Читать книгу "Бриллианты требуют жертв - Мария Жукова-Гладкова"

Тут у меня зазвонил сотовый. Это опять был Андрей. Я с ходу выдала ему информацию, что обнаружила у Пашки Олега и судмедэксперта и что они готовы составить нам компанию. Я подозревала, что готовы они хотя бы потому, что у Пашки не осталось ни капли спиртного, а трубы горят, раз уж их разбудили. Магазинов теперь полно круглосуточных, пива обязательно где-нибудь купят.

– Вы уже по адресу? – спросила у Андрея.

– Да, – ответил приятель. – Привози всех.

– Так, перчатки резиновые в этом доме есть? – спрашивал судмедэксперт. – Мне ведь у трупа в заднице копаться. – Он поднял глаза на застывших мужчину и женщину в китайских халатах. – Есть у вас резиновые перчатки? – спросил.

Тетка кивнула.

– Слышь, будь другом! Верну! Только давай быстрее. Нас труп ждет, и ребята там маются.

Потом он стал что-то говорить про трупные пятна, окоченение тела, изменение температуры и определение времени смерти. Я объясняла все это пьяным бредом разбуженного среди ночи мужика, еще окончательно не протрезвевшего. И вообще не понимала, зачем ему одни перчатки, если ничего остального у него с собой нет. Ведь явно же придется или ехать за своим чемоданчиком, или дожидаться дежурного эксперта.

Тетка же вдруг пришла в чувство, сбегала в квартиру, вернулась с розовыми перчатками до локтя, вручила их эксперту, он облобызал ей ручку, и мы всей компанией тронулись к лифту, провожаемые обалделыми взглядами Пашкиных соседей.

– Это кто такие? – спросила я уже в машине. Раньше, насколько я помнила, в соседней с Пашкой квартире жила очень милая бабулька, которая оператора жалела и временами даже поила рассольчиком.

Оператор сообщил, что прежняя соседка в прошлом месяце тихо умерла в своей постели, а это родственники, быстренько перебравшиеся сюда откуда-то из тмутаракани и еще не осознавшие, насколько тяжела операторская доля. Я посоветовала Пашке в ближайшее время пить только в компании с кем-то из милиции. Оператор обещал последовать моему совету. Опер Олег сказал, что он и его коллеги всегда готовы оказать помощь журналистам в усмирении мирных граждан. Эксперт обещал как-нибудь специально для друга Паши привезти что-нибудь из морга. Зайдут недовольные соседи – и наткнутся на чью-то синюю кисть. Или хотя бы палец. Или дверь можно открыть с головой под мышкой.

Подобными шуточками мы развлекали друг друга, пока ехали на место. Иначе бы точно не проснулись. Один раз меня тормознули гаишники (чего не спится-то?), но тут же отпустили, только взглянув на все наши удостоверения и узнав мою физиономию.

На месте уже работал судмедэксперт, но появлению коллеги был только рад. Олега тут же отправили за пивом в магазин «24 часа», находившийся по соседству.

При входе в квартиру я тихо прибалдела.

Бардак был знатный. Тут явно что-то искали, причем потратив немало времени. Было вывернуто все, что можно вывернуть. А в старой квартире, из которой ни разу не переезжали, за годы жизни нескольких поколений успело накопиться немало барахла. Сейчас оно все кучами лежало на полу. В коридоре и комнатах летала моль и еще какие-то неизвестные мне мошки. В квартире стоял непонятный запах. Нет, не трупный, труп еще не успел начать разлагаться. Пахло… старостью. Старым барахлом. Я несколько раз чихнула. Да чихала и вся бригада.

Из кухни доносились голоса. Кого-то допрашивали.

Пашка заснял лежавший в коридоре труп, все разбросанное барахло. Старик в протертой черной жилетке, надетой на клетчатую рубашку, и старых черных брюках, обтрепанных снизу, лежал на полу в коридоре среди всего этого разгрома. В руке он держал кочергу. Убили его ударом по голове.

