Читать книгу "Ни слова больше! - Карен М. МакМанус"

мало.

— Нам что, и поговорить нельзя? — почему-то ощетиниваюсь я. Пытаюсь поймать взгляд Триппа, но тот уставился под ноги.

— Да пожалуйста, я не против, — отвечает Шейн. — Просто на сегодня хватит, окей?

Не дожидаясь ответа, он уводит Триппа к дому.

Глава 16. Трипп

Мать все-таки взяла меня измором, но не настолько, чтобы я появился вовремя.

Прихожу на пятнадцать минут позже. Расчет такой: если ее там нет — наиболее вероятный сценарий, так как она всегда опаздывает, — я отчаливаю. Уже и текст для сообщения придумал: «Прости, не дождался. Увидимся в твой следующий приезд». Потом прямиком домой — и в кровать: голова раскалывается после вчерашней вечеринки у Шарлотты.

Я мало что помню, кроме того, как чуть не проговорился Бринн. Что я ей наплел? Хорошо, что Шейн подоспел и не дал выболтать лишнего.

Знал же: нечего было писать ей после стычки с Колином, теперь вот проблем не оберешься.

Ладно, по крайней мере, у меня есть план, как отвертеться от матери. Только и тут облом: официантка провожает меня к закутку, где сидит Лиза-Мари. Судя по почти пустой бутылке пива, она не просто не опоздала, а пришла чуть ли не заранее. Не нравится мне это. Совсем.

— Задержался на работе? — спрашивает Лиза-Мари, когда я усаживаюсь на потрескавшуюся красную банкетку.

«Прицел» — из тех заведений, которые постоянно переходят из рук в руки и меняют названия. Сначала кафе называлось «Всегда готовы», потом «Городская таверна», потом аж «Райский уголок», при этом ни один владелец не удосужился обновить интерьер. В Стерджисе это было излюбленным местом матери, в детстве она водила меня сюда каждую субботу. Про себя я все еще называю его «Всегда готовы».

— Ага, — отвечаю, забирая у официантки меню. Если можно считать работой заполнение формы на грант Кендрика под неотвязным оком Регины. Она дала мне почтовую марку, потом оставила целую очередь ждать и лично проводила меня до угла, чтобы убедиться, что я действительно опущу письмо в почтовый ящик.

«Теперь иди и не вздумай сомневаться», — велела она, когда письмо упало в щель.

«Я не сомневаюсь, что ничего не получу», — заверил я.

«Молодчина», — вздохнула Регина и похлопала меня по плечу.

Возле нашего закутка опять появляется официантка.

— Желаете что-нибудь выпить? — обращается она ко мне.

— Воды, пожалуйста.

Лиза-Мари закатывает глаза:

— Взял бы хоть лимонаду. Побалуй себя.

— Мне вода нравится, — говорю я.

— Вы готовы заказать или еще не решили? — спрашивает официантка.

— Еще не решили, — спешу ответить я, так как вообще не уверен, что останусь здесь на ужин.

— Серьезно? Я жутко проголодалась, — хнычет Лиза-Мари. Я никак не реагирую, и она добавляет: — Можно нам хоть корзинку с хлебом?

— Сию минуту, — обещает официантка и исчезает.

Лиза-Мари легко толкает меня под столом:

— Я возьму бургер.

Вместо того чтобы открыть меню, кладу его на стол и откидываюсь на спинку, в упор глядя на мать. Ее это страшно нервирует — она не может подолгу смотреть собеседнику в глаза. За два года, что мы не виделись, Лиза-Мари особо не изменилась — к моему разочарованию, мы с ней по-прежнему похожи. Хотя волосы вроде светлее и зубы неестественно белые. И губы накачаны? Или мне кажется?

— Как Джуниор? — спрашивает она.

— С папой все в порядке.

До чего же бесит, что она в жизни не скажет «твой отец». Типа он заслуживает называться отцом не больше, чем она — матерью.

— А школа?

Ну уж нет. Не дождетесь.

— Ты зачем приехала?

Лиза-Мари допивает пиво и смотрит в окно.

— Все такой же противник светских разговоров?

— Угу.

Я, может, с виду и спокойный, а внутри все клокочет. С матерью я вечно начеку: никогда не знаешь, что она выкинет.

Появляется официантка с водой, корзинкой с булочками и кусочком масла, завернутым в фольгу.

— Я, пожалуй, повторю, — говорит Лиза-Мари и машет пустой бутылкой пива. Потом берет булочку, разламывает пополам и намазывает все масло на одну из половинок. — Ты начал подавать заявки в колледжи?

— Уже подал, — отвечаю.

— Когда узнаешь результат? — спрашивает она и откусывает приличный кусок булки.

Аккуратно разрываю бумажку на соломинке.

— Через несколько месяцев.

Какое-то время она молча жует, потом проглатывает и говорит:

— А что с финансами? Как собираешься оплачивать учебу?

Мать снова вгрызается в булочку. На губах остается след от масла, она берет салфетку и вытирает рот.

— Там видно будет, — говорю.

Она выгибает бровь:

— Помощь нужна?

— Конечно.

Так. Какого черта она тратит мое время? Я ее месяцами упрашивал заполнить заявление для финансовой помощи студентам. В конце концов она сподобилась — и на том спасибо.

— Я за тем и приехала.

В груди непривычно щемит — я уж и не помню, когда испытывал надежду в отношении матери. Тут же подавляю непрошеную эмоцию — плавали, знаем.

— Чтобы мне помочь? — переспрашиваю. — Интересно чем?

Мать закатывает глаза, мол, какой я тугодум:

— Тем, что заплачу за твой колледж.

Рядом вырастает официантка с пивом для Лизы-Мари и спрашивает:

— Заказать готовы?

— Да, пожалуйста. Я умираю с голоду, — поспешно говорит мать и заказывает бургер.

— Мне то же самое, — еле слышно произношу я из-за переполняющих меня эмоций.

Официантка забирает у нас меню и отходит. Лиза-Мари кладет локти на стол и награждает меня ослепительной улыбкой. Я уже почти улыбаюсь в ответ, но тут она говорит:

— У нас появилась потрясающая возможность.

Застрявший в горле комок мгновенно рассасывается. Скорее похоже на рекламную завлекаловку, чем на предложение профинансировать мою учебу.

— Неужели, — говорю.

— Так вот. В казино заходят всякие интересные личности, — невозмутимо продолжает она. — Иногда, бывает, разговоримся, и не обязательно об их ставках.

Только этого не хватало! Очередной бойфренд, с которым она жаждет меня познакомить? Да будь он хоть из золота, в гробу его видал.

— И что?

— В прошлом месяце я познакомилась с одним парнем… — Я непроизвольно закрываю глаза, но тут же их распахиваю. — И представляешь, он слышал о Стерджисе.

— То есть? — В затылке начинает неприятно покалывать. — Что слышал?

— Смотри: он журналист, занимается реальными преступлениями…

Дальше можно не продолжать.

— Гуннар Фокс, — обреченно констатирую я.

И как я сразу не сообразил, когда мистер Дельгадо упомянул о «выскочке из Лас-Вегаса»! Город, конечно, немаленький, только у моей матери талант притягивать всякое ничтожество вроде Фокса.

Она удивленно вскидывает брови:

— Ты его знаешь?

— Ага, видел компромат на Шейна, — говорю. — «Убойные детки». Жесть.

— Дело в том, что Гуннар хочет совершить революцию в жанре реальных преступлений, уйти от старомодных, раздутых шоу, которыми забит эфир. — Такое впечатление, что передо мной говорящая