Читать книгу "Алый привкус крови - Марина Серова"

— Да, лучше ничего не пиши ему пока, — сказала девушка. — Может, тогда он и раньше ответит.

— Скажи, а ты еще с кем-нибудь общалась с форума? Я имею в виду, в реальной жизни?

— Нет, только с Анаис, — покачала головой Мэри. — Я предпочитаю не заводить большой круг знакомых. Бывает, меня люди выводят из состояния равновесия, поэтому я ни с кем не встречаюсь. Но точно знаю, что те посетители форума, что живут в Тарасове, иногда встречаются на Покровском кладбище, то есть тут. Я неоднократно видела, ну и конечно, встречи проходят на концертах рок-исполнителей. Я на концерты не хожу, хотя музыку люблю слушать. Но на концертах полно народу, а у меня иногда бывают панические атаки. Поэтому я музыку в наушниках слушаю.

— Можно, задам тебе нескромный вопрос? — наконец решилась я.

Мэри кивнула без всякого интереса.

— Тебе никакие препараты врач не выписывал? — спросила я. — Для устранения панических атак, снятия тревожности? Если хочешь, могу порекомендовать хорошего психотерапевта, раз у тебя депрессии…

— Я к врачам принципиально не хожу, — тут же отрезала девушка. — Мне не нужно, чтобы меня упрятали в психушку. Представляешь, увидят хотя бы вот это, — она кивнула на шрам на запястье, — сразу упекут куда-нибудь. Нет уж, я лучше по кладбищу погуляю, одна… Да, извини, но мне пора идти.

Я пожалела, что спросила Мэри про лекарства и врачей. Поди девчонка решила, что я лезу куда не нужно, вот и решила оборвать беседу. Знала бы, вела себя с ней поосторожнее…

— Прости, если я спросила не то, — тут же произнесла я поспешно. — Я не хотела ничего такого говорить…

— Я совсем не обиделась, — в первый раз за всю нашу беседу девушка изобразила некое подобие жалкой улыбки. — Просто мне и правда пора идти. Я и так здесь слишком долго сижу…

— Давай тогда хотя бы номерами телефонов обменяемся! — предложила я.

Мэри отрицательно покачала головой.

— Нет, я никому не даю номер своего мобильного, — заявила она тоном, не терпящим возражений. — Извини, но это мое жизненное правило.

— Тогда запиши хотя бы мой, — сказала я. — Вдруг пригодится!

Мэри долго отказывалась, но в конце концов я уговорила ее забить в память телефона мой номер. Свой продиктовать девушка так и не решилась, и я поняла, что настаивать бесполезно. Ладно, буду надеяться, что Мэри позвонит мне сама, хотя пока я не могла придумать ситуацию, чтобы страдающая депрессивным синдромом и паническими атаками готка принялась мне названивать.

Она встала с лавочки, на которой сидела, и, даже не попрощавшись, медленно побрела в сторону выхода с кладбища. Я смотрела, как неторопливо и меланхолично удаляется ее поникшая, сгорбленная, точно у старушки, фигурка…

Глава 5

Мэри покинула Покровский погост, но я не спешила уходить с кладбища. Сидела на лавочке с телефоном в руке и раздумывала над своими дальнейшими действиями. Было около одиннадцати утра, но погода за прошедшие часы нисколько не изменилась. Можно было подумать, что сейчас по-прежнему раннее утро или поздний вечер — солнца все еще не было, на кладбище было уныло и зябко.

Я набрала номер Ольги Карбышевой. На сей раз трубку не брали долго, и по голосу женщины я сделала вывод, что разбудила ее. Она некоторое время приходила в себя, прежде чем наконец поняла, кто ей звонит.

— Евгения Максимовна, извините меня… — пробормотала она смущенно. — Похоже, я переборщила с успокоительными, не могу прийти в себя… Выпила все, что смогла найти, ничего не помню… Что-нибудь известно про Лену?

Значит, девушка домой не вернулась… Зря я звонила Карбышевой, лучше бы она по-прежнему спала. Сейчас снова начнутся истерики и слезы…

Однако я ошибалась. Когда я деликатно объяснила, что делаю все возможное, чтобы найти Лену, Ольга поблагодарила меня таким же запинающимся голосом и попросила снова позвонить ей, когда хоть что-то выяснится.

— Евгения Максимовна, вы меня извините, но я еще немного посплю… В голове мутно, как будто бутылку коньяка выпила, хотя я к спиртному отношусь отрицательно… Зря пила эти таблетки, ой, до свидания…

Неплохо бы, конечно, навестить Карбышеву — кто ее знает, что за снотворные или успокоительные она выпила, вдруг врача нужно вызывать… Но мне пока не хотелось уходить с кладбища — меня не покидало ощущение, что стоит остаться здесь.

Я достала телефон, благо у меня была современная версия мобильного устройства, поддерживающая интернет. Можно было не спешить домой к компьютеру, а спокойно найти то, что мне нужно, не отходя от кассы.

Я залезла на готический форум и открыла сообщения пользователей.

Девушка с никнэймом Анаис (наконец-то я выяснила, как себя называет Лена в сети!) ни вчера, ни сегодня на сайте не объявлялась. Она проявляла не слишком много активности на форуме — я ожидала, что она плотно с кем-то переписывается, судя по рассказам ее матери. Вроде если человек все время проводит, уткнувшись в экран монитора или сотового, значит, он общается с другими людьми. Возможно, конечно, и книги читает или фильмы смотрит, но ведь сразу понятно, если жмет на кнопки, стало быть, набирает текст сообщения. Надо бы расспросить Ольгу подробнее…

Последняя запись, оставленная Леной-Анаис, мало о чем мне говорила. Девушка просто вывесила стихотворение, неизвестно, собственного сочинения или чье-то еще.

Я прочитала чей-то мрачный шедевр:

Снег заметает тропинку смерти И черный крест в тишине пустоты. Смеются снежинки, как невинные дети, И слезы льют над осколками мечты.

Не слышны шаги — лишь отблески жизни, Когда-то теплящейся в пьяной душе. Твой череп изгложут голодные слизни, И образ твой не вспомнят уже.

Ты вечно спишь, но снов не увидеть И не проснуться тебе никогда. Не может тебя никто ненавидеть, Ведь имя теперь тебе — пустота.

И снег заметает дорожку к дому — Последний приют в бесконечном огне. И видятся волны вслед за паромом. Тебе в нескончаемом, вечном сне.

Судя по подписи — «by Anais», стихотворение все-таки сочинила сама Лена.

Да уж, депрессивненько, что тут еще скажешь…

Но что хотела девушка сказать этими строками, неизвестно. Может, так она выражала тоску, терзающую ее душу? Может, под внешней агрессией скрывается обиженный, всеми покинутый одинокий ребенок, который не знает, как еще ему привлечь к себе внимание?

Видимо, Лена поняла, что матери до нее особо нет дела, она работает, дочь отдала на попечение бабушки, а когда та умерла, девочка почувствовала себя совершенно одна в этом жестоком мире. Для этого и вызывающая черная одежда, макияж, поведение — чтобы заставить мать вспомнить о существовании единственной дочери?