ровесники, почти одногодки, оба бывшие строители, оба закончили Политех, если я не ошибаюсь.

— На что вы намекаете? Из этого института ежегодно выпускаются тысячи людей. Вы же не ожидаете, что я знаю каждого из них.

От былой участливости не осталось и следа, её раздавила сталь, которая теперь превалировала в голосе Казакова. Мужчина не сводил глаз с «журналистки», пока медленно потирал подбородок. Удивительно, как этот якобы дряхлый, измождённый служением народу старик умудрился поднять руку со столь массивной печаткой на ней. Казалось, что ещё немного, и его утянет вниз минимум этажей на двадцать.

— Намекаю? — удивилась «Светлана», несколько раз картинно поморгав для убедительности. — Что вы. Я ни на что не намекаю. Просто мне показалось, что это забавное совпадение. Вы, конечно же, правы. Университет большой, всех на потоке знать невозможно. Взять хотя бы Кирилла Александровича Мельникова. Он тоже учился с вами, тоже стал очень успешным предпринимателем, тоже построил половину города. Он был своего рода зеркальным отражением Игумнова. Сооружал парки, жертвовал на благотворительность, ратовал за сохранение исторической застройки. Игумнову же лишь бы втиснуть куда-нибудь очередной торговый центр.

— Вы, кажется, должны были задавать мне вопросы, а не вести лекцию, — процедил депутат. — Я не знаю этих людей, зачем вы мне о них рассказываете?

— Конечно-конечно. Всё это ради интервью. Как вам кажется, кто из них благо для города? Николай Данилович или?

— Это что, какой-то детский способ подловить меня на чём-то? Бога ради. Если вам так этого хочется. Я выбрал бы Кирилла Сергеевича. Как я уже говорил, в политике главное — люди. И я считаю, что парки и благотворительность лучше торговых центров. С другой стороны торговые центры дают рабочие места и стимулируют экономику, поэтому мне стоит выбрать Николая Даниловича, так? Что бы я ни сказал, вы обернёте это против меня. Я не первый год в игре. Можете так и передать своим заказчикам.

Оксана примирительно замахала руками и залилась смехом, будто Казаков только что рассказал самый смешной в её жизни анекдот.

— Что вы, что вы, Анатолий Филиппович, у меня нет никаких заказчиков. Я всего лишь пишу рядовую статью для третьесортного журнала. Нашим читателям совершенно не интересны политические игры, но спасибо. Спасибо, что сочли меня достаточно компетентной для журналистских расследований, — Казаков выдавил из себя кислую улыбку и немного расслабился, хотя продолжал смотреть на интервьюера с нескрываемым отвращением. — И отдельное спасибо, что поправили меня. Мельников действительно Кирилл Сергеевич, а не Александрович.

Ни один мускул не дрогнул на лице Казакова. Если бы иносказательная тяжесть взгляда могла бы быть реальной физической, он бы раздавил «Светлану», оставив от неё блин не толще папиросной бумаги. «Журналистку» однако это ничуть не смущало, она весело улыбалась в лицо депутату, будто ребёнок на выступлении фокусника.

— Я должно быть слышал его где-то и подсознательно запомнил. Вы сами сказали, что он был известным человеком, — отчеканил Казаков.

— Действительно был. Был, — «Светлана» сняла булавку с петлицы жакета и всмотрелась в острие иглы. — Я вам не говорила? Его убили летом. Ударили молотком по затылку с такой силой, что мозги разлетелись по земле. Их часа два в пакетики собирали. Видели когда-нибудь такое? Повсюду осколки черепа валяются, кровь, мозги опять же. Они такие склизские, на ощупь что-то вроде плотного холодца. Его нашли ночью, полицейские светили фонарями, и из-за этого казалось, что эти ошмётки ползают туда-сюда. Только представьте себе эту картину. Ваш старинный друг, сделавший так много для нашего города валяется с пробитой головой на захарканном асфальте ничуть не лучше какого-нибудь бомжа или нарколыги. В луже собственных крови и нечистот. Я не упоминала? В момент смерти он наделал в штаны с обеих сторон. Вообразили себе? Столп общества, да?

Чем дольше «Светлана» говорила, тем тише становился её голос. Несмотря на это, ни одно слово не минуло ушей Казакова. Старик следил за собеседницей, как кобра следит за флейтой заклинателя. Сходство с рептилиями ему также придавал новый оттенок лица — землисто-зеленоватый. Если вы придёте к дизайнеру-интерьеров и скажете, что всегда мечтали жить в осеннем торфяном болоте после дождя, то примерно в такой цвет вам покрасят гостиную.

Когда речь «журналистки» дошла до наиболее вульгарных подробностей кончины Мельникова, Казаков схватился за рот. Судя по последовавшим за этим судорогам, решение оказалось весьма своевременным. Бриллианты, из которых был выложен крест на перстне, задорно блеснули на свету. Изящная, с позволения сказать, деталь, найденная сыщицей на просторах форумов для поклонников детективов и тру-крайм пришлась весьма к месту.

— И это я ещё не описала запах. Вы когда-нибудь оставляли кастрюлю наваристого борща на неделю при тридцати градусной жаре? — В ход пошла ещё одна сетевая находка. По рассказам форумчан, один не очень ответственный преподаватель судебной медицины с помощью такого трюка избежал похода со студентами в морг. — Если да, то вы легко поймёте, о чём я. И кстати о запахах. Через несколько недель после убийства Мельникова, таким же образом забили на смерть Нину Аргунову. Вы, разумеется, с ней незнакомы, хотя она тоже училась в АГПУ и выпустилась в том же году, что и вы. Хотите расскажу, как она пахла после того, как три дня гнила под проливным дождём?.. Ох, я неуклюжая.

«Светлана» дёрнула рукой и показала собеседнику подушечку указательного пальца, на которой набирала объём ярко красная капля крови. Казаков сорвался с места, совершенно забыв про напускную дряхлость, и сгорбился над ведром для мусора. Несчастный предмет интерьера, в жизни не видевший ничего страшнее опечаток и фантиков, принял неожиданный вызов судьбы стоически.

— Кто ты? Зачем ты мне это рассказываешь? — сплёвывая остатки полупереваренного завтрака спросил Казаков. — Я-я не знаю этих людей. Я никак с ними не связан.

— Я верю, верю вам, честное слово, — девушка неспешно подошла к депутату, который всё ещё стоял на коленях, и уселась на стол рядом с ним. — Ещё я, разумеется, верю, что вы не знаете Наталью Шехтель. На неё, кстати, тоже покушались, но перепутали со мной. Кстати, можете даже не начинать. В то, что вы и остальные носите одинаковые золотые перстни, потому что на них скидка была в ювелирном, я тоже верю. И, поскольку у