Читать книгу "ДНК миллиардера. Естественная история богатых - Ричард Коннифф"

Еще одним свойством самцов обезьян является демонстративное мочеиспускание, которое служит не только для того, чтобы пометить свою территорию, но и чтобы показать превосходство. Подобное поведение наблюдается и у человека – это стремление помочиться в открытые камины, кадки с пальмами, дамские сумочки или любое другое удобное место, находящееся у всех на виду. Олдрич считал данную практику достаточно распространенной и даже дал ей название – «синдром мочеиспускания», назвав среди «жертв» недуга владельцев газет Неда Маклина (Tho Washington Post) и Джеймса Гордона Беннета (The New York Herald). Два случая такого странного поведения позволяют понять, сколь важен может быть контекст.

Эксцентричный десятый герцог Мальборо однажды беседовал (в своей обычной нечленораздельной манере) с посетителем дворца Бленем – очаровательной и элегантной Ли Бувье Радзивилл. Без предупреждения он вдруг сделал паузу, чтобы справить нужду в ближайший камин, а затем окончил предложение своим характерным «что?».

Более пикантный и показательный случай синдрома мочеиспускания произошел с нью-йоркским миллионером Эваном Франкелем, известным главным образом в качестве продюсера бродвейского мюзикла «Бригадун». Уже немолодым человеком Франкель влюбился в прекрасную и молодую женщину, которую звали Елена Прохаска, и несколько лет жил с ней в своем особняке в Ист-Хэмптоне. Позже Прохаска обручилась с Бартом Глинном – фотографом из агентства Magnum – и привела его к Франкелю, чтобы тот благословил их. Встреча не задалась. Пропустив стаканчик, Франкель, которому тогда было восемьдесят с лишним лет, повел Глинна на экскурсию по своему необычайному поместью, где были извилистые тропинки, причудливые скульптуры, плавательный бассейн «без дна и верха» и вольер с павлинами.

Частое появление павлинов на лужайках богачей служит тонким намеком для всякого, кто по какой-либо причине не заметил, что эти поместья призваны подчеркнуть экстравагантность демонстративного поведения мужчин. Как башенные часы, павлины хороши тем, что периодически обращают на себя внимание своим пением, напоминающим хор крупных здоровых младенцев, которых одного за другим бросают с утеса.

«Она могла бы владеть всем этим», – сказал Франкель Глинну после получасовой прогулки. Затем, вместо признания в молодом человеке достойного преемника, он расстегнул ширинку и устроил представление, помочившись на стену вольера для павлинов.

В обоих случаях синдром мочеиспускания – это ритуальный способ унижения зрителя. Для герцога Мальборо это, очевидно, обезличенный акт – не более чем привычка относиться к представителям низших сословий так, будто их нет рядом. Действие Франкеля, напротив, отдает враждебностью, вызванной досадной необходимостью смириться. Такое действие, конечно, не является актом доминирования.

Дабы увидеть этот аспект демонстрации пениса в перспективе, давайте вновь обратимся к беличьим обезьянам. Оказывается, Десмонд Моррис ошибался, полагая, что сильные мужчины и самцы беличьих обезьян утверждают свое доминантное положение, когда направляют свои эрегированные пенисы или их эквиваленты в лица подчиненных. Во всяком случае, беличья обезьяна не делает ничего подобного. Этот крошечный примат, обитающий в Новом Свете, всегда вызывает умиление посетителей зоопарков благодаря своей маленькой выразительной мордочке, большим глазам, ушам с кисточками и игривому нраву. (Напоминает Джефа Безоса из Amazon.com, не правда ли?) Пропорционально телу у этого вида самый большой пенис среди всех приматов. Объяснение Морриса касательно использования беличьими обезьянами своего пениса основывалось на наблюдениях за данным видом в неволе. Учитывая условия в зоопарках того времени, это все равно что интерпретировать поведение людей на примере заключенных колонии Дэвилз-Айленд. С тех пор Сью Воински, исследователь из Университета Флориды, потратила годы, наблюдая за разными особями беличьих обезьян в их естественной среде обитания на Коста-Рике и в Суринаме. Действительно, самец иногда направляет свой эрегированный пенис в морду другой беличьей обезьяны. Но речь здесь идет не о доминировании, а о подчинении.

