Читать книгу "Губернатор - Адам Пшехшта"

– Прощайте, Ваше превосходительство, – сказал Самарин, прерывая затянувшееся неловкое молчание.

«Я сделал все, что мог, – подумал он. – Возможно, сейчас Вирсаев задумается, прежде чем вытащит оружие, чтобы найти выход из сложившейся ситуации. Последний выход. А может, и нет».

* * *

Служанка подала горячие, только что вынутые из печи булочки. Самарин одобрительно кашлянул, прислуга тетки, как обычно, была на высоте. Генерал глотнул чай и откусил хрустящую булочку – княгиня не хотела, чтобы ее ждали. Бывало, Мария Павловна пропускала завтрак, однако в этот раз офицер услышал голос Иосифа Андреевича, а где он, там и ее светлость.

– У меня впечатление, что я создаю новый ритуал, – едко произнесла Мария Павловна. – Почти при каждой нашей встрече я спрашиваю: куда ты подевался, негодник?

Княгиня подставила внуку щеку для поцелуя, одновременно оглядывая его критическим взглядом.

– Снова у тебя покрасневшие глаза, – заметила она. – Ты должен больше спать, ты уже не молод.

– Что сделать, это служба, а не гулянка, – ответил уставшим голосом Самарин.

За последние два дня он отдыхал не больше пары часов: расследование было утомительным. К тому же подставил тайную службу, и Глобачёв, наверное, уже пожаловался, если не лично донес царю о вызывающем поведении одного генерала Конвоя…

– Это не объяснение! – гневно фыркнула княгиня. – Доведешь меня когда-нибудь до сердечного приступа!

– Успокойся, – неожиданно защитил его Черский. – Видишь, Сашка едва держится на ногах.

К огромному удивлению Самарина, тетка послушалась поляка без слова возражения. На мгновение за столом воцарилась тишина, прерываемая только стуком столовых приборов.

– Какие у тебя планы на сегодня? – отозвался Черский. – О тебе спрашивала какая-то барышня, – добавил он с легкой, почти незаметной иронией.

– Надя Трубецкая, – уточнила старушка.

– К сожалению, ей придется подождать, меня вызывает император, – нетерпеливо ответил Самарин.

– Я надеюсь, ты не планируешь никакой глупости! Я проведала вчера Олафа, он чувствует себя лучше, уже сидеть может, но все еще слаб. Хорошо, что с Анастасией ничего не случилось!

Самарин закатил глаза: княгиня знала о нападении на дворец и раздувалась от гордости, рассказывая подружкам о подвигах своих внуков (непонятно почему, признание Рудницкого внуком Марии Павловны перестало его раздражать), что не мешало ей отчитывать их, как малых детей. «О чудо, Анастасия не получила нагоняй за неосторожность», – злорадно подумал генерал.

– Я должен быть во дворце через два часа, – сказал он Черскому. – Не знаю, когда вернусь, тем более что… – Он замолчал, не закончив фразы.

– Что «тем более что»? – сразу же спросила княгиня.

– Тайная охрана, – неохотно пояснил Самарин. – Я вырвал из тюрьмы в Москве арестованного, который подлежал их юрисдикции, и уверен, что Глобачёв уже подал жалобу Его Величеству.

– Глобачёв, говоришь? Пусть только узнаю, что этот выскочка доносит на моего внука, – злобным тоном произнесла Мария Волконская. – Уж я ему покажу его место в системе… Как называет ее месье Дарвин?

– Эволюции? – подсказал Черский.

– Скорее я имела в виду очередность клевания. Сначала Олаф, теперь прицепился к Сашке!

– Что с Олафом? – Самарин нахмурил брови.

– Я тебе не рассказывала? Глобачёв протестовал против приезда того, кого он назвал «провинциальным польским алхимиком, связанным с террористами». Написал что-то типа меморандума, выражающего якобы мнение тайной полиции. Ну сейчас Его Величество может оценить, насколько прогнозы этого жандарма были верными, – заметила она с удовлетворением.

– Но даже несмотря на это, царь вызвал Олафа?

– Глобачёв в конце концов отозвал свои возражения, – пояснила Мария Павловна. – После разговора со мной…

Генерал спрятал улыбку, прикрываясь кашлем. «Что бы ни случилось, я буду отомщен, – подумал он. – Глобачёв может быть доверенным лицом императора, но, если он попадется тетке, его жизнь превратится в одну сплошную полосу невезения. Тем более что в глазах российской аристократии жандарм действительно был выскочкой: его дед получил дворянство. А Мария Павловна в искусстве тонкой манипуляции не имеет себе равных».

– Что ж, я вынужден откланяться. – Он тяжело вздохнул. – До дворца неблизкий путь.

Княгиня жестом приказала ему наклониться и неожиданно погладила его по щеке.

– Не волнуйся, – сказала она. – Если что, я возьму твое ведерко и сравняю счет.

Генерал встал на колени и положил голову тетке на колени, словно ему снова было четыре года.

– Знаю, – тихо ответил он.

Однажды в парке к нему прицепился старший мальчик, за которым никто не присматривал. Видя, как хулиган обсыпает ее внука песком, Мария Павловна молча зашла в песочницу и высыпала полное ведерко просто на голову мальчишки.

– Знаю, – повторил он.

* * *

Солдаты, охраняющие покои императора, попросили его подождать снаружи. Выставленное в коридор удобное кресло свидетельствовало о том, что решение принято до того, как генерал добрался до дворца.

Самарин сел, стараясь не выказывать нетерпения. Он желал бы лично выслушать рапорт шефа петербургской тайной полиции, но, похоже, кто-то решил иначе. Только кто? Возможно, Глобачёв испугался конфронтации? А может, это царь решил, что лучше будет поговорить с ними отдельно? Но почему? Координация действий Конвоя и тайной полиции была необходима, чтобы выяснить, кто стоял за нападением, и схватить террористов.

– Его Величество зовут, – проинформировал его минут через пятнадцать один из охранников.

Самарин поклонился царю, после чего осторожно огляделся: Глобачёва в кабинете не было.

– Извините за ожидание, генерал, – отозвался монарх. – Я как раз изучал акт, который доставила мне тайная служба. Они идентифицировали одного из нападавших. Как я понимаю, не без вашего участия?

Самарин сел в предложенное царем кресло.

– Естественно, – признал он. – Мне удалось составить что-то типа портрета трех подозреваемых.

– С помощью того пленника?

– Да, Новотны очень детально нарисовал портреты нападавших только на основании показаний солдат, которые их видели.

– Пленник будет вам еще нужен? Поскольку генерал Глобачёв предлагает перевести его в «Главную». На всякий случай…

Самарин стиснул зубы. Только одна тюрьма в России носила название «Главной» – построенная еще при Екатерине II Центральная тюрьма во Владимире. Место, где держали самых опасных врагов монархии. Сам Новотны мало беспокоил Самарина, но его разозлило предложение Глобачёва. Он, правда, ничего не обещал наемнику, однако было очевидным, что в обмен на помощь тот вправе ожидать перемен к лучшему, а не наказания. Генерал подозревал, что жандарм предложил это из чистой вредности, чтобы показать Новотны, а при случае и Самарину, кто тут главный. Ты помог Конвою? И что? А сейчас мы засадим тебя в преисподнюю, по сравнению с которой твоя бывшая тюрьма покажется раем. Мы же тайная полиция!