Читать книгу "Дочь олигарха - Скарлетт Томас"

Бедный доктор Морган. Его еще даже до сих пор не похоронили. Может, вообще так и не похоронят. Что если на самом деле это он убил Бьянку, а потом от угрызений совести покончил с собой?

– Знаю, – говорит мисс Уайт и хлопает своими большими костлявыми ладонями. – Почему бы нам не изучить ИМТ? Индекс массы тела. Можем поставить кое-какие опыты. Я сейчас принесу весы.

Девочки переглядываются. Мисс Уайт, наверное, не знает, что с момента смерти Бьянки девочкам запрещено взвешиваться и все весы в школе спрятали. Оказывается, в подсобке биологического класса хранится старый пыльный экземпляр, полезная информация. Неужели никто ей ничего не скажет? Не-а. Потому что, ну правда, а как? За окном становится все темнее, наконец последние осколки зимнего солнца растворяются в облаках и угасают – и настроение у всех немного улучшается.

Некоторое сомнение читается только на лице у толстых. Но даже они пребывают в радостном волнении: такое бывает, когда понимаешь, что сейчас тебе будет больно, но все равно не можешь удержаться. Вот кто не выказывает никакого восторга, так это Рейчел. Она недавно во всех подробностях разобралась в том, как нужно взвешиваться и в какое время. А еще она прекрасно знает, каково это, когда цифры на весах не совсем те, которых ждешь. Какое это проклятое чувство, какое гнетущее, нестерпимое. И – черт! – как это несправедливо, ведь ты столько сделала, и так сильно пахала, и так отчаянно к этому стремилась. Когда она дома, настроение ее целиком и полностью зависит от цифр на весах. Хотя бы в школе ей удается на некоторое время освободиться от этой зависимости. Что же она будет делать, если сейчас весы покажут не то число?

– Но ведь мы в одежде, – говорит она. – И сейчас середина дня.

Поздно. Весы – большие, тяжелые и пыльные – вынесли из подсобки и поставили у окна. А еще мисс Уайт достала откуда-то коробку со штангенциркулями и теперь показывает, как с их помощью можно измерять жировую массу тела.

Большинство штангенциркулей белые, пластмассовые и одинаковые, но одна пара металлическая, старомодная и острая. Вот ее-то мисс Уайт и выбирает для демонстрации. Нужно поймать жировую складку этой штуковиной и довольно сильно сдавить…

Это вообще этично? Не совсем. Это хорошая мысль? Всем плевать. Мисс Уайт нашла в гугл-картинках таблицу и показывает ее на ультрасовременном проекторе в биологической лаборатории.

Согласно таблице, чтобы быть “нормальным”, ты должен состоять из жира меньше, чем на тридцать процентов. Все, что выше, называется “ожирение”. 20–25 процентов – это “худощавое телосложение”, а 15–20 – “атлетическое”. Индекс массы тела – это другое. Для этого не нужно штангенциркуля: достаточно взвеситься и измерить свой рост, а потом провести простое вычисление.

Белла поднимает руку.

– Разве ИМТ не отменили? – спрашивает она. – Ну, говорят, у всех игроков в регби этот индекс такой, как будто у них ожирение, а на самом деле это все сплошные мышцы.

– Да, именно поэтому мы учитываем также и процент содержания жира, – говорит мисс Уайт. – Таким образом картина получается более точная. Проверка ИМТ выявляет ожирение не только у игроков в регби: если использовать комбинированный метод, даже у людей, которые выглядят вполне худыми, может быть выявлен избыток жира. Ну что ж. Разбейтесь на пары, но не с теми, с кем вы обычно работаете в паре. Давайте немного перемешаемся. Да, Белла, хорошо: вставай с Тиффани. Внесем ИМТ и ЖМТ каждого испытуемого в таблицу, которую я сейчас создам. Заодно потренируемся работать со статистическими данными.

Таш попадает в пару с Бекки, и та постоянно дуется. Оттого, что она не ест, изо рта у нее ужасно пахнет. Интересно, у нее, значит, и внутренности так пахнут? Тухлыми яйцами и антисептиком? Когда Таш пытается ухватить Бекки штангенциркулем, та просто отмахивается от нее, как от бродячей кошки, которую ты впустил в дом, а она тебя всего оплевала и исцарапала.

