Читать книгу "Планета стеклянных дождей - Юлия Царева"

пор жив? Это из-за камня, что ты трогал?

— Из-за него тоже.

— Но… Могу я и правда взглянуть поближе? Ты везде такой?

Двусмысленность фразы насмешила.

— Предлагаешь обследоваться? — я кивнул на белый гроб ревитала. — Он скажет тебе, что все в норме. Трансформация идет по плану.

Она отняла руку и потерла виски, секундный шок прошёл.

— Так. Так, Роди. Погоди. По плану? По какому плану? Это точно не мои эксперименты, — ; она тряхнула короткими кудрями.

— Верно, не твои, док. Но ты же умная, наверное сможешь сопоставить факты. Просто подумай хорошенько о ревитале.

— Роди…

— Я не помру, Вера, если тебя это волнует. А если не волнует, то можешь потом вскрыть мое тело, разрешаю.

— Зачем, я хочу посмотреть на живые ткани. Это же невероятно! Следовательно камень повлиял как катализатор определенных процессов, мгм…

— Ты фанатик, Вера!

Я шагнул к ней, оказавшись нос к носу.

— Хочешь так же? Чтобы потом передать эту информацию придуркам из Корпорации? Не вздумай.

— Если это угрожает всем, я обязана…

— Я сказал нет, Вера. Ты толкнула меня разбираться в этом. Угрожает не всем. Только тем, кого сюда сослали. Они даже не подозревали, что именно делают. Поэтому ты будешь молчать и примешь решение, хочешь ли выжить и дать выжить тем, кого мы нашли. А еще, чтобы Текс нагнал сюда толпу вояк, которые "предпримут любые меры" по нашей нейтрализации.

— Я не понимаю… Хоуп…

— Вот она тебе поможет, если захочет. У нашего искина помимо протоколов есть куча интересных тайн. Просто спроси ее о тех "призраках".

* * *

По здравом размышлении и прошествии трех дней я решил сказать Тексу правду о сигнале. Вернее то, что хранилище Искр опознало нас как часть корабля благодаря вживленным имплантам. И он вполне мог подумать, что нам не помешает помощь, если уже не запросил ее со "Странника".

— Это так не работает, — пыталась объяснить Сонара. — Логика искина — попытка приблизить к человеческой, но она не парадоксальна. Я ничего не могу сделать. Есть прямые запреты, которые довольно сложно обойти. Пойми, Хоуп не может лгать, ну не совсем так. Есть ряд вопросов, на которые ей запрещено отвечать, во-первых, а во-вторых всё сложнее. Использование опалита позволило подтолкнуть искинов к еще более скоростной обработке запросов и решению задач. Но вот что не учли исследователи, это предположения, что в ячейках памяти кристаллов записана иная информация. И она никуда не делась… Просто кто-то поторопился, не желая изучить объект досконально.

— Последний приказ, хм… Я примерно понял тебя. Они не сами поторопились. Если предполагать, что искины инопланетян были совершеннее чем наши, а они были, система управления, даже будучи повреждённой, сохранила в каждой ячейке решетки, а их там миллионы, коротенький абсолютный приказ. Может нам задать вопрос самой Хоуп и пусть находит варианты?

— Позвольте вмешаться? — спросила Хоуп.

— Разрешаю, — ответила Сонара.

— Доктор Мус хочет, чтобы я симулировала задержку сообщений полковника Мехова. У них стоит высший приоритет. Это будет являться нарушением. Цель мне ясна, и понятен ваш вопрос, смогу ли я обойти собственные протоколы. Это сложно. Но если учитывать, что главная цель была установлена гораздо раньше, я бы могла попробовать. Рассматриваете ли вы возможность физического повреждения основного узла связи?

— Нет, Хоуп, мы уже говорили об этом. Есть законсервированная резервная система, — покачала головой Сонара и посмотрела на меня. — Хоуп, в таком случае, ты должна довериться мне. Небольшой программный глюк.

— Я всецело доверяю вам, мисс Туинга. Простите. Сонара.

— Почему она так доверяет тебе? Ведь дело не только в том, что ты принимала участие в программировании?

Сонара долго смотрела на меня.

— Потому что я сделала кое-что ужасное, чтобы попасть сюда, — тихо и очень жестко сказала она. — У всех свои призраки, Род. Пришлось… заставить исчезнуть руководителя моей исследовательской группы, потому что он заметил некоторые отклонения при тестировании искина. И заподозрил то, о чем ты сам догадался.

— Не говори ничего, если это причиняет тебе боль.

Я не знал как ее утешить. Похоже, для Сон все действительно было сложнее, чем для остальных, и демоны были более жестокими. Вот почему она мало и неохотно рассказывала о себе, вот почему не могла бросить Хоуп.

Моя рука легла на ее. Она вздрогнула, очевидно почувствовав то же самое, что Вера.

— Ничего, Сон. Возможно скоро мы все станем лишь призраками. Готова ли ты сделать последний шаг и убедиться, что все остальные были не напрасны?

— И мечты глупой девочки о встрече с иными цивилизациями сбудутся? — она улыбнулась криво и печально.

— В каком-то смысле.

— Тогда я пойду до конца.

* * *

Свой последний "человеческий" вечер я провел в лаборатории, тупо пялясь на Искру.

Чужак молчал, но я чувствовал его присутствие. Мне не хотелось спрашивать его ни о чём, не хотелось пафосно размышлять о спасении осколков древней цивилизации, вообще не хотелось думать. Было так много вещей, о которых стоило сожалеть, о правильности принятого мною решения, к примеру. Но это было разрушительно и непродуктивно.

— Эй, ты тут? — вопрос мой прозвучал жалко и тоскливо.

"Да."

— Неужели нельзя было придумать иной способ нежели преобразовывать тела другого чуждого вида и становиться… паразитом? Захватчиком?

"Ты не исчезнешь совсем. Я не уверен, но постараюсь этого не допустить. И потом. Я принесу тебе новые знания, как и ты мне. Это не паразитизм, это симбиоз."

— Ты не отвечаешь на вопрос.

"Искру можно поместить в специально выращенное полуживое."

— Полуживое как крисалис?

"Нет. Для крисалиса достаточно одного живого, отдавшего свою часть. Для нового живого нужны двое или трое. Каждый из которых отдаёт не только часть себя, но и генерирует энергию, чтобы пробудить спящую Искру. Иногда энергии много. Тогда Искра может разделиться."

— То есть… остальные тебе тоже нужны, эээ, живыми?

"И с собственными Искрами."

Обсуждать процесс размножения инопланетных существ было бы весьма увлекательно, если бы речь не шла о том, что я становлюсь одним из них. Вот что смущало чужака.

Я и прежде замечал, что древнее существо не бездушно, но убедившись, что оно еще и человечно в каком-то смысле, на миг исполнился сочувствием. Его одиночество и боль, тщательно скрываемые от меня, прорвались наружу. И он когда-то любил и был любим. Он не жуткое чудовище со старинных космических картинок. Возможно, он даже более достоин жизни, чем некоторые из людей.

"Ты прав. Я не мудр и никогда особенно не был. Поэтому еще раз прошу прощения за то, что мы собираемся сделать."

Ночь была на удивление спокойной, ничего не болело, прекратился звон