Потом нас пригласили в кухню, где я застыла в дверях. Мой взгляд остановился на разбитом затылке какого-то мужика. Тот, услышав, как вошли мы с Пашкой, повернулся и скривился от боли. Я чуть не вскрикнула от удивления, но сдержалась. Тем более мужик успел мне быстро подмигнуть.

Это был один из местных алкашей – Валера, который совсем недавно оставлял мне свой телефон и с которым я даже разговаривала. На кухонном столе, за которым устроились Андрей и Сан Саныч, лежали какие-то длинные щипцы, каких мне никогда не доводилось видеть. То ли чугунные, то ли… Не знаю. Я уставилась на них. Пашка все заснял.

– Вот взгляните, господа журналисты, чем убивают ювелиров, – сказал Сан Саныч и кивнул на щипцы. – Старого ювелира старым способом. Молодых банкиров – из огнестрельного…

– Не убивал я, – сказал Валера мрачно. – Не убивал. Меня самого про башке треснули.

– Правильно, – кивнул Сан Саныч. – Мильц тебя треснул, ты его. Ты моложе, сильнее. Ты его убил, он тебя нет. Но в нем тоже силы оказалось достаточно. Слава богу. Ты же валялся без сознания, пока мы не приехали.

– А кто позвонил в дежурную часть? – спросила я.

Сан Саныч развел руками. Андрюша пожал плечами. Могли сказать одно: звонил мужчина. Сказал про убийство. И продиктовал адрес. Произнес все очень быстро, после чего повесил трубку.

– Вот он меня и треснул! – закричал Валера. – И меня, и Аркашу! Зачем мне Аркашу убивать?!

– Ну… – протянул Сан Саныч, потом хитро посмотрел на Валеру. – Мы с тобой, Лис, сколько лет знакомы? Когда в первый раз встретились?

– Давно, – признал Валера. – Но вы, гражданин начальник, должны знать, что я на мокрое дело никогда не подписывался.

– Все когда-то бывает впервые, – невозмутимо заметил Сан Саныч.

Валера опять сказал, что не убивал. Сан Саныч напомнил, что опергруппа обнаружила бесчувственного Лиса со злосчастными каминными щипцами в руке. Они же, по предварительной оценке эксперта, и послужили орудием убийства. Валере по голове был нанесен удар кочергой, зажатой в руке убитого. Конечно, сейчас эксперт возьмет предметы для исследования в лаборатории, но Сан Саныч не сомневается в результатах экспертизы.

По мнению Сан Саныча, дело происходило следующим образом. Валера решил заняться своим старым ремеслом. Может, занимался им все время после возвращения из мест не столь отдаленных, но успешно с органами не встречался. Тут не повезло. Он, по всей вероятности, считал, что ныне покойного Аркадия Зиновьевича Мильца не будет дома, но просчитался. Аркадий Зиновьевич не только оказался дома, но и оказал сопротивление. Возможно, подкрался к Валере сзади, когда тот сгребал золотишко. Цацки были найдены в одном из Валериных карманов.

– Мне его туда подбросили, – твердил Валера.

– Кто? Убитый Мильц? – спросил опер Андрюша.

– Нет. Тот, кто убил Мильца и треснул меня по голове.

– В таком случае скажи мне, уважаемый гражданин Серебряков, зачем ты пришел к Мильцу?

– Предупредить его о том, что за домом сегодня полдня наблюдал француз.

– Что?! – хором спросили Андрей и Сан Саныч.

Я стала слушать в два раза внимательнее.

А Валера, словно строча из пулемета, выдал, что видел этого иностранца недели три назад, а сегодня он опять тут появился, только не в дорогом иностранном шмотье, а маскируясь под нашего. Шастал по двору. Не совсем, как китайцы, но шастал. Потом сидел на лестнице, смотрел на дверь Мильца.