Читать книгу "Тайная жизнь Маши Ромашкиной - Амалия Март"

Я не стану молча терпеть обиды. (Чертов Че умеет уничтожить парой слов.)

Я не покажу своих слез. (Что это за унизительный приступ жалости ко мне он проявил?)

И уж точно не стану растекаться лужицей в его руках.

Эти слова, как мантру, повторяю все выходные. Мою посуду и повторяю. Стираю и повторяю. Ем и повторяю сквозь сжатые зубы. Соберись, Маша, соберись.

Мишка куда-то пропал. Я позвонила ему, как только попала домой той роковой пятничной ночью, он ответил запыхавшийся и будто с заложенным носом. Сказался больным и больше я его не слышала. Было парочку стандартных смс с моей стороны, вроде "как самочувствие" и "позвони, как сможешь". Но они ушли в пустоту, не высветив даже двумя зелёными галочками, оповещающими о прочтении.

Понедельник встретил меня недружелюбно. Серые грузные тучи захватили солнце в плен, разразившись крупными влажными каплями. Скопление людей в вагоне метро перешло всякие границы адекватности, и я вышла оттуда с потерей — без одного наушника и совсем без настроения. А стол Че пустовал.

Хотя он всегда приходит раньше.

Это, наверное, даже к лучшему. При всем моем диком желании собраться и вести себя, как взрослая мудрая женщина, я ужасно боюсь встречи с ним. Но с другой стороны — его отсутствие ничего хорошего не предвещает.

— Маш, — кивает головой на выход Разумовская.

Еще одно секретное совещание?

Подтверждая мои догадки, Инна идет в сторону кабинета начальника. Мы молча проходим к столу и рассаживаемся вокруг Летуновой.

— Ну что? — они смотрят на меня вопрошающе, но мне нечего им сказать.

— Ничего, — пожимаю я плечами.

— Неужели совсем ничего? — подаётся вперёд Инна. — Очередной клиент уплыл к Simonov Group. Забрав с собой жирную долю вложений. И тебе нечего сказать о Че?

— Ну, он клавиатуру сломал…

— Да мы все это видели! Но это говорит лишь о его горячем нраве, но никак не о причастности к шпионажу.

— Может, он проявлял странный интерес к тому, чем занимаешься ты? — спрашивает Летунова, поглаживая живот.

О да, ещё какой! Только это никак не связано с работой.

— Нет, — вмиг вспыхиваю я.

— Может, старался скрыть, чем занимается сам?

— Нет, — вздыхаю я. — Ничего странного или необычного. Со мной почти не разговаривал, с другими тоже. За всю неделю только инцидент с клавиатурой.

Разумовская сжимает переносицу.

— Кононова тоже ведет себя, как обычно, — констатирует она. — К остальным пока не присматривалась. Но они давно работают и никогда не проявляли негатив к компании и персоналу… — кидает она взгляд на начальника.

— А где Че сегодня? — неожиданно для себя самой выпаливаю я.

— Взял больничный, — говорит Инна. — И это тоже странно. Накануне конференции.

— Что случилось? — не унимаюсь я.

— Да простыл вроде, — отмахивается Разумовская. — Но на конференцию, сказал, что приползет даже с одной ногой. И это мне тоже кажется странным! — стонет она. — Мне все-все в их поведении кажется подозрительным. У меня чертова паранойя! А ещё эта свадьба на носу. И ты уходишь, — кивает она на Летунову и издает протяжный стон, опуская лицо на ладони.

— Может, запустить дезинформацию? — несмело предлагаю я, и два пристальных взгляда вновь обращаются ко мне. — Ну, как в фильмах. Одному говорим одно, другому другое, а какая информация доходит до заказчика, тот и крот?

— Ромашкина, — нахмурив брови, начинает Разумовская. — Ты чертов гений!!!

Она вскакивает с места и начинает бодро расхаживать по кабинету.

— Только сделать нужно все очень тонко. Филигранно! — приподнимает она палец вверх.

Летунова смеётся.

— Ин, ты не обижайся, но ты и филигранность с разных полюсов.

— Поэтому этим и займетесь Вы, госпожа Летунова. Ты же не свалишь рожать в Израиль, пока я здесь не разгребу, да? Не оставишь мне эту жопу медведя?

Я смеюсь над Инной с ее непосредственностью. Ни у кого, конечно, нет сомнений, что место начальника ей по плечу, но кое в чем она не сильна. Например, в филигранности. Она — чистый паровоз, прущий не разбирая дороги. Если бы не ее подруга Летунова, уверена, отдел бы уже давно опустел, потому что уволить всех Инне гораздо проще и эффективнее, чем выявлять крота тихим сапом.

— Пара месяцев еще есть, — снова поглаживает живот Летунова. — Но лучше с этим не затягивать.

— Да понятное дело! — закусывает губу Инна. — Так, мы пока разработаем план, а ты, Ромашкина, следишь за Че.

— Так он же…

— Да на конференции! Глаз с него не спускать, ходить за ним как привязанная, подслушивать все разговоры. Филигранно, конечно!

— Это наш новый корпоративный девиз? — не упускаю я шанса подколоть Инну. — Филигранность во всем?

— Ха-ха, очень смешно. Вали давай работать, на тебе собачий шампунь висит.

Молча встаю и направляюсь в отдел. Улыбка, которая осталась после разговора с нашим креативным главным специалистом, медленно затухает, стоит бросить взгляд на соседний пустующий стол.

Итак, его не будет неделю. Это плюс. Затем мы вместе едем на конференцию, и я должна сделать все, чтобы он постоянно находился в поле моего зрения. Это минус. Я могу успеть морально подготовиться к этому — плюс. Ни фига у меня не выйдет — минус.

Ладно, Ромашкина, все, что тебе остается, прожить эту неделю так, словно после — потоп. Потому что сдается мне, что эта конференция перевернет все с ног на уши.

Глава 20

— Ох, и везет же тебе, Ромашкина, — мечтательно говорит Ирка Серебрякова в пятницу с утра. — После обеда едешь заселяться, да?

— Ага, — я улыбаюсь, но внутри меня потряхивает маленькое землетрясение. Так, балла в четыре, по шкале Рихтера: слабые толчки, приводящие к небольшим разрушениям. Разрушениям моей нервной системы.

Неделя прошла как в тумане: дом — работа, работа — дом. И постоянные прокручивания предстоящей встречи с Че. Что он скажет? Как это будет после той странной сцены у двери подъезда? Как я смогу везде таскаться за ним, не вызвав подозрений?

— Еще и с нашим красавчиком… — улюлюкает Карина с исследований рынка, и я сразу напрягаюсь. Они что-то знают? Что-то заметили?

— Пф, — не удерживается от подкола Кононова. — Он на нее не позарится. Твоя девственность в безопасности, Ромашкина, расслабься, — ехидно улыбается в мою сторону.

Густо краснею, как бывает всегда, когда я зла. Утыкаюсь в комп и игнорирую брошенные в мой адрес слова. Пусть думает, что хочет.

— Машка, оторвись там за нас всех! — доверительно шепчет Ирка. — А если в баре будет работать высокий красавчик с пирсингом в губе и татушкой на шее, передавай от меня привет. Ох, что мы в прошлом году там творили! — начинает она обмахиваться бумагами со стола.