Читать книгу "Охота на брата - Сергей Васильевич Самаров"

него на микрофон. Бандиты скрылись в башне. Кроме троих раненых. Оттуда, из этой башни, в меня из автоматов стреляют. Пули в смотровое стекло и в корпус бьют. Но это бесполезно. Стекло и корпус у меня бронированные, держат пулю двенадцать и семь на сто восемь. Для обычных пукалок я вообще неуязвим. Одно обидно. Придется механику стекло менять и корпус править и красить. Ну да ладно, будем башню уничтожать. У меня шестнадцать управляемых ракет «Атака-ВН». Для старой башни хватит одной или двух, самое большее. Ты, капитан, только к шапочному разбору сюда доберешься. Можешь и не торопиться. Не загоняй своих парней.

– Понял, товарищ подполковник. Конец связи.

– Конец связи, капитан. Я работаю.

Почти сразу, еще до того как подполковник Глуховский отключил связь, наушник донес до капитана Одуванчикова новый грохот. Это ночной охотник выпустил управляемую ракету «Атака-ВН».

После взрыва командир роты вытащил мобильник и позвонил Манапу Мансуровичу, у которого не было шлема и КРУСа от «Ратника». Поэтому связь с ним приходилось вести только по телефону.

– Слушаю, подполковник Омаханов, – строго и неприветливо ответил старший следователь по особо важным делам.

Впрочем, такой тон мог только послышаться Василию Николаевичу. Просто подполковник был сильно занят и недоволен тем, что его от дела отвлекают. Да и местным следователям откровенность этого человека могла не понравиться. Они как-то повлияли на его настроение. Сам капитан на его месте ответил бы на вызов точно так же, с недовольством.

– Манап Мансурович, вы еще не освободились?

– Еще пару минут. Только протоколы подпишу, да и все. Как у вас успехи, капитан?

– Вас ждем. Одного бандита подстрелил мой снайпер. Этот тип от всех отстал, догонял своих подельников. Я предполагаю, что это был Рамазан Лачинов. Он нес на плече какую-то коробку.

– С бананами для брата.

– Возможно. Не буду утверждать, пока не увидел. Потом вертолет догнал банду. Она успела спрятаться в одной из башен заброшенного села.

– Нет. Я знаю это село. До него слишком далеко. Банда просто не успела бы дойти туда, – возразил старший следователь. – Чтобы умудриться попасть в это место, потребовалось бы бегом бежать, причем так быстро, как не все подготовленные спортсмены смогут. Тут расстояние немалое, на два марафонских забега хватит. Или хотя бы на полтора.

– Однако я все-таки склонен верить командиру вертолета. Второй пилот обстрелял бандитов из тридцатимиллиметровой автоматической пушки осколочно-фугасными снарядами. Один из них кому-то оторвал ногу в области колена. Эти негодяи отнесли раненого в башню и стали оттуда отстреливаться из автоматов. Но это оружие против вертолета бессильно. Перед входом остались еще трое раненых, но подельники не забрали их в башню. Пилот из этого сделал вывод, что ногу потерял эмир, то есть сам Мамонт. Это значит, что после такого ранения ваш брат, товарищ подполковник, обречен. Как, впрочем, и вся банда. Я успел услышать в наушниках пуск ракеты «Атака-ВН». Пилот уверен, что пары таких штуковин ему с лихвой хватит на то, чтобы башню обрушить.

– Да как же можно! – возмутился подполковник Омаханов. – Это же культурное наследие моего народа. Людей потому и расселили, чтобы башни остались целы. Деньги государство тратило, дома и квартиры людям покупало, только чтобы башни сохранить. А вы их разрушаете! Там же даже сторож должен быть, старик с собакой, бывший музейный работник.

– А что прикажете делать? Человеческие жизни важнее любых памятников. Ваши претензии, товарищ подполковник, обратите к своему брату-близнецу, если в живых его застанете.

Это была жестокая фраза, но капитан Одуванчиков считал своей обязанностью ее произнести. Для него жизнь простых людей, ни в чем неповинных, тех же пассажиров автобуса, была куда более ценной, чем факт существования эмира Мамонта. Он в глубине души понимал, как сложно сейчас подполковнику Омаханову, но винил его в гибели пассажиров автобуса. Ведь именно старший следователь по особо важным делам выступил в роли провокатора, подтолкнул брата к расстрелу пассажиров.

– Я только что был допрошен и дал подписку о невыезде за пределы республики, – снова так же сердито, как и в начале разговора, сказал старший следователь по особо важным делам. – Выхожу вас догонять. Поэтому попрошу особенно не спешить.

– Мы и без того не спешим. Вертолет свое дело сделает и без нас. Дожидаемся вас рядом с телом Лачинова. Вернее сказать, с двумя.

– Вы еще кого-то подстрелили?

– Нет. Просто пуля вашего Рамазана на две части разделила, разрубила его пополам. Теперь у нас два тела Рамазана Лачинова. Поспешите, пока их четыре или восемь не стало.

– Вы вполне уверены в том, что это Рамазан Лачинов?

– Я только предполагаю. Он шел последним, догонял остальных. Кстати, вы говорили, что в банде семь человек, но пилот насчитал девятерых, а Лачинов, следовательно, десятый.

– Допускаю, что трое дожидались остальных на пути отступления. – Подполковник Омаханов озвучил то же самое предположение, которое недавно высказал сам капитан Одуванчиков.

Потому командир разведывательной роты молча согласился с этим.

Капитан отправил вперед, в село с башнями, два взвода. Старшим этой группы он назначил старшего лейтенанта Скорогорохова и поручил его особому вниманию временно исполняющего обязанности командира первого взвода старшего сержанта Клишина. Сам Одуванчиков с тремя взводами выставил оцепление и остался ждать подполковника Омаханова рядом с двумя частями тела бандита, разрубленного в области поясницы.

Ожидание затянулось.

Наконец из оцепления доложили, что подполковник идет.

Как и всякий здешний уроженец, ходить в горах подполковник Омаханов умел. Что при подъеме, что при спуске он сильно наклонял тело вперед и быстро переставлял ноги, отчего складывалось впечатление, что Манап Мансурович слегка суетится.

Но как только подполковник юстиции увидел капитана Одуванчикова, сидящего в окружении трех офицеров и нескольких сержантов рядом с чем-то бесформенным, нисколько не похожим на человеческое тело, он сразу выпрямился и резво двинулся в сторону спецназовцев. Но взгляд Манапа Мансуровича был устремлен не на Василия Николаевича и не на его окружение, а на останки убитого бандита.

Метров пять не дойдя до капитана Одуванчикова, старший следователь уже сказал:

– Это не он, не Рамазан.

Тело лежало так, как упало, лицом в траву. Манап Мансурович, видимо, определил по одежде, что это не Рамазан.

Командир разведывательной роты приказал двум сержантам:

– Лицом вверх!.. Переверните его.

Сержанты ухватили верхнюю часть тела за руки и перевернули ее. Для этого им пришлось пройти по окровавленной траве и поменяться местами. Оба тут же сорвали по пучку травы и протерли себе берцы. Эту самую траву они немедленно спрятали под камни, которых вокруг было множество. На некоторых из них даже сидели бойцы.

Подполковник Омаханов обратил внимание