Читать книгу "К вопросу о миражах - Георгий Куликов"

— Первое, что приходит в голову, — кража, — ответил он, — посмотри, все ящики письменного стола открыты, как будто бы там что-то искали.

— Но ведь их мог открыть сам потерпевший, — ответил Калинин.

— Судя по относительному порядку в квартире, потерпевший был аккуратным человеком и оставлять открытыми сразу все ящики стола, как мне кажется, было нехарактерно для него, — проговорил Кудрин. — И еще, поскольку соседка Широкова характеризовала его как эдакого ловеласа, к которому приходили разновозрастные женщины, возможно, убийство совершил какой-то обманутый муж. И это — вторая версия на этот момент. А что касается бывшего оперативника Маврина, приходившего к потерпевшему незадолго до его убийства, тут надо все тщательно проверить и поговорить с ним.

— Понятно, — коротко ответил Калинин.

Через несколько минут они все сразу вышли из квартиры потерпевшего; оперативная группа уехала, а Калинин, закрыв входную дверь квартиры Широкова на ключ, висевший в прихожей, посмотрел на Кудрина и спросил: — Что дальше будем делать?

— Для начала надо поставить в курс дела Николаева, он сейчас в отделении милиции, — тихо проговорил Женя.

Они спустились на первый этаж, и Кудрин вновь позвонил в знакомую квартиру. Когда Брагина открыла дверь, он поинтересовался, есть ли у нее телефон. Получив утвердительный ответ, он попросил разрешения позвонить. Разрешение было получено, и Женя, набрав телефон Николаева, подробно рассказал ему о результатах осмотра места происшествия и о своих личных впечатлениях. И еще он особо акцентировал тот факт, что Калинин по косвенным признакам опознал человека, приходившего к потерпевшему сегодня вечером и уехавшему на его автомобиле. Это бывший работник уголовного розыска отделения милиции Маврин. Николаев был удивлен этой информацией и сказал, что он знает Маврина и тот когда-то работал с ним в отделении милиции. А когда Женя сказал, что Калинин раньше видел потерпевшего с Мавриным, то Павел Николаевич особо подчеркнул важность этого факта и подчеркнул необходимость срочной встречи с ним для объяснения его действий. Женя в ответ сказал, что Калинин знает, где проживает Алексей Маврин, это совсем рядом, буквально в десяти минутах ходьбы от того места, где они сейчас находятся. И еще сказал, что они приняли решение пойти прямо сейчас к нему на квартиру. Николаев одобрил их план и предупредил об осторожности, так как Маврин — человек «гнилой», от которого можно ждать все что угодно, к тому же, по его информации, работает в настоящее время в адвокатуре района. И еще попросил информировать его о результатах поиска Маврина.

Минут через пятнадцать они подошли к такому же пятиэтажному дому, и Калинин уверенно повел Женю к крайнему подъезду, возле которого одиноко стояла припаркованная белая «Волга». Они зашли в подъезд, поднялись на третий этаж и остановились у массивной деревянной двери. Калинин позвонил в звонок, но никто не откликнулся, тогда Женя стал кулаком стучать по двери. Никто опять не ответил, но неожиданно открылась дверь соседней квартиры и в двери показался человек крепкого телосложения, одетый в спортивные брюки и майку.

— Чего стучите? — громко спросил он, явно показывая свои мощные бицепсы.

Однако, увидев Калинина в милицейской форме, немного съежился и виновато улыбнулся.

— Вы не в курсе, где сейчас находится ваш сосед Алексей Маврин? — спросил Калинин.

— Как же не знаю, очень даже знаю, на дачу он поехал, в Сва-теево, — ответил он и пригласил их войти в квартиру.

Они зашли в небольшую квартиру; в комнате сидела женщина и смотрела телевизор, поэтому хозяин повел их на кухню.

— Меня зовут Петренко Сергей Данилович, я сосед Лешки Маврина, — проговорил он, — у нас с ним хорошие соседские отношения. Он ведь раньше тоже в вашем ведомстве работал, а сейчас он уважаемый человек — адвокат. А по какому вопросу вы к нему, что-то по работе?

— Да, по работе, — ответил Калинин, — он нам очень нужен по одному делу.

— Посоветоваться с ним нужно, — перебил Калинина Женя.

— А, если посоветоваться, то это правильное решение, — ответил Петренко, — адвокаты подскажут, как нужно поступить в том или ином случае.

— Так где находится эта дача? — нетерпеливо проговорил Кудрин.

— Да по Каширке верст десять от кольцевой автодороги, — сказал уверенно Петренко, — там будет указатель на Сватеево, и вы должны свернуть влево. Через два километра увидите небольшую деревню, это и есть то место, где у соседа находится дачный участок. У него, правда, там стоит лишь одна баня с большим предбанником; я у него там несколько раз бывал и парился в ней.

Беседуя с Петренко, Женя обратил внимание, что на кухонном столике стоит телефон.

— Можно воспользоваться вашим телефоном? — спросил он у Петренко.

— Конечно, звоните, — без колебания ответил он.

Кудрин набрал номер телефона Николаева и коротко доложил ему, что Маврина дома не оказалось, а сосед по лестничной площадке Петренко сообщил, что тот в настоящее время находится на своей даче. И еще сказал, что сосед дал точный адрес дачи, так как бывал там вместе с Мавриным, а дача находится рядом, в десяти километрах по Каширскому шоссе. Женя сказал, что они с Калининым решили прямо сейчас поехать туда, найти Маврина и получить от него объяснение о его сегодняшнем визите к Широкову. Николаев санкционировал эту поездку на дежурной машине, но еще раз предупредил об осторожности.

Поблагодарив Петренко за информацию, они вышли на улицу и направились к машине, которая все это время стояла у дома Широкова.

Через полчаса они подъехали к деревне Сватеево и первое, что увидели, как на единственной ее улице не спеша передвигалась свора грязных собак. Женя про себя отметил, что возглавляла эту процессию небольшая дворняжка с коротким хвостом. По обе стороны улицы стояли небольшие деревянные домики, у некоторых из которых отсутствовала крыша. Были видны столбы электролинии, утопающие в грязевых лужах, а рядом, метрах в десяти, виднелось полуразрушенное кирпичное здание, над которым висела вывеска с большими нарисованными буквами: «Министерство культуры РСФСР, Сватеевский сельский клуб».

— Да, — проговорил Женя, — по всей стране много таких умирающих деревень, а люди, еще проживающие в них, бытуют, будучи практически изолированными от общества. Пользы от таких деревень стране никакой нет, а вот убытков много, ведь во все эти деревни необходимо прокладывать дороги, тянуть телефонную связь и электричество. Вот и здесь, судя по всему, жильцов совсем мало, лишь в нескольких домах горит тусклый свет.

Они вышли из машины и сразу же, как пояснял Петренко, пошли по тропинке влево. Через мгновение они оказались перед небольшим участком, огороженным полуразрушенной металлической сеткой. У калитки стояли два автомобиля «москвич»: один — серии 407, другой — маленькая старая «коробочка» 401-й серии.

Подойдя поближе, они увидели, что на середине участка стоит столб, на котором висел прожектор. Его луч освещал не только сам участок, но и стоящий возле него деревянный стол со стоящими по его сторонам лавками. На них восседали трое мужчин, закутанных в простыни, и что-то громко обсуждали в выражениях крепкого русского мата. На столе стояла большая десятилитровая бутыль с мутной жидкостью, а вокруг нее лежала разнообразная закуска. В свете прожектора было видно, что говорили двое из них, а третий, уткнувшийся лицом в стол, в разговоре участия не принимал.