Читать книгу "Миланский вокзал - Якопо Де Микелис"

трубой больше, чем мне показалось снизу. Даже наклонившись и вытянув руку как можно дальше, я не смог дотянуться до тонкого выступа подоконника. Тем временем труба начала слегка наклоняться, отрываясь от стены. Время почти закончилось. Оставался только один выход – прыгать. Я бросил взгляд вниз. Я был на высоте пяти метров или чуть больше, и если б я упал, то, возможно, не пострадал бы слишком сильно, но у меня не было бы второго шанса. И для Бранци это стало бы концом. Не задумываясь об этом, придав себе ускорение со всей оставшейся энергией, я устремился к окну. Мне удалось зацепиться одной рукой за подоконник. Когда я болтался в воздухе, по моей руке пробегали мучительные спазмы, но я все равно не разжимал ее. С последним, огромным усилием, едва не вывихнув плечо, я подтянулся к окну и замертво ввалился внутрь. Я был измотан, ноги и особенно руки онемели и болели, но терять было нечего. Я достал «Беретту» и спустился вниз по лестнице.

Стоя на пороге гостиной, я увидел внушительный силуэт Рауля Валле, возвышающегося над Матильдой Бранци. Держа женщину, которая слабо сопротивлялась, одной рукой, другой он занес нож, лезвие которого было окрашено в красный цвет. На ее обнаженном теле уже было несколько кровоточащих порезов.

– Полиция! Стой, или я буду стрелять! – крикнул я, направив на него пистолет, который держал двумя руками.

Он повернулся и расширил глаза, а на его обезображенном лице появилась гримаса непонимания и ужаса. Как будто его заботило только одно – закончить начатое, – он снова повернулся к женщине и поднял нож. Я сделал три выстрела подряд. Одна из пуль пронзила его ладонь, выбив оружие. Рауль Валле с воплем упал на землю, зажимая раненую руку. Он не двинулся с места, склонив голову и совершенно не интересуясь тем, что происходило вокруг. Когда я защелкнул наручники на его руках за спиной, он никак не отреагировал.

Теперь можно было заняться несчастной Бранци. Она не двигалась, лишь тихо постанывала. К счастью, ее раны были неглубокими. Я перевязал их, как только мог, и укрыл ее скатертью, сорванной с обеденного стола. Затем опустился рядом с ней, уложив ее голову себе на плечо, и прошептал: «Всё позади, всё кончено», – в равной степени успокаивая и ее, и себя. Я замолчал, лишь когда услышал вой сирен вдалеке.

После остановки в ближайшей больнице Фатебенефрателли, где Матильда Бранци была госпитализирована, а Раулю Валле обработали руку, мы отвезли последнего в полицейский участок. Тем временем другой арестованный был отпущен с многочисленными извинениями. Выяснилось, что он действительно останавливался рядом с заглохшей машиной Бранци, предлагая подвезти ее в ту роковую ночь. Но женщина, проявляя осторожность, отказалась от помощи.

В последующие дни Валле был подвергнут нескольким психиатрическим экспертизам и длительным допросам. Он согласился рассказать о себе и своих преступлениях. Этот мужчина выглядел таким умиротворенным после ареста, будто с него сняли тяжелую ношу, и с самого начала проявил желание сотрудничать.

Рауль Валле родился в Корсико сорок два года назад. Сразу после родов стало ясно, что с его лицом что-то не так. Диагноз прозвучал в ушах его родителей как приговор: синдром Тричера-Коллинза, редкий и неизлечимый врожденный порок развития. Отец вовремя признал его и дал свою фамилию, но потом он исчез и больше никто его не видел, поэтому мальчик рос с матерью, Розой Казаджиове, домохозяйкой. Оставшись наедине со своим несчастным сыном, она прониклась к нему чрезмерной и болезненной привязанностью. Они всегда жили вместе, он и она, Рауль и Роза, Роза и Рауль, в этом абсолютно нездоровом симбиозе, до самой смерти последней примерно годом ранее. Одержимая и чрезмерно заботливая, она продолжала опекать своего сына, командуя им, будто он все еще ребенок, даже после того, как Рауль стал взрослым мужчиной. Когда она заболела болезнью Альцгеймера, они постепенно поменялись ролями, и настала очередь Рауля ухаживать за ней, что он и делал на протяжении многих лет, до самого конца и с большой самоотдачей. Застенчивый интроверт, сильно комплексующий из-за своего чудовищного лица, Рауль не имел друзей и, конечно же, о девушках только мечтал. В школе его дразнили и жестоко изводили, поэтому после получения аттестата о среднем образовании он бросил школу, несмотря на то что до этого момента был очень хорошим учеником. Целыми годами он особо ничего не делал, не считая получения водительских прав – нужно было возить мать за покупками. Когда средства Розы стали подходить к концу, Раулю пришлось брать подработки, а потом его нанял к себе дядя. Разъезжая в одиночестве по кольцевой дороге в своем фургоне, Рауль совершил открытие, которое полностью перевернуло его мир: существование проституток. За ними не нужно было ухаживать, их не отталкивало его уродство, им просто нужно было платить, и они делали для него все то, что делали бы для любого другого мужчины. Он покупал их так часто, как мог – средства его были весьма скудны, – и внезапно для себя обнаружил, что не очень-то хорош в мужском плане. Это было унизительно и очень неприятно. У него никогда не вставал так, чтобы он мог войти – и это доставляло ему кучу неудобств. «Ночные бабочки», казалось, не возражали, ибо знали другие способы доставить ему удовольствие, но после каждой такой встречи у Рауля оставалось горькое послевкусие и мучительное чувство разочарования.

Роза взяла за привычку читать сыну сказки перед сном очень рано, когда он еще лежал в колыбели. Со временем это стало их самым интимным и драгоценным ритуалом, который продолжался до самого конца детства Рауля, и только потому, что мать, с ее прогрессирующей болезнью, больше не могла читать. В первые годы каждый вечер это были разные истории, пока однажды Роза не прочитала ему «Синюю Бороду» Перро, и с тех пор он никогда не хотел слушать ничего другого. Приходилось неустанно перечитывать эту историю снова и снова, без устали. Ему было пять лет. Он сразу же узнал себя в главном герое, чья борода пугала всех вокруг, как и его собственное уродство, – и, кто знает, может быть, уже тогда зверское насилие, которым была пропитана сказка, вызвало в нем темные отголоски. Для Рауля Синяя Борода был прекрасным принцем, в котором люди – и женщины в частности – не могли увидеть ничего, кроме его жуткой внешности, хоть он и был полон всяческих достоинств. Сильный и гордый человек, прошедший свой собственный путь, вопреки всему и всем, заслужив право вызывать страх, а не насмешки и презрение… Ему