Читать книгу "Воспоминания без цензуры - Константин Рокоссовский"

– Да, здесь мы сели на колышки.

Меткая характеристика так называемой «укрепленной полосы» – вместо оборонительных сооружений там оказались только колышки, их обозначавшие: строители больше ничего не успели сделать.

Принимаем все меры, чтобы до начала вражеского наступления подготовить хотя бы укрепления полевого типа.

Исходя из оценки местности, мы считали, что, вероятнее всего, свой главный удар противник обрушит на левый фланг 316-й дивизии. Этому участку и командование армии, и сам И. В. Панфилов уделяли наибольшее внимание, заботясь прежде всего о глубокой противотанковой обороне.

Командиры штаба армии и служб передавали войскам опыт, приобретенный в минувших боях, помогали словом и делом.

В каждом бою противник использовал главным образом свое подавляющее преимущество в танках. Этого нам опять следовало ожидать. Для противодействия танкам наметили бросить всю нашу артиллерию. Но ее у нас явно недоставало. Поэтому заранее предусматривался широкий маневр как траекториями, так и колесами. Спланировали перегруппировку артиллерии на угрожаемые участки, определили и изучили маршруты движения. Василий Иванович Казаков и его офицеры помогали командирам дивизий и артиллерийским начальникам организовать использование артиллерии всех видов, вплоть до зенитной и «катюш», для борьбы с танками, откуда бы те ни появились.

Каждой батарее и отдельному орудию, придаваемым пехоте или спешенной кавалерии для борьбы с танками, обязательно выделялись соответствующие стрелковые подразделения для прикрытия от немецких автоматчиков. Подчинялись эти подразделения командиру батареи или орудия, которые они прикрывали. Это мероприятие 16-я армия ввела у себя, учитывая опыт боев, и оно себя оправдало.

Помимо того, были созданы подвижные отряды саперов с минами и подрывными зарядами. Посадили эти отряды на машины и на повозки. Задача – в процессе боя перехватывать танкоопасные направления, преграждать путь танкам в глубину нашей обороны.

На стыках и в промежутках между полками были отрыты и заминированы противотанковые рвы. В частности, 1075-й полк панфиловской дивизии свой левый фланг прикрывал 4-километровым рвом, поставив там 4 тысячи мин.

Оборонительные работы развернулись по всей полосе обороны 16-й армии, протяженность которой была почти 100 км.

Наряду с усовершенствованием обороны проводилась большая работа по укреплению политико-морального состояния бойцов. Она направлялась на то, чтобы все прониклись решимостью отстаивать занимаемый рубеж, не допуская мысли об отходе. И надо сказать, сделано в этом смысле было немало.

Сознание того, что на нас возложена задача защищать подступы к Москве, удесятеряло наши силы. Воины клялись сделать все, чтобы разбить врага.

Всем нашим бойцам было известно, как самоотверженно трудятся московские рабочие и работницы. Не зная отдыха, они превратили столицу в арсенал, снабжавший фронт оружием и боеприпасами. Москвичи – и это мы видели! – самозабвенно возводили противотанковые препятствия, ставили надолбы… Связь с рабочими коллективами столичных заводов не прекращалась даже в эти напряженные и до предела загруженные дни. Слово «Москва» заключало для каждого из нас – от большого начальника до рядового бойца – очень многое: все, за что боролись, в чем преуспели, создав рабоче-крестьянское государство.

Большую помощь 16-й армии на волоколамском направлении оказала партийная организация столицы. Ее заботами в октябре 41-го года из москвичей-добровольцев были созданы десятки истребительных рот и батальонов; они вливались в армию, усиливали ее поредевшие в непрерывных боях части.

Помню как сейчас: позвонил мне по ВЧ начальник московской милиции В. Н. Романченко:

– Не пригодится ли отряд милиции для действий на фронте?

– Будем очень рады ему.

Вскоре в Волоколамск прибыл прекрасно экипированный, внушительный отряд, сформированный из добровольцев – работников столичной милиции. Его мы использовали для действий в тылу врага, и он на протяжении длительного времени оказывал нам неоценимые услуги.

Нашим соседом была 30-я армия генерала В. А. Хоменко. Войска ее под давлением противника отходили севернее Московского моря. К началу боев связь с ней не была установлена. Слева, юго-восточнее Болычева, нашим соседом была 5-я армия, которой вначале командовал генерал Д. Д. Лелюшенко, а затем генерал Л. А. Говоров. С этой армией связь поддерживалась регулярно.

Малочисленность войск заставила нас выделить все соединения в первый эшелон, и каждое из них занимало оборону на широком фронте.

В резерве мы имели стрелковый полк 126-й дивизии. Он организованно вышел из окружения. Мы рассчитывали развернуть его в полнокровное соединение, пополняя с нашего сборного пункта. И еще была выведена в резерв для пополнения 18-я стрелковая ополченская дивизия. Разумеется, они держались наготове.

Армия получила на усиление два истребительно-противотанковых артиллерийских полка, два пушечных полка, два дивизиона московского артучилища, два полка и три дивизиона «катюш». По тому времени артиллерии у нас было много. Но учтите 100-километровый фронт обороны!..

Утром 16 октября противник нанес удар танковыми и моторизованными соединениями на левом фланге нашей армии – как раз там, где мы предполагали и где с особенной тщательностью готовились его встретить.

Только на этом участке враг сосредоточил четыре дивизии – две пехотные и две танковые. Главный удар пришелся по 316-й дивизии Панфилова, передний край которой проходил в 12–15 км от Волоколамского шоссе.

Завязались тяжелые оборонительные бои. Гитлеровцы вводили в бой сильные группы по 30–50 танков, сопровождаемые густыми цепями пехоты и поддерживаемые артиллерийским огнем и бомбардировкой с воздуха.

Встретив хорошо организованное сопротивление наших войск, противник отходил, но потом снова начинал атаки. Большие потери вынуждали врага вводить в бой новые и новые силы.

Сражение разгоралось на всем фронте обороны 16-й армии.

17 октября был атакован корпус Доватора севернее Волоколамска. В этот же день в районе Болычева на стыке с 5-й армией немцы бросили на полк 316-й дивизии до 100 танков. Им удалось овладеть двумя населенными пунктами.

Пытаясь развить успех в глубину, немцы еще больше усилили натиск, но были встречены стянутой сюда с других участков артиллерией и, понеся большие потери в танках, отброшены назад.

Не продвинулись они и на рубежах, занимаемых спешенной конницей. Здесь тоже все атаки удалось отбить.

18 октября противник, стремясь во что бы то ни стало добиться успеха, ввел против 316-й стрелковой дивизии сотни полторы танков и полк мотопехоты в направлении Игнатково, Жилино, Осташово. Навстречу этой стальной лавине была выдвинута противотанковая артиллерия, пушечные батареи и «катюши».

Но вот еще около сотни вражеских танков появилось в районе Жилина, на южном берегу Рузы. Пришлось мне использовать ближайшие, а затем и все армейские артиллерийские резервы. Маневр артиллерией спас положение.