Читать книгу "Пантера в гипсе - Наталья Николаевна Александрова"

просто умру от тоски! Или от таких садистских процедур!»

Вслух она сказала совсем другое:

— Ну надо же, как здорово! Я чувствую себя совсем другим человеком! Будто заново родилась!

— То ли еще будет! — ответила польщенная массажистка. — После десятого сеанса вы действительно почувствуете улучшение! Ну, максимум после двадцатого!

— Двадцатого? — переспросила Лола с плохо скрытым ужасом и попробовала перевести разговор в более интересное русло:

— Скажите, а моему соседу вы тоже делаете массаж? Ну, тому, у которого тоже сломана нога?

— Конечно, — массажистка распрямилась и вылила на ладонь немного ароматического масла, — но он — совсем другое дело, его массировать одно удовольствие, он замечательно умеет расслабляться!

«Ну вот, — подумала Лола, перекатываясь по столу в могучих руках массажистки, как кулебяка в сильных руках пекаря, — как вам это понравится! Даже этот мороженый минтай умеет расслабляться лучше меня! А с виду он такой скованный и закомплексованный… Такое впечатление, что мы говорим про разных людей!»

Массажистка вооружилась каким-то инструментом, очень похожим на модель атома из школьного кабинета физики — несколько шариков из прозрачной пластмассы, соединенных крепкими стерженьками. Этим инструментом она принялась энергично растирать Лолину спину от копчика до лопаток. Лола чуть не завизжала от боли, а суровая тетка только приговаривала:

— Как все запущено! Как все запущено! Ну как можно довести себя до такого состояния!

Чтобы отвлечься от мучительной процедуры, Лола попыталась сосредоточиться на мыслях о своем таинственном соседе.

Что сказала о нем Лика? Что он сухой, молчаливый, необщительный тип. Совершенно не поддается ни на какие женские ухищрения. Да Лола и сама успела это заметить. Но Ленька рассказывал о нем совершенно другое. В больнице, где лежал Арбузов, медицинские сестры и весь обслуживающий персонал хирургического отделения в нем просто души не чаяли! Его считали там душкой-обаяшкой и искренне жалели, когда Арбузов выписался!

Как же объяснить такую необыкновенную перемену в его характере?

Человек за короткое время буквально переродился… может быть, он узнал что-то очень серьезное и опасное для себя и теперь во всех окружающих подозревает угрозу?

— Ну вот, теперь намного лучше! — одобрительно проговорила массажистка. — Значит, вы все-таки тоже умеете расслабляться! Нужно только захотеть…

Ага, Лола расслабилась, когда отвлеклась от болезненной процедуры, задумавшись о своем загадочном соседе. Может быть, потому массажистка и одобряет этого соседа, что он все время занят своими мыслями…

— Если дело и дальше пойдет так хорошо, к третьему сеансу я, пожалуй, подключу лафу…

Лола не знала, что это такое, но заранее испугалась.

Не успела уйти массажистка, не успела Лола прийти в себя и собрать воедино свои измученные массажем части, как дверь номера снова распахнулась, и вошел невысокий толстенький человек с круглой, лысой как колено головой и жизнерадостной улыбкой на пухлых губах.

— Здравствуйте, деточка! — приветствовал он Лолу. — Я — ваш физкультурный врач. Меня зовут Иван Валентинович. Сейчас мы с вами займемся лечебной гимнастикой!

Видимо, он надеялся очень ее этим обрадовать, но Лола обманула его ожидания.

— Только не это! — простонала она. — Я еще от массажа не отошла… я едва жива…

— Так это же замечательно, деточка! — улыбка физкультурника стала еще шире. — После массажа ваш организм прекрасно подготовлен к физическим упражнениям!

— Да я пальцем не могу пошевелить! — Лола попыталась натянуть на голову простыню, чтобы спрятаться от настырного врача, но тот неожиданно нашел сторонника в лице Пу И. Песик зубами ухватил край простыни и стащил ее на пол.

— Ну вот и отлично! — обрадовался Иван Валентинович. — Начнем с самого простого. Поднимите, деточка, правую ручку… вот видите — получилось! А теперь сожмите пальцы в кулак… очень хорошо! Теперь поднимите левую ручку…

У физкультурного врача был свой метод воздействия, в корне отличающийся от подхода массажистки: если та непрерывно ругала Лолу и всячески демонстрировала свое недовольство, то Иван Валентинович нахваливал ее и повторял, какая она способная, физически развитая и как замечательно выполняет все упражнения. Лоле его подход нравился гораздо больше, и через несколько минут она действительно с удовольствием выполняла его команды.

— Ну видите, деточка, — сказал Иван Валентинович под конец занятия, когда Лола умудрилась выполнить упражнение под загадочным названием «мерцающая рыбка». — Вы чувствуете себя совершенно другим человеком, правда ведь?

При словах «другой человек» Лола вспомнила про своего соседа и спохватилась, что за лечебными процедурами совершенно забыла о настоящей цели своего пребывания в санатории.

— А мой сосед справа… Арсений Анатольевич… вы с ним тоже занимаетесь? И как он — выполняет упражнения лучше меня?

Иван Валентинович как-то странно посмотрел на нее, широкая улыбка исчезла с его добродушного лица, он бросил взгляд на часы и вдруг заторопился:

— Ах, деточка, мы с вами так увлеклись, что совсем забыли о времени, а меня уже ждет следующий пациент! — и он умчался, не дав Лоле времени на раздумья.

После ухода физкультурного врача Лола уединилась в ванной комнате, избавилась от своего осточертевшего гипса и с наслаждением встала под горячий душ.

После этого она действительно почувствовала себя посвежевшей и решила покинуть номер и совершить небольшую прогулку по ВИП-корпусу, что-то вроде разведки боем. Правда, для этого ей снова пришлось нацепить гипс. Однако он вел себя вполне прилично, Лола провозилась с ним всего минут двадцать.

Выбравшись в коридор, Лола оперлась на палочку и двинулась вперед, преувеличенно хромая. Она вспомнила роль Бабы-яги, но это был не совсем тот образ, в который сейчас требовалось вжиться: Баба-яга не только хромала, но еще и горбилась, всячески подчеркивая свой преклонный возраст, ей же сейчас нужно было играть молодую, избалованную женщину со сломанной ногой…

Увлекшись решением этой актерской задачи, Лола не сразу обратила внимание на высокую темноволосую девицу с загипсованной левой рукой, подвешенной на кокетливом красном шарфике. Очевидно, это и была Анжела из второго номера. Эта местная знаменитость о чем-то оживленно шушукалась с молодым врачом в конце коридора возле лифта. Увидев приближающуюся Лолу, Анжела фыркнула и сбежала по лестнице, напоследок бросив Владимиру Александровичу выразительный взгляд.

«Нарочно по лестнице побежала, — подумала Лола. — Чтобы меня унизить… мне-то с гипсом это не удастся…»

Она решила, наоборот, сыграть на своей слабости и беспомощности.

Воздев глаза к потолку, как кающаяся Мария Магдалина в Эрмитаже, она слегка пошатнулась и выставила вперед палку. Владимир Александрович бросился к ней на помощь, подхватил под локоть и озабоченно спросил:

— Вам нехорошо? Зря вы решились на прогулку! Пока вам нужен покой… проводить вас обратно в номер?

— Нужно двигаться… — проговорила Лола голосом, полным сдержанного страдания. — В этом номере я чувствую себя как в тюремной камере…

— Ну что вы, — молодой доктор