– Ай! – пищит она. – Отвали!

– Девочки, внимательнее! – напоминает миссис Уайт. – Следуйте инструкциям. На платформу штангенциркуля следует нажимать так, чтобы вся сила щипцов пришлась на складку кожи.

– Почему бы тебе не убраться обратно в Россию? – спрашивает Бекки, как только мисс Уайт отходит к следующей паре. – И перестать наконец все портить. Возвращайся к своим и оставь нас в покое. Вы весь Лондон разрушили, мой отец так говорит. Ваши темные деньги ворованные. Вы там все преступники.

Бекки отказывается измерять Таш, так что Таш измеряет себя сама в тех местах, до которых может дотянуться, а с остальным обращается за помощью к Тиффани. Тиффани не удалось ухватиться за кожные складки Беллы, потому что у нее их вообще нет. Процент содержания жира у нее практически нулевой или около того: просто мышцы натянуты на широкие кости. А еще у нее есть странные растяжки и какой-то сухой восковой блеск по всему телу, похоже на лодку, долго стоявшую в гавани.

Статистика, которую собирает класс, довольно шокирующая, хотя Рейчел потихоньку радуется своим собственным показателям. Оказывается, есть такое понятие, как “внутренний жир”. Например, у тебя может быть нормальный ИМТ, и это сбивает с толку, но что если твое тело целиком состоит из сала? Если у тебя совсем нет мышц, как у молочного теленка? Тиффани попадает в эту категорию. Ее индекс массы тела – 21, но содержание жира – 32 процента, а это значит, что у нее ожирение.

– Je suis pas obèse[35], – рычит она, когда ее данные из таблицы приводят в пример. Но вид у нее при этом такой потрясенный, никто ее такой никогда не видел.

Нет, это же надо – выявить ожирение у Тиффани, с ее идеальным коричнево-розовым телом! Если верить этим измерениям, то она толще, чем Рейчел! Позже мисс Уайт расскажет про этот урок кому-то из учителей, и мадам Венсан будет просить ее повторить свой рассказ несколько раз: это станет ей небольшим утешением в темные дни, которые настали после того, что случилось с доктором Морганом.

Металлические щипцы штангенциркуля на гладком белом столе биологической лаборатории мерцают подобно твердым и влажным зубам богомола.

Середина дня, среда, занятие балетом подходит к концу. Мисс Аннабел на минутку вышла из класса. Иногда, если девочки ее порадовали, она возвращается с таких отлучек с металлическим чайным подносом, на котором стоят пластиковые стаканчики с холодным лимонадом. Но чаще всего, когда она выходит из зала, девочки бросают заниматься и прислушиваются, дожидаясь, пока слабая струйка воды негромко ударится о другую воду и за этим последует долгий рвотный рев цепочки спуска. Мисс Аннабел теперь постоянно писает. Девочки гадают, не умирает ли она. Сегодня, выйдя из класса, она забывает выключить тренировочный CD, и его замыкает на упражнении с прыжками. Они только что отработали уже примерно 64 шанжмана[36], и некоторые девочки – те, которые ленивые и с ожирением – сидят, обливаясь потом, у станка и надеются на лимонад. Но более целеустремленные хотят прыгать дальше – и прыгают. Они все прыгают и прыгают, потом музыка меняется, и они некоторое время подскакивают и бегают, а потом снова принимаются прыгать, на этот раз выполняя антраша[37]. Была такая шутка, когда-то давно, может, вообще в восьмом классе, что эти прыжки, во время которых нужно икрами бить друг о друга, вообще-то называются “прыжок алкаша”. Кто-то из девочек вдруг вспоминает об этом, кто-то хихикает, прыжки становятся совсем безудержными и дикими, и скоро по залу шатаются уже только последние три девочки, они еле держатся на ногах, покачиваются и ходят зигзагом, а потом валятся на пол с громким стоном, совсем как…