Читать книгу "Горький пепел - Ирина Котова"

Он, погруженный в свои мысли, распахнул низкую дверь, шагнув внутрь, – и оскалился, задохнувшись от агрессии. На него вместе с клубами пара и травяным запахом пахнуло кровью, мгновенно обострив все ощущения. Он мотнул головой, захлопывая за спиной дверь и двигаясь дальше, – и увидел в пару сначала девичий силуэт полубоком: светлые завитки вокруг лица и черные мокрые крылья, прямую линию шеи и плеч, царапающие белые колени, подтянутые к юной груди, – а потом только сообразил, что в ванране полукругом у почти потухшей жаровни сидят все три женщины. Нагие.

Богуславская, мгновенно прикрывшись крыльями, взглянула на него красными, как у кролика, глазами, шмыгнула носом и жалобно попросила на рудложском:

– Профессор, отвернитесь, пожалуйста. Я уже ухожу. Только оденусь…

Разум возвращался, и Макс замедленно, словно ушибленный, отвернулся к двери. Очень захотелось об эту дверь постучаться головой. Очень.

– Уходите все, – сказал он резко и глухо. – Я помоюсь сам.

За его спиной женщины быстро и послушно зашуршали вещами.

– Постелите мне и Алине в доме, – бросил он через плечо. – Сами поспите на сеновале. Венин, принесешь сюда мне чистую одежду.

– Ды-а-а, – с готовностью откликнулась бывшая рабыня. Принцесса почему-то сердито засопела, но ничего не сказала, и он, оставив их одеваться, вышел в темноту, с наслаждением вдыхая ночной воздух.

«У тебя просто очень давно не было женщины, – напомнил он себе. – И кровный поиск работает. Он выдохнется. Недолго осталось».

Макс покачал головой, глядя на две несущиеся по небу ноздреватые луны и думая, что неплохо бы было сейчас закурить. И что идея ночевать в одном помещении с Богуславской не относится к разряду лучших. Но уходить на сеновал к женщинам или отправлять ее к ним – еще хуже. Она должна быть на виду, чтобы он мог ее защитить. Ведь если в поселении был один лазутчик, вполне может затаиться и второй.

За его спиной открылась дверь, и мимо прошлепали три женщины. Принцесса обернулась на него, укоризненно поблескивая фосфоресцирующими глазами, но опять промолчала и пошла вслед за Далин и Венин в дом. А Тротт наконец-то зашел в остывший ванран, где все еще агрессивно пахло кровью. Кинул на себя взгляд в обсидиановое зеркало, поморщился и, достав нож, принялся бриться. А затем разделся и, облив себя еле теплой водой из кувшина, начал быстро натираться жесткой мыльной рогожкой, раздумывая о том, что ему рассказал глава поселения Нерха.

Пожилой дар-тени встретил Макса у ворот дома, и по блестящим глазам и нетерпеливым подергиваниям черных крыльев было понятно, что он едва сдерживается, чтобы, как остальные жители, не побежать смотреть на крылатую девку самому.

– Проходи, заждался уже, – сказал он вместо приветствия. Смуглое лицо его, покрытое сеточкой морщин, было напряженным. – Почему не привел ее?

– Устала, – сухо ответил Макс, хлопая главу по плечу, – завтра насмотришься.

Нерха провел его в дом, кивком приказав женщинам выйти. Сам налил гостю ягодного взвара из горшка на печи и сел, поставив большие кружки на стол. Макс отпил – надо было, чтобы не обидеть, – и только потом спросил:

– Что там с лазутчиком? На заставе Верша сказал, что поймали кого-то.

– Поймали, – кивнул Нерха, взяв и свою кружку. Отхлебнул, вытер ладонью рот. – А, хорошо!.. Новостей много, обожди, по порядку расскажу. Так что, лазутчик, да. Пришел недавно с группой беглых рыбаков, попросился жить. Стали мне доносить, что выспрашивает ненароком про тебя, куда ушел, чем занимался, где дом твой. Я велел последить. Поначалу тихо себя вел, работал хорошо. А поймали, как в дом к тебе ночью пытался забраться. Потом врал, что лез посмотреть, как что устроено у тебя… да под ножом запел. У баб хотел твоих силой выведать, где тайники твои, куда девку повести можешь. И знал ведь откуда-то, что ты девку нашел и сюда идешь! От кого бы?

