Читать книгу "Дар исцеления - Мэхелия Айзекс"

Молодая женщина обратила внимание, с какой непринужденной грацией и в то же время уверенно он двигается, приковывая к себе взгляды представительниц прекрасной половины человечества. В какой-то момент она даже испытала укол ревности, но забыла обо всем, когда Говард мягко сказал «привет», подойдя совсем близко.

Неожиданно Филиппу охватило странное желание: поцеловать его в твердые чувственные губы прямо здесь, посреди зала. Впрочем, она сдержалась.

– Привет, – ответила она, улыбаясь. – Прости, что опоздала.

– Я более чем вознагражден за мое ожидание, – ответил Говард, склоняясь к ее руке. – Ты очень красива, я польщен. Смею надеяться, что твои старания предназначаются мне.

Они прошли в ресторанный зал, где в отдельном кабинете их уже ждал сервированный стол. Официант в белом смокинге поднял серебряные крышки с блюд, другой разлил по бокалам густо-красное вино.

– За встречу! – провозгласил тост миллионер и посмотрел ей в глаза.

Филиппа давно не испытывала такого удовольствие от общения. Лишь в один момент обстановка стала несколько напряженной; когда они заговорили о Ребекке. Говард снова пытался убедить ее в необходимости проконсультироваться с психологом, поскольку не считал причину речевого дефекта девочки физиологической.

– Но ей же было всего три года, когда произошла авария! – несколько раздраженно возразила Филиппа в ответ на его доводы. – И вообще, неужели ты пригласил меня исключительно для того, чтобы поупражняться в прикладной психологии?

– Хорошо, если не хочешь, не будем об этом. Просто мне казалось важным, что…

– Что она иногда начинает говорить лучше? Да, знаю, я сама замечала, что в спокойной обстановке Бекки почти не заикается. Доктор Колинз считает, что нужно лишь немного времени, чтобы к ней вернулась способность к нормальной речи. – В Филиппе, как всегда в подобных ситуациях, проснулись животные материнские инстинкты, и она была готова защищать свое дитя до последнего. – Ладно, прости, что не сдержалась Просто для меня это больная тема.

– Я тоже не прав: сейчас не место и не время обсуждать твою дочь. Предлагаю продолжить ужин и не затрагивать неприятных тем.

Дело было не в неприятной теме. Просто в течение стольких лет Филиппа молилась, чтобы дочь выздоровела, но ничего не менялось, даже, наоборот, становилось хуже. Так что теперь она не могла позволить себе поверить в призрачную мечту. Лучше ни на что не надеяться, тогда не будет так больно.

В остальном все шло совершенно чудесно. Шеф-повар блестяще проявил свое искусство, блюда буквально таяли во рту. К сожалению, Филиппа не часто бывала в ресторанах, поэтому выпила вина несколько больше, чем следовало: официант не позволял ее бокалу простаивать пустым и все время доливал ароматный напиток.

– Скажи мне, – начал Говард, не спуская с нее пристального взгляда синих глаз. – Ты думаешь, я пригласил тебя, чтобы убедить в кулинарном гении шеф-повара «Колизея»? Или чтобы продемонстрировать моим друзьям?

– Вряд ли, – пожала плечами Филиппа. Вино придало ей смелости, поэтому она положила ладонь на его руку. – Но, в любом случае, меня это не волнует.

– Хочешь сказать, что тебя волную я? – спросил он, сжимая ее пальцы.

– Конечно. – В горле ее пересохло. – Конечно, я за тебя волнуюсь. И не только за тебя.

– Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду совсем другое.

– Тебе не следует спрашивать меня об этом. – Филиппа почувствовала беспокойство, разговор явно принимал рискованный оборот.

– Даже если скажу, что меня волнуешь ты? – Синие глаза Говарда потемнели.

– Этого невозможно, – прошептала Филиппа, чувствуя, что ее захватывает странное ощущение: словно она бежит с горы, хочет остановиться… но не может.

– Все зависит от тебя, – сказал Говард, взглядом отсылая официанта, пришедшего спросить насчет десерта, и добавил хриплым голосом: – Мы можем выпить кофе у меня дома.

– У тебя дома? – Вопрос сорвался с губ помимо ее желания. – Но я не могу. Моя машина…

– Вряд ли тебе следует сейчас садиться за руль, – немедленно возразил Говард, быть может, он держал эту мысль в голове весь вечер. – Ты не привычна к вину.

Видя, что она колеблется, он продолжил еще более настойчиво:

– Пожалуйста, Филиппа. Мой шофер позаботится о твоей машине.

10

Машина остановилась перед особняком, и Говард вышел на залитую лунным светом стоянку.

– Идешь или мне сразу попросить Марио отвезти тебя домой?

С одной стороны, чудесно, что в доме нет Берты Хольгерсон, но с другой – это значит, что они с Говардом останутся наедине. В конце концов, она же не ребенок, чтобы бояться войти в чужой дом! Она вполне может о себе позаботиться.

– Ты, кажется, приглашал меня на чашку кофе, – произнесла Филиппа. – Не вижу причин, почему бы мне от нее отказаться?

Говард с удовлетворением кивнул и предупредительно распахнул перед молодой женщиной дверцу.

– Очень хорошо. Идем.

Они поднялись по широким мраморным ступеням и вошли в дом. В холле их встретила невысокая пожилая женщина, посмотревшая на Филиппу с удивлением. Видно было, что она не ожидала приезда кого бы то ни было еще, кроме хозяина. Впрочем, она тут же приветливо улыбнулась.

– Мистер Хольгерсон… Рада вас видеть. Мы не думали, что вы вернетесь так скоро. Чем я могу быть полезна, сэр?

– Две чашки кофе, пожалуйста. – Говард тоже улыбнулся, не скрывая, что тоже рад видеть эту женщину.

– Миссис Гамильтон, моя экономка, – пояснил он своей спутнице. – Ты увидишь, она настоящее сокровище.

Миссис Гамильтон снова улыбнулась, однако Филиппа сомневалась, что у нее будет время лучше узнать достойную экономку. Чашка кофе, и ничего больше, напомнила она себе.

– Рада вас видеть, как поживаете? – прибавила Филиппа вслух.

– Взаимно мисс… миссис… – Экономка замялась.

– Оуэн, – поспешно произнес Говард. – Миссис Оуэн. Принесите нам кофе в сад, и поскорее, хорошо?

– Да, сэр.

Экономка удалилась, бросив перед уходом долгий внимательный взгляд на Филиппу. Молодая женщина сделала вид, что ничего не заметила, и последовала за Говардом на закрытую террасу, стеклянные двери которой выходили в сад. Рассеянный свет нескольких ламп освещал просторное, со вкусом отделанное помещение.

Наконец-то они остались одни. Впрочем, радоваться этому было глупо.

– Почему ты не сказал ей, что я вдова? – прошипела Филиппа, не желая, чтобы миссис Гамильтон подумала о ней плохо.

Говард повернул к ней спокойное лицо.

– Не думаю, что должен объясняться с прислугой, – медленно проговорил он.

Потом подошел к огромным стеклянным створкам и раскрыл их, впуская внутрь помещения томительные ароматы летней ночи. Филиппа нерешительно приблизилась к дверному проему и выглянула. Темнота казалась непроглядной, бархатистой, таинственной. Тяжелые, пышные чашечки левкоев и роз источали сладковатый, дурманящий запах, порождая воспоминая об изысканных восточных наслаждениях, воспетых в сказках Шахерезады.