Читать книгу "Вечный наблюдатель. Умереть, чтобы родиться вновь - Владимир Древс"

огонь. Не думай, не анализируй. Никаких мыслей. Ум периодически может включаться, ведь такое состояние ему несвойственно. Для того, чтобы слышать звук мысли, слушающий должен быть тише самой мысли. Этот слушающий – ты, – Вьяса широко улыбнулся. – С пробуждением, родной. Осознай себя тишиной. Осознай себя безмятежностью. Если вдруг придут какие‐то идеи – не хватайся за них, это сейчас не важно. Какая бы великая идея тебя не посетила, она не сравнится с величием того, что ты сейчас испытываешь. Смотри на огонь и просто будь. Ты есть. Всегда был и всегда будешь. Ты и есть внимание. Сознание. Ты тот, кто осознаёт, как появляются мысли. Даже если они возникают – не отгоняй их. Просто возвращай свое внимание туда, где оно должно быть – к огню. Просто будь.

Какое‐то время они сидели в тишине, лишь огонь потрескивал в печке. Затем Вьяса осторожно дотронулся до руки Сергея и тихо спросил:

– Ты как?

На глаза Сергея навернулись слезы:

– Это было…удивительно. Еще никогда я не чувствовал такой внутренней наполненности и спокойствия одновременно. Выходит, этому действительно можно научиться?

– Этот дом – то самое защищенное пространство внутри тебя. Здесь всегда будет тихо и спокойно. Вне зависимости от того, какие бури бушуют за окном и сколько волков за тобой гонится.

Глава 14

Выход за рамки ума

– Что ж, нам пора возвращаться, – сказал Вьяса и положил руку Сергею на плечо. Глубокий вдох, медленный выдох. Открыв глаза, Сергей понял, что сидит недалеко от входа в пещеру Вьясы, прислонившись спиной к уже знакомому дереву. Именно отсюда и началось их со старцем путешествие.

– Когда я смогу вернуться домой? – спросил он Вьясу. – Я хочу поскорее обнять своих, сказать, что со мной все в порядке. Всё это время меня не покидали мысли о том, что близкие переживают, ждут от меня вестей. Они, наверное, думают, что я погиб вместе со всей съемочной группой.

– Да, ты прав. Более того, – они все еще не теряют надежды найти тебя. Поиски до сих пор ведутся.

– Тем более! Я обязан найти способ связаться с ними и сказать, что жив!

Вьяса немного помолчал и тихо произнес:

– Ты не сможешь этого сделать. Срок твоей земной жизни окончен. Ты здесь в порядке исключения. Твоя программа на эту жизнь выполнена. У тебя была крепкая семья, ты был хорошим мужем, отличным отцом. Сделал успешную карьеру телеведущего, актера и режиссера. Ты был прекрасным другом и сыном. Преуспел во всех сферах жизни. Кроме одной. Самой важной.

– Какой?

– Ты ничего не знал о своей изначальной природе.

– Но я начал искать себя. Я задумывался об этом, читал, шел к этому, пусть и небыстро. Я…

– Именно поэтому ты здесь, – мягко прервал его Вьяса.

– Но почему я не могу совмещать духовное развитие и жизнь рядом со своими близкими?! – Сергей разволновался и вскочил на ноги.

– Потому что ты захочешь создавать новое искусство. Но его время еще не пришло. Люди к нему не готовы.

– Мне нужно вернуться! Должен же быть какой‐то выход! Я хочу выбраться отсюда, даже если мне сутками придется идти пешком.

– Это невозможно. Да, мы находимся на той же планете, но в параллельном измерении.

– Так что же мне теперь делать…

– У тебя есть выбор. Я расскажу тебе о нем чуть позже. Для начала мне необходимо объяснить тебе кое-что важное.

– Хорошо, – Сергей снова сел, стараясь унять эмоции.

– Прими эту ситуацию. Я знаю, что тебе больно. Но вспомни про каменный дом, внутри которого тихо-тихо. Твоя боль от того, что ты ассоциируешь себя со своими ролями – мужа, отца, сына, творческого человека. Сейчас ты лишился всех этих ролей. Но остаешься ты. Тот, кто существует под всеми этими масками. Лишившись привычных ролей, ты почувствовал, что потерял все, на что мог опираться. Но именно в этот момент у тебя есть шанс ощутить, что у тебя есть непоколебимая опора. И опора эта в Боге.

– Я не понимаю, что это значит.

– Для начала это означает, что не надо цепляться за прошлое или волноваться о будущем. Будь «здесь и сейчас». В реальности. Доверие к Богу растет вместе с пониманием своих отношений с Ним. Спроси себя: «Кто я по отношению к Богу и кто Он для меня? Я Его друг? Тогда Он, как друг, защитит меня в любой ситуации. Я Его дитя? Тогда Он позаботится обо мне, как отец. Я Его слуга? Тогда Он, как могущественный господин, обеспечит меня самым необходимым».

– Слуга? Звучит не очень.

– Это слово часто ассоциируется с унижением и эксплуатацией личности. Однако можно посмотреть на это понятие с иной точки зрения. Служение можно расценивать как заботу. Например, служение отца – это забота о ребенке. Служение жены – забота о муже. И так далее. Поэтому и говорят, что царь – слуга своего народа.

– Ну, если с таких позиций посмотреть…

– В Ведах говорится, что все мы слуги Бога. То есть те, кто заботится о Боге и Его созданиях. Тот, кто осознает эту позицию, становится представителем Бога в этом мире. В то же время, если человек называет себя приверженцем какой‐то религии, то окружающие, глядя на него, его поведение, делают определенные выводы относительно данной религии. Судят о ней по конкретному человеку.

– Да, я в своей жизни видел немало разных странных фанатичных людей, постоянно говорящих о своей вере в Бога. Согласен: они своим поведением могут сформировать не самое лестное представление о своей религии у других людей.

– Да, а порой не только о религии, но и о Боге! Знаешь, есть такое расхожее представление, что Бог – это какой‐то старик, который сидит на облачке и всех наказывает. Поэтому так важно самим адекватно представлять, какие нас с Богом связывают отношения. Это позволяет расширить свое эго.

– В каком смысле расширить?

– Человек, осознающий себя слугой Бога, обладает самым широким эго. Такое эго не имеет ограничений.

– Ты продолжаешь говорить загадками.

– Смотри. Любое представление о себе предусматривает какие‐то ограничения. Например, человек говорит: «Я русский» или «Я японец». Это подразумевает определенную культуру, менталитет, любовь или неприязнь к представителям других национальностей (к союзникам или врагам). Из этого вытекает соответствующее поведение. Или мы говорим: «Я мужчина» – и ведем себя так, как обычно ведут себя мужчины. Произносим: «Я женатый человек», и это накладывает на нас определенные ограничения. А для холостого – правила другие. Говоря: «Я христианин» или «Я мусульманин», мы начинаем