– От старого знакомого, видимо, – буркнул Тротт и пошевелил отросшими крыльями. – Пса из твердыни. Мимо него на скалах проскользнули, да успел увидеть меня с девкой. – Он отпил обжигающего взвара. – Потолковать с лазутчиком этим можно?

– Нельзя, – усмехнулся Нерха. – До тебя потолковали.

Тротт поморщился, но кивнул понимающе.

– Уходить надо вам поскорее, – проговорил он. – Еще день-другой – и сообразят, что мы уже здесь. А там если Источник еще ослабнет, так вырежут тут всех, Нерха.

– Без тебя понимаю, – мрачно отклинулся глава поселения. – В горы уже мужики ушли, готовят высокое убежище. Несколько дней, и тронемся. Непросто все оставить-то тут нажитое. Я вон своим дурам сказал, так вой подняли, – он досадливо цыкнул сквозь зубы. – Но это наше дело. У тебя важнее. Эт, посмотреть бы на нее… – он вздохнул, наткнувшись на непроницаемый взгляд Макса, отпил из кружки. – Еще надеюсь, что императору и псам его не до нас. – Глаза Нерхи заблестели. – Открылся проход-то, Охтор! С три декады назад врата в другой мир открылись, а то и больше. И война началась. По трактам, в харчевнях только о том и болтали. Мужики, кто приходил к нам, тоже о том. Я послушал-послушал, велел поймать кого на дороге из норов, поспрашивать. Поспрашивали, – он опять недобро усмехнулся. – Рассказал, что открылось несколько врат на равнине у трех вулканов. Карту нарисовал, как дойти. Сейчас дам посмотреть. Очень жить хотел, – он сплюнул на чистый пол. – Говорил, войска тха-нор-арха уже в ином мире воюют, побеждают, и генералы его шлют сюда сокровища и рабов.

– Наврал, может? – чувствуя, как неприятно холодок пролетел по спине, поинтересовался Макс. Лагерь иномирян, который он видел по пути в Лакшию, тоже стоял недалеко от равнины с тремя вулканами.

– Нет, – покачал головой Нерха. – Не врал он, Охтор. Я думал идти уже к тем вратам, но раз там армии стоят, то только на смерть идти ведь. А помереть я и здесь успею. Так что придется тебе у Источника помощи просить… Я же сны теперь ясные вижу, – он понизил голос. – Раньше смутно все было, а как раз как слухи о войне начали ходить, стали мне сниться яркие, четкие! Я, но другой, в одежде чудной, без крыльев, и будто живу в огромном поселении, называется Залесье. Дом большой, ровно как муравейник каменный, только вместо муравьев люди. Жена у меня там. Лиза, – он моргнул, – не боится меня совсем, смеется. Дети. Еды вдоволь. Снится, что на улицу выхожу, а там повозки по дороге сами двигаются металлические. И войну показывают в ящиках таких, телефисорах, Охтор. Охонгов, раньяров. Говорят, к нам движутся. Наши из поселения тоже ко мне ходят, рассказывают. У них тоже сны каждую ночь о другом мире. Кто-то во сне уже воюет с ними в бескрылом теле, кто-то живет в поселении, которое армия императора заняла.

– Плохо, – ровно проговорил Тротт, мысленно пообещав себе обдумать это потом. – Но я бы на то, что о нас забудут, не рассчитывал. Мы пойдем дальше к Источнику, а вы уходите, Нерха. Надеюсь, праотец наш нам всем вернуться поможет, раз уж ворота открылись.

– Зачем идти? – удивился глава. – Вам здесь через горы по прямой перелететь, а ты обходить вздумал?