Читать книгу "Этнос. Стигма - Павел Иевлев"

Военных сил у хунты было кот наплакал, да они и не собирались воевать. План заключался в другом, и он был, надо признать, не лишён дерзкой оригинальности.

Всё началось с танка. Его сумели как-то поставить на ход и пустили навстречу нашим патрулям. Учитывая посредственные ходовые качества и отвратительную надёжность примитивной машины, это было на грани фола, но им повезло. Сначала у них хватило ума дотащить танк до границы джунглей конной тягой, сберегая крошечный моторесурс, а потом он встретился с разъездом рейнджеров раньше, чем сломался или истратил топливо.

Рейнджеры попытались атаковать, но их отогнали с помощью пулемётов, и пришлось вызвать подкрепление. Ближние разъезды, увидев в небе тревожную ракету, прервали патрулирование и направились на помощь коллегам. Но танк продолжал переть вперёд, огрызаться пулемётным огнём, и остановить его, обстреливая из винтовок, не получалось. Рейнджеры отправили гонца за помощью, и вскоре из ближайшего городка — он называется Каир, мы не сторонники межсрезового копирайта — прибыл бронепоезд. На этом героический танковый прорыв и закончился: его накрыли из пушек. Сначала обездвижили, а потом раздолбали. Рейнджеры проследили, чтобы никто из него не вылез, убедились, что все мертвы, и вернулись к патрулированию.

Но было поздно.

Увы, танк был всего лишь отвлекающим маневром, который киндурцам удался на все сто процентов, — пока патрули ждали бронепоезд, по саванне проскочил никем незамеченный отряд на двух десятках конных повозок с пулемётами. Эти тачанки были нагружены офицерами и их семьями, и настроены те были крайне решительно. Пока рейнджеры гоняли по степи танк, они домчались, загоняя лошадей, до Каира и ворвались в беззащитный город.

Захватив телеграф, киндурцы отправили в Преторию ультиматум: либо им дадут лекарство от Кровавой Погибели, либо они будут убивать горожан. При внезапности нападения им удалось разоружить небольшой каирский гарнизон, посадить всех солдат под замок и согнать больше сотни женщин и детей в городскую ратушу, сделав их заложниками. На входе установили пулемёты.

Переговоры согласились вести только лично с графом Морикарским, и это было единственное их требование, которое мы могли удовлетворить. Потому что лекарства у нас, разумеется, не было. Даже будь я вирусолог, а не педиатр, в этом мире нет оборудования для изготовления противовирусных вакцин. У нас нет даже элементарных условий для работы с опасными биоматериалами, так что всё, что мы знаем о Красной Погибели, — исключительно эмпирический материал, полученный методом наблюдения за пациентами. Геморрагическая вирусная лихорадка. Передаётся воздушно-капельным и контактным путями. Может передаваться через предметы, недавно загрязнённые биологическими жидкостями, легко преодолевает плацентарный барьер, возбудитель устойчив к кислороду и ультрафиолету, долгое время сохраняет активность в естественной среде. Инкубационный период от трёх до двадцати (примерно) дней. Летальность до девяноста процентов, выжившие не приобретают стойкого иммунитета и могут заразиться повторно. Природный носитель неизвестен. Вот вам и весь патогенез. Если вам нужно убить всех людей, вы вряд ли придумаете что-то лучше даже специально. Если бы мир дорос до бактериологического оружия, я бы решил, что это боевой вирус, уж больно идеальное сочетание вирулентности с контагиозностью. Впрочем, и в природе такое случается, а когда срез в коллапсе, все вероятности не в пользу населения.

* * *

Мой бронепоезд примчался в Каир на исходе второго дня, но сидящие на жаре в переполненном помещении ратуши дети и женщины уже на грани смерти от обезвоживания. Кормить и поить заложников захватчики не озаботились — их самих слишком мало для этого. Так что первое, что я сказал, было:

— Освободите заложников.

— Нет, — ответил мне предводитель киндурцев, пожилой офицер с безумными глазами. — Сначала лекарство. Мои люди не могут ждать, некоторые из них больны.

— Вы притащили сюда Кровавую Погибель? — спросил я, рефлекторно отступая на шаг назад.

На мне тканевая маска и закрытые очки, но это слабая защита от вируса.

— У нас нет выбора. Без лекарства мы умрём.

— Лекарства не существует.

— Я вам не верю.

— Ничего не могу с этим поделать.

— Тогда заложники умрут. Мы-то умрём в любом случае, но их гибель будет на вашей совести, граф.

— То есть убьёте их вы, но совесть при этом будет моя? — уточнил я.

— Вы можете их спасти, дав нам лекарство.

— Его нет.

— Значит, умрут все.

— Значит, так тому и быть, — сказал я и выстрелил ему в грудь из пистолета, который сжимал в просторном кармане сюртука.

До того, как головорезы Портка обезвредили стрелков, киндурцы успели выпустить две очереди по заложникам и три пули мне в бронежилет. В игру «Отвлеки противника и подкрадись сзади» могут играть все участники, верно? Я знал, что мы не договоримся, — коллапс же. Рациональное сейчас в людях, мягко говоря, не доминирует.

— В ратуше восемь убитых, из них трое дети, — сказал Порток, помогая мне подняться с земли. — Ещё четверо раненых, скорее всего, выживут. Вооружённых киндурцев мы завалили всех, но их семьи… Они вон там, в особняке мэра разместились. Восемнадцать женщин, четырнадцать детей разного возраста и пола. Некоторые больны, остальные… Ну, сам понимаешь.

— Их придётся убить, — сказал я, морщась и растирая грудь.

В старый броник напиханы дополнительные стальные пластины, так что рёбра в этот раз, похоже, уцелели. Но всё равно чертовски больно.

— Женщин и детей, — констатировал Порток.

— Женщин и детей, — подтвердил я. — Не мы это начали.

— Когда это кончится, хотел бы я знать? — мрачно спросил он.

Но у меня нет ответа.

— Только не здесь, не у всех на виду, — попросил его я. — Вывезите за город, скажите, что в карантин. Громко скажите, чтобы наши тоже слышали. Они все заражены, Порток, ты же знаешь. Контагиозность у Красной Погибели жуткая. Тридцать два человека, по статистике могут выжить трое.

— Или не выжить.

— Или не выжить, — повторил я. — Мы не будем рисковать городом ради этих троих. Твои смогут?

— Сам займусь. Моя совесть чернее уже не станет.

В Каир вошли карантинные части. Солдаты в защитных костюмах и противогазах перекрыли выезды из города, заблокировали вокзал и выставили патрули на улицах. Они будут каждый день обходить дома, выявляя возможных заболевших. Больных, их сожителей и соседей, а также всех, кто мог вступить с ними в контакт, будут забирать и вывозить в палаточный лагерь за городом, где они, скорее всего, умрут. Это будет продолжаться ещё месяц после последнего заболевшего, и только тогда город будет открыт. Солдаты карантинной службы в том же положении — они не вернутся в свои части до тех пор, пока не пройдёт месяц с последнего случая заболевания. При некотором везении это позволит спасти часть населения города. В худшем случае Каир вымрет весь, но инфекция не пойдёт дальше, потому что конные рейнджеры будут убивать каждого, кто попытается его покинуть. Это и есть то самое «лекарство графа Морикарского», которое так хотели получить киндурцы. Может, оно и «хуже болезни», но другого у меня нет.