Читать книгу "Эпилог Цивилизации. Том 1 - Крамола - Макс Вальтер"

нужно в Москву, там самолётом до Екатеринбурга, ну а на месте уже решим, как до бункера добираться. Может, Александра Сергеевна ещё там и поможет решить этот вопрос.

— Ну, вроде похоже на план, — пожала плечами Вика.

— В нём кое-чего не хватает, — кажется, Есенин собирался поднять ту самую тему, которой я так опасался. — Точнее, кого.

— Ты опять про шалаву свою? — тут же прищурила глаза Вика. — Она тебе не поверит.

— Это уже моя забота, — упрямо поджал губы её брат. — Я люблю её и не брошу. К тому же нам нужны документы и…

— Что? — уставилась на него девушка, так и не дождавшись ответа.

— Ну, ты не хочешь с матерью попрощаться?

— Да ей насрать на меня и на тебя, — внезапно вспылила та. — Нет, не хочу я с ней прощаться.

— Она наша мать.

— Да мне по хуй, понял⁈

— Вик, так нельзя…

— А как она можно? Нет, я даже видеть её не хочу!

— Ладно, — немного помолчав, согласился тот. — Может, оно и к лучшему. Паспорт где твой?

— В столе, в спальне, в верхнем ящике, там косметичка лежит — всю её возьми.

— Хорошо. Ладно, идём к сторожке, там меня дождётесь.

— Нужно выбросить телефоны, — вспомнил я о возможности быть обнаруженными. — Нас по ним вычислят за пару минут.

— Может быть, в тайник спрячем? — предложила Вика. — Ну мне жалко, там фотки и всё такое.

— Да по фиг, можно, — согласился я. — Всё равно в Москве придётся связью обзаводиться.

Трубки выключили и убрали в памятник. Есенин отказался, но обещал чуть позже вообще его выбросить, мол, такой и не жалко. У него оказался кнопочный, что меня просто убило. Не думал, что с такими ещё кто-нибудь ходит.

Зато были и свои плюсы, в отличие от новых трубок, из этого удалось легко извлечь батарейку и теперь можно не опасаться, что нас запеленгуют при помощи сотовых вышек. Теперь нет смысла избавляться от такого устройства, пусть будет на всякий случай.

До сторожки пёрли по ночному лесу примерно час. Небольшой карманный фонарик не сильно помогал — мы чуть все ноги не переломали. Мой внешний вид окончательно пришёл в негодность и это тоже крайне бесило.

А вот Серёге с Викой, похоже, было совсем на это плевать. Даже когда девушка с треском порвала о сучок штанину, лишь посмеялась над этим и, махнув рукой, пошла дальше.

И ведь судя по событиям, что происходят последние две недели, мне придётся пересмотреть своё отношения к шмоткам. Головой я это понимаю, но вот психологически принять пока не готов.

Отсутствие очков тоже играло злую шутку. Я дважды чуть совсем глаз не лишился. Мало того что без них и днём не особо, а сейчас ночью, с прыгающим светом фонарика, вообще, никак. Можно сказать, ориентируюсь на ощупь.

Но худо-бедно, до сторожки добрались, и я сразу устало опустил зад на ступени у входа. Не думал, что всего за час, можно так вымотаться.

Однако место хорошее, не знай его точного расположения, никогда не найдёшь. Лично я неуверен, что смогу отсюда выбраться, хотя Серёга, похоже, ориентируется в ночном лесу на раз два.

— Ждите здесь, — напутствовал он. — Я постараюсь быстро. На вот, защищай её.

Он протянул мне обрез, которым я даже близко пользоваться не умею. Но сопротивляться я не стал — пусть будет, мало ли. Моя энергия тоже не бесконечна, и чувствую, пора бы её восполнить. Однако Есенин даже не озаботился показать мне, как пользоваться оружием. Видимо, пребывал в полной уверенности: раз я мужик, значит, умею.

— Поесть что-нибудь захвати, — бросил я в спину Есенину.

— В доме посмотрите, — прилетел его ответ из темноты. — Сергеич по-любому там какую-нибудь закусь держит.

И мы остались вдвоём с Викой. Я как-то сразу почувствовал себя немного неловко. Вроде бы ничего такого, да и с девушкой я уже бывал, притом не только вот так, сидя рядом. Странно, что-то со мной явно не так.

А она, не обращая на меня совершенно никакого внимания, сосредоточенно высыпала табак из сигареты. Вначале я решил, что это нервное, пока в её руках не появился небольшой конверт с контрабандой от Нестера.

— Чё? — заметив мой осуждающий взгляд, огрызнулась она. — Только попробуй рассказать, я тебя предупредила.

