Читать книгу "Принц на белой «оке» - Тата Златова"

Скрестила руки на груди и приготовилась слушать.

Но вместо объяснений и оправданий Димка внезапно спросил:

— Получается, ты до сих пор меня любишь?

— Что-о? — Маша от возмущения даже зубами скрипнула. Нет, вы это слышали? Возомнил из себя Казанову, думает, она от этого шика совсем ум потеряла! Ну-ну! Мысленно скрутила кукиш.

— Ну ты же полезла ради меня на крышу. Это о чем-то говорит.

— О том, что у меня не было тогда головы. Вот и все.

— Нет, не все. То, что ты злилась на меня все эти годы, подтверждает, что не смогла забыть, очень тебя это задело. Значит, чувства были ко мне сильными.

— Ну, помечтай, если тебе так легче. Любой бы на моем месте не смог бы забыть! Провисеть на металлической балке кучу времени!.. Я не знаю, как смогла продержаться, как не упала… Перед глазами твои глаза были, такие карие, такие манящие и… лживые!

Последнее слово произнесла, давясь слезами. Господи, они все лились и лились, каким-то нескончаемым потоком, и никаким усилием воли не удавалось их остановить… Видимо, накопилось. Вдруг почувствовала горячие ладони, которые обняли, успокоили, привели в чувство.

— Я не писал эту записку, Маша, — услышала его взволнованный голос. — Не звал тебя на крышу. Я вообще понятия не имел, что происходит, потому что, повторяю, сильно болел! У меня даже не было возможности прийти к тебе. Можно сказать, меня забрали прямо с порога больницы и увезли в другой город. Ты не смогла забыть, я тоже не смог. И когда представилась возможность, сразу вернулся в Москву. Списался с одноклассниками, аккуратно все расспросил, выяснил, что ты мастер спорта по каратэ, что работаешь, ездишь на турниры и привозишь медали. На твоем фоне я явно проигрывал. Поэтому решил, что сначала чего-то добьюсь, и только потом дам о себе знать. Так появилась «палатка», машина, работа…

Он замолчал. Нежно коснулся ее темных волос, заводя за ухо мягкую прядь. Его пальцы скользнули по ее щеке и обвели контур лица. Он словно не мог поверить, что сейчас она настолько близко, что можно дотронуться. А по коже Маши почти невесомо побежали мурашки. Сердце забилось быстрее, и как-то само так получилось, что Димку обняла. Сразу уловила знакомый парфюм с нотками цитрусовых и кардамона, который зачаровывал. Теперь, когда многое прояснилось, злость потихоньку улеглась, на душе стало легче, будто тяжелый груз упал. «Нужно было давно все выяснить… Сами себя мучили. Я столько раз порывалась разыскать тебя, позвонить, хоть на секунду увидеть…»

— Я знаю, милая, — услышала его шепот и только сейчас поняла, что произнесла это вслух. Ну вот, поддалась чувствам и выдала себя с потрохами. А между тем забыла спросить о главном. Допустим, он действительно не знал, что она пошла на крышу, но зачем все это время врал, прикидываясь простым продавцом овощей?!

— Ладно, с прошлым разобрались, — нарушила затянувшуюся паузу, — хочется верить, что ты и вправду не передавал мне ту записку. Но почему тогда устроил весь этот маскарад?

Она ткнула пальцем в его грудь, указывая на простоватую рубашку, которая смотрелась нелепо на фоне такой шикарной обстановки. А он лукаво изогнул одну бровь.

— Ты же не продавец овощей?

— Нет.

— И про палатку на рынке все придумал?

— Не совсем. Палатка существует, но не с овощами. И там работают другие люди.

— А зачем прикидывался обычным работягой?

— Однажды я уже обжегся. Поэтому и не хотел, чтобы девушки встречались со мной из-за денег…

— Так…

Маша откинулась на мягкую спинку и поджала губы. Димка посмотрел на нее исподлобья:

— Еще скажи, что расстроилась!

