Читать книгу "Турнир - Анна Кондакова"

иначе на месте ректора давно бы её уволил, сразу после первого урока.

Харитон вышел на широкую площадку, оборудованную для тренировки Стражей. Её окружали мягкие стены и пол на случай падений, а также стояли манекены, столбы и преграды из разных материалов для тренировки ударов щитом.

— Щи-и-ит! В стойку! — рявкнула Улья. — И проговаривай каждый соляной знак, который используешь! Чтобы я слышала!

Парень быстро принял базовую стойку Стража — расставил ноги шире, согнул колени, напряг плечи и наклонился вперёд — а вот щит выставить не успел, не то, что про знак сказать.

Он лишь повёл правой рукой и открыл рот — а в следующее мгновение отлетел спиной в стену, забавно крякнув.

— Кабо! — выкрикнула Улья название божества Сферы Преград.

Эту Сферу чаще всего Стражи использовали для атаки.

Ей хватило одного короткого жеста, чтобы пустить щитом золотистую волну тарана и буквально смести с ног крупногабаритного парня.

— Вста-а-ать! — опять рявкнула она. — Щи-и-ит! В стойку!

Харитон даже опомниться не успел, как таран Ульи снова припечатал его к стене. На этот раз заметно сильнее.

— Кабо! — прозвучало тонким девичьим голосом, и несчастного Харитона буквально вдавило, он даже застонал от боли, а потом повалился на колени.

От злости он атаковал Улью прямо с пола, на этот раз успев выкрикнуть:

— Кабо!

В девушку отправилась его таранная волна.

Улья молниеносно отвела одну ногу назад, а руку выставила вперёд, выкрикнув имя уже другого божества — Сферы Защиты:

— Хого-о-о!

Её белый щит увеличился сразу раз в пять, вокруг возникла защитная аура, и весь поток атакующей энергии разбился об это огромное полотно.

Ну а потом был ответ.

Улья отправила в Харитона волну, и на этот раз использовала не только Кабо, но и Сферу Тверди. Теперь к удару присоединилась каменная стена.

— Кабо! Имонди! — выкрикнула Улья.

Услышав это, Харитон вскочил и кинулся в сторону, чтобы увернуться.

Волна с ударной мощью сразу двух Сфер надвигалась на него медленнее предыдущей, но у него всё равно не было шансов проскочить.

Эта рыжая стерва демонстративно калечила студента.

Я вскочил на парту и задрал рукав пиджака, чтобы оголить свой щит. На нём имелось семь соляных знаков, и я уже знал, какие из них использовать.

— Кабо! Имонди! Ган!

Такое ядрёное сочетание тарана с каменной стеной и огнём мне приходилось использовать в схватке с ниудом в Котлованах. Жить захочешь — не так извернёшься.

Правда, там я не орал во всю глотку названия божеств, поэтому сейчас даже не ожидал, насколько слова усилят мою волну. Она пронеслась над головами учеников и сшибла таран Ульи в сторону перед самым носом Харитона.

Раздался хруст, на пару секунд вспыхнуло пламя. Опешившего парня окатило дымом и искрами. Он замер, не совсем понимая, что произошло.

Зато Улья поняла.

Она повернула голову и посмотрела на меня, стоящего на парте с оголённым щитом. В её глазах я прочитал откровенное: «Ты точно не сдашь у меня экзамен, козёл!», но вслух она сказала, опять поглядев на Харитона:

— Сядь на место, дохляк. Не позорь эти стены.

Тот с облегчением выдохнул.

Вот теперь он заметил меня, слезающего с парты, и наконец догадался, кто спас его от больницы.

— Спасибо, — прошептал он почти неслышно, когда сел на место. — Только не надо было подставляться. Она такого не забудет.

— Эта стерва меня выбесила… — начал я, отворачиваясь от Ульи.

Зря я это сделал.

— Кабо! Кседе! — пронеслось над залом.

В ту же секунду меня сшибло со стула таранной волной. Настолько точной, что я не ожидал, что такое возможно. Это была даже не волна, а таранный кулак, юрко пронёсшийся мимо других учеников прямо ко мне.

Значит, у неё на щите стоял знак Сферы Точности — Кседе.

Я рухнул на пол вместе со стулом, и класс рассмеялся.

Правда, недолго все радовались. Следом за мной Улья раскидала всю группу.

— Кабо! Имонди! — прокричала она и размашистым жестом пустила в ход обширную волну.

Загремели парты и стулья.

Студенты повалились кто куда. Пару девчонок вообще отшвырнуло к двери, а одного парня протащило метров пять и впечатало затылком в ножку стула.

Никто больше не смеялся.

Одна лишь Улья стояла над всем этим погромом, улыбалась и победно щурилась.

— Вы не Стражи! Вы стадо баранов! Мягкотелые слюнтяи, падающие от дуновения ветра! Если вы считаете себя Стражами, то вас ничего не должно сдвинуть с места. Потому что Страж никогда не падает и не уворачивается. Он встречает удар в лоб, стоя насмерть. Страж — это скала. Страж — это крепость, это камень, это непреодолимая гора! Вы должны быть стеной, о которую рушатся атаки врага! А вы… вы…

Она замялась, подбирая наиболее оскорбительное слово.

— А вы — тр-р-ряпки! Мямли! Тупые телята! Хлюпики, слизняки, рохли! Вы разочаровали меня сегодня!

Некоторое время она ещё сыпала оскорблениями, потом смолкла, перевела дыхание и уже спокойнее сказала:

— Учимся с азов, идиоты. Сегодня будем постигать базовые стойки. Защитную и атакующую. По двое — ко мне! Один атакует Кабо, другой выставляет Хого. Потом меняетесь. — Она оглядела замешкавшихся учеников и рявкнула: — Шевелитесь, калеки!!! Сидховы размазни! Как в штаны наложили!

Весь оставшийся урок мы тренировали стойки и базовые техники Кабо и Хого.

Я встал в пару с Харитоном, и провозились мы с ним долго, то атакуя, то защищаясь.

В итоге его обозначили «слабоумным», а меня — «пустоголовым остолопом». А ещё у нас в группе теперь имелись «кретины», «дуры», «брёвна», «ослы», «полудурки», «ротозеи», «пни» и «овцы».

В самом конце урока, когда Харитон готовился к последнему на сегодня удару, а я ждал, пока он сосредоточится, ко мне подошла Улья и тихо сказала:

— Будь в курсе, что по видологии Стражей ты Таран, а не Телохранитель, потому что Телохранитель бы выставил защиту впереди объекта, и только Таран-баран стал бы крушить мою стену своей волной. Но ты у нас тот ещё нахальный дуболом.

Она не дала мне ответить и добавила:

— И если ты, заносчивый недоумок, ещё раз вмешаешься в мой воспитательный процесс, то тебя увезут отсюда на каталке. Учти. И не думай, кстати, что ты у нас такой виртуоз. Техника слабая, стойка неверная, рожа нахальная. Я раскатаю тебя на следующем уроке, как кусок дерьма.

Улья Паули мило улыбнулась мне, ну а я сразу подумал о словах Мичи: