Читать книгу "Проверка на прочность - Виктор Зайцев"

Петро ввёл в полках понятие «сын полка», закрепив за каждым взводом по одному пацану, склонному к службе. Мастеровые после посещения детдомов тоже стали брать на своё попечение толковых ребят, готовить себе пополнения с детства. А Елена Александровна уже задумывала открытие первых ремесленных училищ для мальчиков и девочек. Пацанов, понятно, на заводы слесарями и токарями, а девочек – в медсёстры и швейные мастерские. Зря, что ли, швейную машинку придумали, на неё у практичного губернатора были огромные планы. Не только производство дешёвой военной формы для магаданцев, испанцев и прочих покупателей, но и пошив недорогой готовой одежды по привлекательным лекалам, неизвестным в шестнадцатом веке. Чего говорить об одежде, если обувь аборигены до сих пор шили на одну ногу? Елена Александровна не скрывала, что завалит недорогой и качественной обувью всю Европу, едва мастера модифицируют швейную машинку под шитьё кожи. Пока её агенты приступили к закупке и заказу больших партий кожи, стараясь не взвинтить цены.

Буквально в феврале 1582 года, после окончания внешнеполитических баталий, наместник подписал несколько законов. Начиная с Конституции, Уголовного и гражданского кодекса, заканчивая Таможенным кодексом. Документы готовили почти два года, обсуждали, вносили изменения, снова переделывали. Споров хватало, но окончательные варианты приняли единогласно, на неформальном голосовании допущенных магаданцев. Конституция была короткая, декларировала права человека и гражданина, все, которые смогли вспомнить. Добавили к этому неподсудность гражданина Западного Магадана другим странам, объявили страну исключительно православным государством, промышленным и несословным. На ближайшие двести лет такого основного закона вполне хватит, тем более что рабство было запрещено в любой форме.

Уголовный кодекс с некоторыми поправками здорово смахивал на УК РФ, а что делать, если такие юристы? Гражданский кодекс, по мнению Николая, многое взял из Кодекса Наполеона. Особенно в части наследственных отношений, чего должно хватить на два-три века. Зато Таможенный кодекс оказался поистине иезуитским изобретением наместника, губернатора и примкнувшего к ним отца Николая, предстоятеля магаданской православной церкви. Впервые в Европе магаданцы вводили защитительные пошлины для своих промышленников, крестьян и купцов на дешёвую аналогичную продукцию иностранного производства, оставляя низкие сборы на заграничное сырьё. Та же голландская ткань и селёдка становилась дороже местной продукции, хоть не намного, но дороже, а закупочные цены на рыбу у иностранных рыбаков почти совпадали с местными расценками. Во-вторых, все магаданские промышленники, торговцы и прочие участники международного рынка могли быть только православными, иные вероисповедания до любых торгово-банковских операций с заграничными торговцами со стороны магаданцев не допускались.

Конечно, подобная дискриминация имела разумные границы, купить пищу на день, кров, недорогую одежду мог любой человек, но более крупные сделки ему были запрещены, а вывезти из страны он мог лишь ввезённое имущество, например вещи посла любой страны. Далее, иностранные торговцы не православного вероисповедания облагались дополнительной пошлиной, протестанты – в двойном размере. А иностранные торговцы, прожившие в Магадане больше 183 дней в году, ещё обязывались к уплате налогового сбора, обязательного для всех граждан страны. Только православные будут платить этот сбор после семи лет проживания в размере десяти процентов дохода. Католики начнут платить сбор с июля 1582 года в размере двадцати процентов дохода, протестанты и мусульмане – сорока процентов дохода. Доходом будет считаться не чистая прибыль, а общая стоимость сделок.

Дикий, протекционистицкий, негуманный закон. Однако магаданские товары уже давно не нуждались в рекламе, шли нарасхват. И крестьяне страны вполне обеспечивали жителей зерном, картофелем, мясом. Те же шведские торговцы из Речи Посполитой последний год сбывали свой товар по демпинговым ценам, не давая возможности магаданским крестьянам больше производить продуктов. Губернатор не сомневалась, что страна в состоянии себя прокормить, одеть и обуть, так пусть за счёт торговли на внутреннем рынке богатеют не иностранцы, а свои производители. Иначе получится, как в ближайшие годы произойдёт с Испанией и её противниками – Англией и Голландией.

Испанцы, получив в шестнадцатом и семнадцатом веках огромные средства в виде золота и серебра из Америки, захотели жить богато и красиво. Принялись закупать в Голландии и Англии ткани, одежду, предметы роскоши и прочий ширпотреб, поскольку своих товаров, таких дешёвых и качественных, не было. В результате львиная доля американского золота и серебра осела в карманах голландцев, англичан, французов, поставлявших в Испанию недорогое и качественное сукно, драгоценности, прочие товары «народного потребления». А испанские крестьяне и промышленники либо эмигрировали в Новый Свет от нищеты, либо влачили жалкое существование, не в силах выдержать конкуренции с промышленно развитыми странами. Из-за отсутствия грамотной таможенной политики и защиты собственной промышленности, всего через сто-двести лет крупнейшая империя мира – Испания – скатилась до роли второстепенной страны, выкормив на свои деньги злейших врагов – протестантов.

Кроме защиты внутреннего рынка Таможенный кодекс нёс ещё посыл – окончательно закрепить только православное вероисповедание внутри страны. Пусть немногочисленные католики и протестанты доживают свой век в имениях, но их дети и внуки не смогут заработать больше простого огородника. Им придётся стать православными или бежать из страны в одной смене одежды. Да и соседняя Швеция, таким образом, исподволь подталкивалась к переходу в православие, не зря работу в этом направлении много лет вели магаданские послы. Когда протестантские шведские торговцы увидят, сколько средств уплывает из их рук, они сами возьмут короля Юхана за горло, чтобы сменил религию. Либо, что более вероятно, активнее начнут принимать православие сами, что магаданцев тоже вполне устраивало. Предстоятель магаданской православной церкви Николай был в восторге от Таможенного кодекса.

Глава 6

В апреле 1582 года Павел Аркадьевич встречал в Королевце знаменитого Василия Константиновича Острожского, киевского воеводу, владельца огромных земель на Волыни и Галиции. Настолько знаменитого, что Большая Советская энциклопедия посвятила ему две строфы, показывая владельца двадцати шести городков, десяти местечек и тысячи селений истинным православным патриотом. Именно он в начале 1570-х годов основал в нескольких городах Литовского княжества первые школы, где обучали православным и русским предметам, в городе Остроге учредил православную академию. В своё время Павел Аркадьевич забыл о таком возможном союзнике в борьбе за православие и русификацию, но в последние годы информация о ревнителе православия на польско-литовских землях дошла до него. После короткой переписки воевода согласился посетить Королевец и Западный Магадан, своими глазами увидеть православных людей, перевернувших Восточную Европу.

Первые дни приезда Острожского встреча проходила исключительно в экскурсионном духе. Знатному гостю, крепкому мужчине, пятидесяти с небольшим лет, магаданцы показали все свои достижения, от воздушного шара, до типографий книжного издательства. Павел Аркадьевич, в надежде получить влиятельного союзника в Речи Посполитой, показывал всё, говорил исключительно правду, не скрывая внесённых новшеств в примитивные печатные прессы средневековья. Долго объяснял воеводе с присущим тактом опытного преподавателя, что магаданский алфавит не выдумка, а суть русская азбука, избавленная от лишних греческих букв. Посетили высокие гости, естественно, несколько школ, ремесленное училище, университет. Конечно же, стрелял воевода из ружья и револьвера, катался на катере, проехал по железной дороге, или чугунке, как коротко назвали трассу сами строители.