Читать книгу "«Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов - Михаил Ефимович Болтунов"

штаба предъявило ему серьезные требования по развертыванию агентурной сети и добыванию необходимых сведений.

Военный агент изворачивался, как мог. Об этом интересно повествует в своей книге «Агентурная разведка. Т. I. Агентурная разведка всех видов до и во время войны» К. Звонарев. На что только не ссылается Гудим-Левкович, какие только аргументы не придумывает, доказывая, что разведкой здесь заниматься никак не возможно. Причиной тому «немецкий террор, немецкая системность в контролировании как внутреннего управления империей, так и в особенности деятельности полиции».

Промучившись со своим военным агентом полтора года, генерал-квартирмейстерский отдел отозвал полковника из Греции. Ему на смену прибыл генерал-майор Александр Муханов. Он был сродни Гудим-Левковичу и уже через несколько месяцев доложил в Петербург, что усилия по созданию разведки результатов не дали.

Александр Владимирович подтвердил, что при его предшественнике никакой организации разведки не было, а создавать ее вновь нет возможности. Что тут скажешь, случалось и такое в нашей истории.

Так же «успешно» работал в Сербии и полковник Виктор Артамонов. С началом войны он доложил в Главное управление Генерального штаба, что его агентурная сеть парализована австрийцами, многие посажены в тюрьму, расстреляны, словом, исчезли бесследно.

В период, когда австро-венгерская армия вторглась в Сербию и до ее изгнания, Артамонов еще получал разведсведения от сербской разведки. Но когда австрияки отступили, разведданные иссякли. А командование требовало агентурных сведений, и тогда полковник нашел «гениальный» выход — он платил деньги сотрудникам разведотдела Верховного командования Сербии и получал данные о вражеских войсках.

Стало ясно, что ничего путного из такой разведдеятельности не получится, и Виктор Артамонов был назначен комендантом города Солоники. Правда, и там Генштаб попытался возложить на него обязанности по развертыванию агентурной работы, после того как в этом деле оказался несостоятельным генерал Муханов. Однако и эта попытка была обречена на провал.

В Швейцарии до войны военным агентом состоял полковник Дмитрий Ромейко-Гурко. Отслужив в Берне 7 лет, он подал рапорт на замещение должности командира полка. Однако ему не суждено было возглавить полк. Ромейко-Гурко возвратился в Берн на прежнюю должность.

Он развернул активную агентурную деятельность — завербовал несколько информаторов и с их помощью представил в Главное управление Генерального штаба важную информацию. Например о том, что наступление немецких сил будет направлено через Бельгию на Париж. Один из его агентов в короткий срок совершил несколько поездок в Германию и привез сведения о том, какие части готовятся к переброске на Восточный фронт.

Возможно, полковник Ромейко-Гурко и дальше работал бы столь успешно, однако его бездарный помощник поручик Прежбяно действовал в высшей степени непрофессионально, устроил провал агента. Ромейко-Гурко был вынужден покинуть Берн. Вместо него назначили генерал-майора Сергея Голованя.

В. Николаи характеризует Голованя как новичка в разведывательном деле, а вот Главное управление Генерального штаба имело свое мнение и считало, что Сергей Александрович уделял «наибольшее внимание разведке».

Действительно, начинал генерал Головань неуверенно и осторожно, но война и требовательность руководства военной разведки заставили активизироваться. Уже к концу 1914 года у него на связи было три агента. Он сумел наладить деловые отношения с французским военным агентом в Швейцарии, и они вместе завербовали несколько человек, которые использовались в качестве разъездных агентов.

По архивным данным, летом 1917 года генерал-майор Сергей Головань руководил довольно обширной разведрезидентурой, в состав которой входила агентурная группа более 10 человек и несколько агентов, действующих индивидуально. Кроме того, он осуществлял связь с группой «Брут», которая замыкалась непосредственно на Главное управления Генерального штаба.

Деятельность военного агента Российской империи во Франции полковника графа Алексея Игнатьева имела своеобразие и во многом отличалась от его коллег в других странах.

Франция была нашим главным союзником в Первую мировую войну. Руководство военной разведки не ставило перед Игнатьевым задачи по созданию агентурной сети. Разведданные он получал через разведывательное бюро из французской Главной квартиры. У Алексея Алексеевича было множество других неотложных дел. О том, как он с ними справлялся, Игнатьев хорошо описал в своих достаточно известных работах, и потому рассказывать о них подробно нет смысла. Но коротко хотелось бы перечислить.

Прежде всего, военный агент принимал участие в переговорах, проводившихся во Франции. Поначалу в ходе заседания межсоюзнического органа — Военного совета в составе представителей Франции, Англии, Италии, Бельгии, Сербии и России, он представлял свою страну.

Позже, в 1915 году, в Шантильи, где заседал межсоюзнический совет, прибыл генерал Яков Жиланский. Теперь он представлял Россию. В 1916 году его сменил генерал Федор Палицын и, наконец, уже Временное правительство прислало в Париж своим представителем генерала Михаила Занкевича.

Каждый из них отводил военному агенту определенные обязанности. Правда, Занкевич всю оперативно-разведывательную работу взял на себя, объявив, что деятельность бюро военного агента при французской Главной квартире завершается.

Вторым направлением в работе Алексея Игнатьевича было обеспечение военных поставок из Франции. Он занимался получением лицензий и организовывал доставку в Россию автомобильной и авиационной техники.

Надо ли говорить, сколь не простое это дело. Франция сама крайне нуждалась в поставках техники и оружия, а тут еще русские… Естественно, французское правительство задерживало выдачу лицензии и отгрузку. Полковник Игнатьев сумел наладить работу и организовать взаимопонимание с французами.

Много сил и времени забирало у военного агента и участие в тыловом обеспечении русских воинских частей во Франции. Дело в том, что в течение 1916 года по совместному решению русского и французского командования во Францию были командированы четыре особые пехотные бригады. Позже журналисты и историки громко назовут эти части Русским экспедиционным корпусом. Однако в том-то и проблема — эти бригады не были объединены под единым командованием. Две из них находились на французском фронте, еще две стояли под Солониками и входили в состав французских корпусов. Однако вопрос их тылового обеспечения не был продуман. Никакого единого тылового органа не существовало. И представитель Верховного главнокомандования возложил эти обязанности на военного агента.

Только в июне 1917 года генерал Михаил Занкевич освободил Игнатьева от должности «внештатного» зампотыла.

Ко всему этому остается добавить, что в обязанности военного агента во Франции входила организация связи между союзными армиями, а также с Главным управлением Генерального штаба и Ставкой Верховного главнокомандующего.

Было еще одно направление в деятельности военных агентов за рубежом, о котором следует сказать. Речь идет о работе агентурных групп в Европе, которыми руководило непосредственно Главное управление Генерального штаба, но военные агенты принимали в их работе самое деятельное участие.

До войны таких групп было две — обе работали против Германии. Первую возглавлял русский нелегал полковник Отдельного корпуса жандармов В. Лавров, вторую — отставной полковник того же