— Конечно, расстроилась! — ответила с сарказмом. — У меня же были грандиозные планы на твою палатку, я уже почти с ней сроднилась, а тут, как оказалось, полный облом… — Не выдержав, резко встала. Сердце так сильно и болезненно забилось, что рука сама собой взлетела к груди, будто в попытке его утихомирить. Следующие слова дались с трудом: — А если серьезно, Питькин, я не переношу вранье! И начинать с него наши отношения как-то неправильно.

Честно говоря, Маша и до этого не особо верила, что этот самодовольный балван — продавец на рынке, однако то, что на деле он окажется «принцем», конечно, не предполагала. И его никак не оправдывало то, что боялся попасть на удочку охотниц за деньгами. Ложь Маша не терпела. Она стояла первой в списке того, что заставляло ее бежать подальше от мужчин, сверкая пятками. Отношения, изначально построенные на обмане, она считала обреченными. Может, конечно, у них с Димкой все-таки есть шанс, ведь многое прояснилось. Возможно, пройдет время, и Маша остынет. Но не сейчас. Ни в эту минуту.

Кое-как совладав с эмоциями, она сделала шаг к двери.

— Подожди, ты куда? — Димка вскочил и удержал ее за руку. — Мы же еще не договорили!

— А о чем говорить, если все и так очевидно. Ты притворялся обычным работягой, зачем-то разъезжал на ржавой «оке»…

— Не обижай мою машину!

— …а на деле оказался… оказался… — все никак не могла подобрать нужное слово.

— И кем же я оказался?

— Да я и сама не знаю, какой ты на самом деле, — нашлась Маша, — и в чем еще меня обманул!

— Ни в чем. И это не обман был, а просто проверка.

— Какая проверка?

— Обыкновенная, — развел он руками. — Я же сказал, что не хочу быть чьим-то денежным мешком. Да, отец у меня крупный бизнесмен, но я принципиально не пользуюсь тем, что он дает. Хочу зарабатывать и добиваться поставленных целей своими силами и ни от кого не зависеть. Кстати, какое-то время я действительно работал на рынке, но продавал не овощи, а вещи, теперь у меня есть там своя точка. Опять же, я сам на нее заработал, сам открыл. Оставшихся денег хватило только на подержанную «оку». К сожалению, простые рабочие не привлекают девушек, поэтому многие отсеялись, когда увидели мою машину. Даже не многие, а все, к кому я пытался «подкатить». Как подкатил, как и откатился, — последняя фраза прозвучала с нотками грусти, а у Маши она почему-то невольно вызвала улыбку. — Одна ты у меня осталась. Одна-единственная. Видимо, придется смириться.

— Что-о? — просто задохнулась от возмущения. — Не ты ли недавно предлагал мне руку и сердце? Сказал, что мне теперь никуда от тебя не деться?

— Говорил.

— А теперь, значит, мириться придется тебе?

— Ну да. Я же не знал, что ты такой строптивой окажешься. Но мне даже нравится. Скучно нам не будет.

Маша хмыкнула:

— Если тебя это утешит, можешь не мучиться. Предлагаю прямо сейчас попрощаться и разойтись как в море корабли. До этого как-то жили друг без друга, и сейчас проживем.

Слова вырвались легко и непринужденно, а на сердце внезапно стало тяжело. Еще совсем недавно думала о том, что любит его таким, как есть, с машиной или без нее, а теперь так легко предлагает расстаться. Причем уже не в первый раз! Да, в одном Димка прав: им точно не скучно вдвоем. Только он способен вызвать в ней бурю эмоций, выпустить наружу ту Машу, которая годами скрывалась за маской какого-то равнодушного спокойствия. Безразлично смотрела на мир и не замечала, как много в нем ярких красок и тонов. Она варилась в этом котле ненависти, захлебывалась от жажды отомстить чудовищу. Все эти годы она существовала, ведомая лишь одним желанием: устроить вендетту.