Читать книгу "Демон меня отбери! - Сусанна Ткаченко"

Он поднялся из-за стола, обошёл Котовасию и направился к двери.

— Пообещай, что мы вернёмся к этому разговору, — тревога не покидала, и я, нагнав инкуба, сама взяла его за руку и пытливо заглянула в глаза.

— Всех секретов я тебе, конечно, не раскрою, но кое-какие пробелы в образовании заполню.

Торжественно пообещал гарн Септер, и мы рука об руку отправились на выход из дома.

Глава 19

На улице Лукасгар накрыл нас щитами, и благодаря этому до лаборатории мы добрались никем не замеченные. После разговора я немного нервничала, всё-таки он оставил тревожный осадок на душе, но как только демон завёл меня в оборудованную по последнему слову науки комнату, и я увидела продвинутый анализатор, мысли о том, почему нам с Лукасом нельзя подписывать контракт, вмиг улетучились. Я подбежала к прибору, нежно погладила эту прелесть и принялась за изучение инструкции.

Гениальное изобретение в обращении оказалось удивительно простым, но работало исключительно на тёмной энергии.

— А я тебе на что? — увидев мой растерянный взгляд, тут же понял, в чем загвоздка демон, и активировал прибор своей магией.

Я немедля загрузила собранные у студентов образцы в специальные ячейки и, усевшись на стул, принялась про себя повторять обычный состав крови эльфов, троллей, оборотней и людей.

— Посмотри-ка пока, может, твоя подруга что-то узнала? — отвлёк меня Лукас и вытащил из кармана мой артефакт обмена сообщениями, который конфисковал накануне.

Как только я оживила спящий писун, на экране высветилось послание от Лаурелии: «Магии драконов в сплаве не обнаружила, но мне пришла в голову идея. Что если секретный компонент не энергия, а нечто материальное? Помнишь, мы проходили по истории пятилетие террора ледяной демоницы? Ну, когда она внедряла в сердце понравившимся молодым людям ледяную иглу, и те теряли волю, становясь её игрушками? Что если и тут так? Вот только я не знаю, что именно искать, поэтому в растерянности».

Я перечитала сообщение вслух и посмотрела на гарн Септера. Эту историю я, в отличие от многих других, помнила, потому что она была очень пикантная, а я такое люблю. Видимо, Лукас увидел в моих глазах сомнение. Ну а как ему не появиться? В тот раз угрозой людям являлась демоница, может, и в этот? Не Лукасгар, конечно, а кто-то другой?

— Нет, Шелли, это точно не инкубы. В той истории демоница для изготовления игл использовала стружку со своих рогов. У ледяных демонов в рогах концентрируется магия, и чем они длиннее, тем сильнее их носитель. А у нас магия сосредотачивается далеко не в рогах…

— А у драконов в чём? — не могу сказать, что мне полегчало. Лучше бы это был кто-то не такой могущественный, как верхушка империи.

— В чешуе.

— Я, конечно, напишу Лау об этом, но глубоко сомневаюсь, что она сможет сейчас найти образец чешуи.

— К сожалению. У меня-то есть те частички из пуговиц, но я не могу покинуть гарнизон, так что остаётся лишь предполагать.

Мы замолчали, переваривая новую информацию, но вскоре анализатор подал сигнал о завершении исследований, и я поспешила заняться их изучением.

Хм-м. Ну что ж. Во всех образцах крови, за исключением моего, содержался вазопрессин с повышенной экспрессией! Это многое объясняло! Я посмотрела на демона торжествующе, но он ответил мне полным непонимания взглядом. Конечно, он ведь не целитель, но я не стала злорадствовать, что в чём-то умнее него, и пояснила:

— Видимо, в совокупности с другими факторами повышенный вазопрессин дал эффект безграничной любви к этому дурацкому отбору, поэтому попавшие под воздействие студенты просто не способны замечать ничего плохого вокруг него.

— Что и требовалось доказать. Ты сможешь себе сделать такой же фон, как у остальных?

— Конечно! — с гордостью ответила я и села в медитативную позу прямо на пол.

— Постой, Шелли! Ты станешь такой же, как остальные?

Искренняя тревога Лукаса разлилась тёплой волной по всему телу, и я блаженно ему улыбнулась.

— Нет, не волнуйся. Это фальшивая добавка. Мы, Верисы, умеем накладывать иллюзии на свой организм.

Надеюсь, он поверит и не догадается, что у нас в роду был метаморф, от которого я унаследовала способность кое-что в себе менять. Это, вообще-то, тоже тайна рода.

— Пожалуйста, только не рискуй собой, Шелли. Ты мне нужна такой, какая есть.

Ох, как сладко звучали эти слова! Хоть я и понимала, что инкуб вкладывает в них не тот смысл, который бы я хотела услышать. Закрыла глаза и, погрузившись в себя, произнесла нужные заклинания, призвав кровь спрятать от всех свою истинную суть, заменив новой, а когда всё было закончено, бодро поднялась на ноги и вернулась к нашей проблеме.

— Готово. Но что нам теперь делать с этими открытиями?

— Будем заменять артефакты и надеяться, что это сработает.

— А собратьям ты не расскажешь?

— Пожалуй, не стану. Я пробовал зародить в них сомнения, но они так реагировали, будто и сами под воздействием. Не буду рисковать.

— Ладно. Тебе виднее. Давай заменяй, — решительно подошла к Лукасу и отодвинула ворот свитера, поставляя шею.

— С ума сошла? Не на тебе же экспериментировать! — шикнул на меня инкуб.

Я очень удивилась:

— А на ком?

— Сегодня начнём с тролля. Выждем день, и если драконы не забьют тревогу, заменим пуговицы у остальных.

— И как мы это сделаем?

— Мне потребуется твоя помощь. В том, что ты мастерски владеешь заклинаниями укрепления сна, я уже убедился. Поэтому, поступим так…

Мой напарник коротенько посветил меня в детали плана, который был действительно несложным: генерал-командор обеспечивает безопасное проникновение в комнату птенцов, я их отключаю, Лукас меняет пуговицы. Ничего опасного и требующего долгой подготовки, поэтому, уничтожив все следы посещения лаборатории, мы отправились на дело в казарму боевиков.

Лукасгар

Надо признать, что Котовасия была не так уж и неправа, выказывая опасения за моё благополучие. Шеллин для меня опасна, и теперь я это полностью осознавал.

Вчера, любуясь ею за работой, я не уставал восхищаться и изящными жестами, которыми она убирала за ухо выбившуюся прядь, касалась артефакта или, задумавшись о чем-то, стучала аккуратным пальчиком по пухлым губам. И её живой мимикой, когда она то хмурила брови, то легко улыбалась, то искренне чему-то удивлялась. И плавными движениями её тела, лёгкой походкой, наклоном с прогибом в пояснице, когда она полезла под стол, уронив листок с записями. Её голос ласкал слух, даже когда она возмущалась, а уж когда выражала искреннюю обо мне заботу, вообще разливался музыкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Про вкус эмоций — яркий, чистый, отдающий страстью — вообще и говорить нечего — на него легко подсесть. Так что да, с Шеллин я ходил по краю и раньше надеялся лишь на то, что в такой непосредственной близости мы проведём не так много времени, и я выдержу. А там отбор закончится, я рвану домой к тёмным источникам и родовым реликвиям…