— Уверена, что это уместно?

— А чё ещё делать-то? Есенин минимум часа на четыре свалил. Сейчас покайфую часок, да спать завалюсь, а ты сиди, тупи, если тебе нравится.

— Как хочешь, — пожал я плечами.

В конце концов, я ей никто: не её парень и уж тем более не брат и не отец. Пусть делает что хочет. Хотя, впоследствии нужно будет ставить этот вопрос жёстче. Если мы хотим выжить в предстоящей мясорубке, необходимо сохранять разум чистым.

Слева вспыхнула зажигалка и почти сразу ноздрей коснулся терпкий запах травки. Шиза сделала глубокую затяжку и почти сразу сдавленно закашляла.

— Фу…бля…крепкая, — прокомментировала она и стукнула меня в плечо. — Будешь?

— Предпочитаю не задурманивать свои мозги, — вежливо отказался я.

— Ботан, — тут же сделала собственный вывод девушка и ещё раз затянулась.

Затем она поплевала на остатки косяка, но окурок не выбросила, поднялась на ноги и, подсветив себе зажигалкой, спрятала его за откос двери. После чего вставила в губы сигарету и уже затянулась вонючим табачным дымом.

Она снова уселась на ступени рядом со мной, а через какое-то время вообще улеглась, используя в качестве упора локти, вытянула ноги и устремила взгляд в небо.

— Красиво, — спустя долгую паузу выдала она, и я не удержался и тоже посмотрел наверх.

Между густых крон деревьев имелся большой пятачок свободного пространства. В Москве такого неба не бывает — слишком много огней в этом мегаполисе и его просто не видно.

Зато здесь, в лесу, в полной темноте зрелище открылось завораживающее. Чёрное глубокое небо усыпано мелкими точками звёзд. А среди всего этого многообразия периодически появляются яркие, тонкие линии падающих метеоритов.

Не знай я, что грядёт, смотрел бы на это с ещё большим благоговением и восторгом. Хотя это не мешало нам восхищаться силой природной стихии, скорее, даже наоборот, придавало ещё больше эмоций.

И вдруг всё резко изменилось. Вначале небо озарилось, словно вот-вот на нём внезапно появится солнце, послышался отдалённый, протяжный стон и прямо на нас из-за сосен вылетел огромный пылающий шар. Стон повторился, а следом за ним раздался страшный треск, и шар внезапно разделился на две части, разбрасывая вокруг мелкие огненные осколки.

Казалось, ещё мгновение и эта огромная огненная масса рухнет прямо на нас, но этого не произошло. Метеорит, а это был именно он, просвистел над нашими головами и скрылся за соснами.

Мы с Шизой невольно подскочили, чтобы проводить взглядом это кошмарное и одновременно потрясающее зрелище. Буквально через несколько секунд небо снова озарила ослепительная вспышка, а затем грохнуло так, что мы едва на ногах удержались. Земля под ногами отдалась крупной дрожью, а от звукового удара стёкла в сторожке разлетелись на мелкие осколки.

— Так вот как это будет, — одними губами произнесла Шиза, а в её глазах отразился животный ужас.

И в следующую секунду я вдруг ощутил, что она прижимается ко мне всем телом, которое бьёт мелкая дрожь. А я стою как идиот, не в силах пошевелиться и всячески борюсь с нахлынувшим в кровь адреналином, вперемешку с ненужным сейчас гормоном.

И только когда оглушённая, криво порхающая птичка врезалась в невидимую преграду в метре справа от нас, я понял, что всё это время гормон вырабатывался не просто так. Я интуитивно защищал наши жизни.

Глава 13

Дистанция увеличилась до состояния марафона

— Ты вся дрожишь, — сглотнув, ставшую вязкой слюну, я наконец смог выдавить из себя первые слова.

— Мне страшно, — призналась девушка. — Я не хочу умирать.

— Разве не этим мы сейчас заняты? — спросил я, а затем уточнил, что конкретно имел в виду. — Делаем всё возможное, чтобы выжить.

— Хреново что-то получается, — грустно улыбнулась она и почему-то отстранилась. — Я пойду прилягу. Зря покурила, колбасит теперь.

— Я тебе сразу об этом сказал.

— А твоего мнения никто и не спрашивал, — Шиза показала мне язык и исчезла за дверью.

Я остался на улице. Судя по всему, метеорит упал далеко, потому как пожара пока не видно. А он точно должен был начаться, да и в ночном небе такое зарево обычно видно издалека.

Похоже, конец гораздо ближе, чем посчитали учёные умы, а может быть то, что я им считаю, лишь слабые отголоски истинных