«Это знак, который подчиненные особи подают доминантным, – говорит Воински. – Он означает: я признаю, что ты больше и страшнее меня, так что нам не стоит драться из-за этого, тем более что я почти наверняка проиграю». Это напоминает поведение собаки, которая ложится на спину, подставляя живот: «Ладно, откусывай его».

Теперь будет повод тихонько повеселиться (или посочувствовать), когда в следующий раз какой-нибудь «крутой» доминантный самец станет жевать свою сигару, нацелив ее вам в лицо.

Доминирование по-доброму

«Мозг заменить нельзя, но [в случае необходимости] я бы позаимствовал его у умной собаки».

Уильям Гейтс в возрасте 10 лет

Посреди пыльных розовых холмов израильской пустыни птица под названием арабская говорушка исследует ветви сухого дерева, стуча по ним клювом. Данную конкретную особь изучавшие ее биологи зовут Таша-Шам, а сама она – небольшая (размером с пересмешника) коричневатая птица с длинным хвостом и гладкой головой. Такую можно не заметить. Если вы не птицевод, то, скорее всего, и десяти минут не стали бы наблюдать ее в поле. Таша-Шам застучал немного сильнее, бодро сдирая кору, пока не выудил янтарного цвета приз – испуганную личинку жука, толстую и сочную. Затем он совершает удивительный поступок. Вместо того чтобы проглотить ее, Таша-Шам взлетел на дерево, где Пушт – бета-самец группы – исполнял обязанности часового. Пушт заметил его приближение и предпочел убраться подальше. Однако альфа-самец Таша-Шам последовал за ним на землю, демонстрируя терпение великодушного парня, твердо решившего сделать доброе дело. Он держит на весу лакомый кусочек, пока Пушт, как положено, раскрыв клюв и взмахивая крыльями, с притворным энтузиазмом изображает голодного птенца. Затем Таша-Шам запихивает личинку в глотку Пушта.

На первый взгляд это удивительный пример самопожертвования. Но в тот момент логика собственных действий не заботила Таша-Шама. Он выпрямился в полный рост и объявил о своем подарке, задрав клюв и исполнив особенную трель, почти мурлыканье, будто знаменитость, позирующая для фотографа на барбекю по случаю открытия Центра профилактики рака груди. Ах, это сладкое слово «благотворительность»!

Арабские говорушки, видимо, понимают важность совершения добрых дел во благо своих сородичей. И они не единственные филантропы в природе. На самом деле альтруизм удивительно широко распространен среди животных. Даже некоторые амебы демонстрируют социальное поведение, а ведь им нет нужды встречаться друг с другом даже для занятия сексом, поскольку размножаются они делением. Но когда становится худо, они собираются вместе и около 20 % из них покрывают себя славой, превращаясь в некое подобие стебля, поддерживающего остальные клетки. Поэтому не стоит удивляться тому, что богатые люди тоже проявляют альтруизм.

Загадка в том, почему они делают это. В узких рамках дарвинизма благотворительность бессмысленна. Некий признак должен сохраняться и распространяться, если он полезен особям, которые им обладают. Отдавать еду, напротив, рискованно. По Дарвину, альтруизм должен был бы приводить к потере способности особи выживать и размножаться. Давайте попробуем шире взглянуть на альтруистический поступок Таша-Шама. Представьте, что вы застряли в пустыне. Вы не знаете, когда удастся отобедать в следующий раз. Вы добываете пропитание, стукнув головой раз пятьдесят или сто по стволу какого-нибудь дерева, пока наконец чудесным образом не находите черную икру. И что, вы ее отдадите? Да еще и подчиненному? Разве не должны такие животные, как Таша-Шам, вскоре умереть от голода? Если только к этому сводится альтруизм, то разве он не должен исчезнуть из числа наследственных факторов популяции?