Читать книгу "Королевишны #3колбаски - Клементина Бове"

Повторю: Астрид щупает бицепс Солнца.

Просто так, шутки ради.

Я (когда мы снова в сёдлах):

– Астрид, ты лесбиянка?

– Нет. Ну… вообще вряд ли. А что?

– Ты только что щупала бицепс Кадера.

– Ну да, в шутку. И что?

– И то, что неужели ты от этого не расплавилась на месте? Не сменила, так сказать, агрегатное состояние вещества?

– Да нет.

– Ну вот! ЧТД. Что и требовалось доказать, cogito ergo sum, аминь!

– В смысле?

– Ты лесбиянка.

Она молча проверяет мои логические выкладки, а мы тем временем трогаемся («Готовы? Три-четыре!») вслед за Солнцем, прокладывающим дорогу.

А дорога прекрасная, гладкая, совсем новая, и идёт она между полей. В прицепе помимо колбасок едут теперь свёрнутые в комок платья, приятное напоминание о вчерашнем. Я, как дура, сунула все заколки в карман шортов, так что, когда кручу педали, они колют мне ляжку. Но это ничего: дует лёгкий ветерок, небо в крапинках облаков, и дорога пока что прямая. Мы решили обогнуть гористый Морван, так как понимали, что можем не осилить, – так что завтра и послезавтра поедем вдоль берегов Луары. Если вам вдруг трудно во всём этом сориентироваться, не переживайте – мне тоже. Но я полагаюсь на мой верный навигатор.

Время от времени нас обгоняют машины, а иногда и комбайны или небольшие грузовики. Они обходят нас не спеша, спокойно. И я вдруг думаю о том, как мы будем въезжать в Париж – там-то так не расслабишься… Но у нас ещё есть время подготовиться.

Вдруг за поворотом огромный рой птиц взмывает из кустов, точно там лучники дали залп, и летит, то падая, то поднимаясь, пока их не поглощает другой куст…

Полное блаженство, пока Хакима не начинает стонать:

– Я… Простите, девочки, мне правда очень неловко, но у меня правда очень-очень болит живот, правда, очень-очень.

Астрид бросает на меня осторожный взгляд – наверняка боится, что я снесу малышке Хакиме голову насосом. Я же, чтобы оценить, нужны ли подобные меры, сперва спрашиваю:

– Как у тебя болит, Хакима?

– Как вчера, только сильнее.

– А, так у тебя вчера болел живот? Почему ты не сказала?

– Я не хотела беспокоить…

– Ну и дура, мы могли бы купить тебе таблеток в Клюни. Но у тебя болит, скажем, как при поносе?

Боковым зрением я вижу, как вспыхнуло её лицо.

– Почти, только ниже… Не знаю, очень странно. Никогда раньше так не болело.

И снова стон, хуже прежнего. Солнце оборачивается, как будто хочет что-то сказать, но передумывает. Я продолжаю:

– Даже не думай нам тут аппендицит устраивать! Мы в чистом поле, вокруг ничего и никого. Задумала перитонит – оставим в канаве!

– Хватит, Мирей, не смешно! – ворчит Астрид, нахмурясь. – Хакима, хочешь, сделаем привал?

– Н-н-нет… Не хочу всех задерживать… – снова стонет Хакима.

Этот стон (третий по счёту) разрывает мне сердце. Да, такая вот я ранимая, в глубине души.

– Ну разумеется, мы сделаем привал. Не волнуйся. Навигатор показывает, что тут недалеко, за прудом, есть кемпинг. Немного отклонимся от маршрута, остановимся там, зарядим холодильник, продадим туристам колбаски и, как тебе полегчает, двинем дальше, ок?

– Но Монсо-ле-Мин…

– Мы туда не поедем. Срежем, возьмём прямо на восток. Девушка из навигатора проложит нам новый маршрут. Она неплохо справляется. Ок?

Хакима бормочет «ок», по которому слышно, как шмыгает нос и капает из глаз. Я вспоминаю, что год назад она была всего в пятом, и мне жутко хочется взять её на ручки. Только не прямо сейчас – до кемпинга ещё минут двадцать.

– Ты думаешь, это аппендицит с периодонтитом? – робко спрашивает меня Хакима.

– Перитонитом. Да нет, что ты. Наверное, просто отравилась немного. Не волнуйся, Хакима. Мы тебя в канаве не оставим. Это шутка была. Шутейка. Давай, скоро уже доедем, от продажи колбасок у тебя освобождение.

Мы дальше крутим педали, а Солнце оглядывается на меня и кивает, и губы его беззвучно говорят «спасибо».

* * *

Кемпинг на пруду Русе

Пруд, который на навигаторе выглядел мелким пятнышком, оказывается довольно большим, берега все в деревьях, камыше и семейках на отдыхе, всюду смеются и гоняются друг за дружкой подрумяненные дети. По сверкающей, ровной и зеленоватой, как бутылочное стекло, поверхности пруда скользят рыбацкие лодки и отражения облаков.

Хозяйка кемпинга в футболке с «Сильвестром и Твити» жуёт посеревшую жвачку и уже корчит недовольную мину, когда мы просим разместить нас всего на пару часов.

И вдруг – странное дело – она нас узнаёт.

– Вы Колбаски?

– А, вы читаете сайт «Прогресса»?

– Да нет. О вас говорили по телику.

По телику? Что за канал? Она не помнит – щёлкала, как обычно, туда-сюда. Может, BFM TV, или CNews, или «Франция-3», но может, и на LCI… Короче, это точно было с утра, и там показывали ваши фотки, как вы выезжаете из Буранбеса.

Пока Хакима в туалете, я проверяю телефон: семь пропущенных, два из них от Элен Вейра, один от мамы, ещё четыре – с незнакомых номеров.

Шесть оставленных голосовых:

Элен Вейра: Здравствуй, Мирей. Публика начала потихоньку интересоваться вашей авантюрой, как ты, наверное, уже знаешь. Я, в общем-то, просто хотела убедиться, что все ваши новости вы по-прежнему сообщаете эксклюзивно мне, м? Ну ладно. Я могу подъехать к вам на машине, если скажешь, где вы будете вечером. В общем, перезвони мне.

Мама: Мирей! Вы где? Это уже не смешно. Перезвони! И не соглашайся на интервью. Родители Кадера и Хакимы очень волнуются. Надеюсь, она не читала комментарии на сайте BFM.

Скромный голос: Здравствуйте, Мирей Лапланш. Марк Порше с канала BFM TV… Не согласитесь ли вы по приезде в Монсо-ле-Мин уделить мне время для интервью… Перезвоните мне, пожалуйста, по номеру…

Писклявый голосок: Добрый день, мадемуазель Лапланш, меня зовут Алисия Пиггот, я журналист-стажёр телеканала CNews, и я хотела спросить, готовы ли вы ответить на несколько вопросов по телефону сегодня, как можно раньше. Мой номер…

Уверенный голос: Да, алло, Гийом Легруэн из «Паризьен». Ваш номер дал мне коллега – я планирую написать статью о ваших, так сказать, похождениях, для чего вам следует позвонить мне по номеру…

Элен Вейра (дубль два): Мирей, это снова Элен. Не знаю, где вы, но я бы хотела как-то с вами связаться, видишь, ну, чтобы продолжить освещать вашу историю. Завтра же вы в печатной версии. И ещё хотела удостовериться, что мои коллеги не успели у вас всё… в общем, что они с вами не связывались… короче, перезвони.