Читать книгу "Безопасник - Марина Кистяева"

Ох, вот вставить бы в этот ротик…

Егор тряхнул головой. Хорош загоняться по сексу. Будет ещё время.

– Добрый вечер.

Тихий голос отозвался приятной истомой по всему телу. Теплая волна прошлась по позвоночнику. Давно забытые ощущения… Как в юности.

– Привет.

Вероника даже глаз не открыла. Как сидела, так и продолжила сидеть.

Для Егора её реакция была более чем странной. Интересной. Неожиданной.

Он ожидал чего угодно, но не спокойной, едва ли не ленивой, реакции.

Егор прошел ко второму креслу и опустился в него. Хорошо-то как. Стоило оказаться в расслабляющей обстановке, как сразу тело заявило, что тоже не прочь расслабиться.

Он вытянул ноги и посмотрел на столик, стоящий между креслами. Кофе. По всей видимости, не первый за вечер.

– Вы думаете меня отпускать? Отвозить домой? – и снова эти вопросы были заданы обыденным тоном, словно речь не шла о невольном заточении.

А златовласка ему попалась с характером. Наверняка внутри бушуют те ещё страсти, но лицо держит.

– Думаю. Осталось решить время.

Девушка, наконец, открыла глаза и пристально посмотрела на него. Спокойно так. Егор готов был усмехнуться – вот с таким спокойным выражением на лице обычно достают пистолет и выпускают полную обойму.

Знакомо…

– Уж решите, пожалуйста. И желательно сегодня. Егор, – девушка сделала небольшую паузу, давая понять: то, что она скажет дальше, важно для неё. – Вы оставили меня без средства связи. Меня потеряли. Наверняка ищут. Я хочу домой. К себе. Хочу лечь в свою постель. Хочу вернуться к своей жизни. И забыть вас, как дурной сон.

Последние слова Егору не понравились. В его планах на эту девочку слово «забыть» пока не значилось.

– Боюсь тебя разочаровать… – лениво протянул и тоже сделал паузу, выжидая. Он решил поддержать заданный ей тон.

Вероника повела плечами, более плотно укрываясь. От его взгляда?

Он заметил, что на её лице полностью отсутствовала косметика. Неужели у неё в сумочке не было женского «арсенала»? Лицо чистое, свежее. Мило-любо посмотреть. Беркут ничего не имел против косметики, она подчеркивала женскую красоту, но иногда – вот как сегодня, например, – было приятно видеть перед собой естественную красоту. Нежные трепещущие реснички, едва ли не прозрачную кожу, алые губы.

Отсутствие косметики делало Веронику ещё моложе. Что характерно – она не стеснялась своей внешности. Многие молодые девушки, да и дамы постарше без толстого слоя «штукатурки» даже не показывались перед парнями и мужьями, что говорить уже о том, чтобы выйти в люди.

– Вы и чего-то боитесь… Нереально. И всё же, Егор, я хочу домой. И прошу вас – выпустите меня. У меня с собой есть деньги, я вызову такси.

Он заметил, что она говорит, тщательно выговаривая слова. И что-то в этом настораживало…

Беркут прищурился.

– Ника, я не маньяк. Не насильник, как вы успели убедиться в клубе.

– Я… – пауза, за время которой она делала попытку собраться с мыслями и успокоиться. – Я и не утверждаю, что вы маньяк и насильник. Боже упаси. Просто вся эта ситуация… Она меня напрягает. И меня на самом деле, ищут. Подруга. Парень. Мама.

С подругой и мамой всё было понятно и логично.

Упоминать же парня не стоило. Не до него сейчас было.

– С мамой вы созваниваетесь раз в два-три дня. Последний раз разговаривали вчера утром. Так что мама вас разыскивать не будет. Подруга… О ней тоже не стоит переживать. А вот парень… Я ошибаюсь, или вы расстались?

Пухлые губы златовласки сжались. Да и руки, что лежали поверх пледа, дрогнули. Маленькая, отважная девочка продолжала храбриться.

На сколько её хватит?

– Вижу, вы хорошо осведомлены о моей жизни. Я бы сказала даже очень хорошо.

Егор скривил губы и закинул ногу на ногу.

– Я стараюсь быть максимально осведомлен о том, кто меня интересует.

Глава 11

Вероника

Пока Ника ждала прихода Беркутова, она передумала всё, что только можно и нельзя. Почему он привез её к себе на квартиру? С какой целью? И ладно это… Он дарил ей цветы. Он собрал на неё досье. Знал, чем она увлекается, что любит, кто её друзья, и где живут её родители.

Черт побери, он знал о ней всё!

Этот факт шокировал Нику.

Как же так… Есть человек. Живет, работает, встречается с друзьями, строит планы на будущее. И тут – ррраз! – появляется какой-то непонятный товарищ, имеющий влияние и связи и, кстати, совершенно непонятно, чем занимающийся. И он уже знает всю твою жизнь. Как тут не усмехнуться. С одной стороны даже удобно, не стоит обременять себя и другого просьбой: «Расскажи о себе. О своих предпочтениях. О любимых местах. О музыке, которую слушаешь, когда тебе грустно. О фильмах, что смотришь, укутавшись в шаль. О книгах, что читаешь. Кстати, ты читаешь?» Всё уже известно. Человек для тебя – открытая книга.

Назревает другой вопрос. Если тебе о нем известно достаточно много, какие планы ты в отношении него вынашиваешь?

Ника запуталась.

И ей стало чертовски страшно.

Когда вчера она ждала на своей кухне Беркутова, тоже было страшно. Но вчера она ещё до конца не осознавала, с кем связалась.

Да и сегодня не пришло понимание.

Больше растерянность и отчаянное желание выбраться, попасть к себе на квартиру. В которой она так же не будет теперь чувствовать себя в безопасности.

Кстати, про безопасность. Как Беркут вчера вошёл к ней домой?

Черт! Черт…

Ника измерила гостиную вдоль и поперек.

А если он маньяк? Ну, мало ли.

Нике хотелось думать, что Егор Беркутов не плохой человек. Хотелось… Но отчего-то так не думалось.

Не будут хорошего человека бояться, опасаться его гнева. А если вспомнить поведение хореографа в клубе, который опустился до угроз, лишь бы она пошла в вип-комнату, возникали сильные сомнения в нравственных ценностях Беркута.

Увидел. Захотел. Получил. Это про него.

И неважно, что чувствует другой.

Ника всё сильнее и сильнее накручивала себя. Она в ловушке. В западне.

Никто, ни одна душа не знает где она. Если этот Беркут пожелает её по-тихому прикопать после того, как вволю над ней потешится – ишь, какое слово вспомнила – никто ему не помешает.

К вечеру Ника себя накрутила до предела. Кофе, кофе и снова кофе. Если она ещё пару дней попьет кофе в таком количестве, как употребляла последние дни, перейдет на чай.

В девять Вероника снова отправилась на веранду, что облюбовала с утра. Красивое место, уютное. Пара кресел, стеклянный столик. Панорамные, чуть затонированные окна.