Читать книгу "Английский чай - Индия Грэй"

Каким жалостливым он стал. Смешно, что он привез его с собой из Флоренции и хранил эти полгода. О чем он думал? Что однажды Ева возникнет на пороге его квартиры? И предложит ему еще один шанс за чашечкой чая?

Раздался звук глухого удара, когда коробочка с чаем, ударившись о стену, упала в мусорное ведро.

Прихватив бутылку красного вина, Рафаэль вышел из кухни, позабыв о еде и кофе.

Он прошел в гостиную и, не потрудившись включить свет, встал у окна.

Снаружи лил дождь. Рафаэль пил вино и наблюдал, как крупные капли дождя стекают по стеклу. В мозгу то и дело проплывали обрывки воспоминаний.

Ева. Ее голова у него на коленях, мягкость ее волос, ее теплое дыхание…

Мужчина в отчаянии простонал, отошел от окна и включил телевизор. Новости. Футбол. Что угодно, только бы отвлечься.

На экране возникла пустая сцена, и полились знакомые звуки. Рафаэль замер, не веря своим глазам и ушам, когда началась знакомая до боли ария.

«Мадам Баттерфляй».

Прикончив бутылку вина, Рафаэль откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Бледный свет луны за окном падал на его измученное лицо.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Флоренция в феврале сильно отличалась от августовской Флоренции, которую запомнила Ева. Дождь залил мощеные улицы, делая их темнее. Туристы в дождевиках рассматривали карты, прокладывая свой маршрут, не обращая внимания на великолепные здания перед собой.

Сидя позади неразговорчивого водителя, которого прислал за ней Марко, Ева смотрела в окно, пытаясь прогнать из головы мысли о Рафаэле.

Она дрожала. Даже отдаленная возможность увидеть его снова заставляла сердце биться чаще. Неизвестно, что сказала бы ее врач, если бы сейчас померила давление своей беременной пациентки. Чтобы не сойти с ума и не навредить ребенку, Ева пыталась сосредоточить свои мысли на Люке.

Она уже подходила к концу печальной главы в своей жизни, которая началась три года назад смертью Элли. Ее собственная маленькая трагедия не имела такого уж значения…

Машина остановилась у массивного здания. Водитель вышел, раскрыл зонт и помог Еве выйти. Полицейский оказался моложе, чем полагала девушка, но его голос, когда он заговорил, был глубоким и успокаивающим:

— Не волнуйтесь. И прошу вас, не плачьте.

Он мягко взял ее за руку и поддержал на ступенях при входе в зал суда. Потом, переговорив с кем-то по рации, проводил ее в коридор с мраморными полами и скамейками вдоль стен.

Молодой человек предложил Еве сесть, но она так долго неподвижно сидела в машине, что предпочла отказаться.

— Кофе, синьорина?

— Нет, спасибо. Я…

Слова застряли у нее в горле, когда Ева подняла голову. С другого конца коридора к ним приближался мужчина, который снился ей шесть долгих мучительных месяцев.

Рафаэль был бледен, как привидение, а мешки под глазами казались нарисованными. Но его глаза… Они прожгли ее ненавистью прежде, чем он вошел в зал суда.

— Назовите ваше полное имя, пожалуйста.

Голос Джанни Орсеоло звучал мягко, но уверенно. А Ева не могла отвести глаз от человека, сидящего рядом с ним.

— Ева Мария Миддлмисс, — прошептала она в гнетущей тишине зала. Она видела Люку, по обе стороны которого сидели полицейские в форме. Его обаяние и веселость исчезли. Он посерел и напрягся. Лицо его тоже изменилось, хоть Ева и не понимала, почему.

— Синьорина Миддлмисс, вы англичанка? — (Ева кивнула.) — Не могли бы вы рассказать суду, когда вы впервые приехали в Италию?

— Прошлым летом. В августе.

Джанни рискнул улыбнуться.

— Не очень хорошее время, чтобы изучить Флоренцию. Туристы толпами бегают. — По залу прокатился ряд смешков. Джанни снова посерьезнел. — Какова была цель вашего визита, синьорина?

— Я должна была написать статью для журнала о модной ретроспективе ди Лазаро. Взгляд из-за кулис, так сказать. Я заменяла одну из моделей, поэтому также принимала участие в показе.

— Понимаю, почему. Именно тогда, вы впервые встретили Люку ди Лазаро?

Ева закрыла глаза. Тогда я впервые увидела Рафаэля ди Лазаро, хотелось крикнуть ей. Сейчас он сидел рядом с Джанни, серьезный и непоколебимый, но оттого еще более прекрасный.

— Да.

— Спасибо, синьорина. — Джанни сделал намеренную паузу. — Говорите, вы писали статью для журнала… — он сверился с бумагами, — «Глиттерати». Значит, вы журналистка?

— Не совсем. Подруга просто предложила мне написать статью.

— Понимаю. А где вы работаете, синьорина Миддлмисс?

— Я ассистентка профессора в Британском университете, по поэзии Ренессанса.

У Евы сжалось сердце, когда она заметила, как Рафаэль закрыл лицо руками, не веря своим ушам.

— Можно сказать, — продолжал Джанни, — что у вас не та профессия, чтобы писать легкомысленные статьи для светских журналов. Почему ваша подруга предложила именно вашу кандидатуру?

— Она знала, что у меня есть личный интерес в том, чтобы писать о Лазаро.

— И что это за интерес, синьорина Миддлмисс?

В воздухе повисло ожидание. Ева взглянула на Люку и поняла, что изменилось в его лице. Нос. Он был сломан. Люку кто-то ударил?

Ева сделала глубокий вдох. Этого момента она ждала так долго. Но почему тогда она ощущает гнетущую пустоту внутри?

— Приехав во Флоренцию, моя сестра решила стать моделью… — начала Ева осторожно. — Кто-то из Лазаро проявил к ней интерес. Ее взяли для участия в показах. Она всегда была уверена в себе, но, насколько я знаю, в модельном бизнесе у нее ничего не вышло. Однако она обрела связи и много раз посещала вечеринки Лазаро.

— Когда это было?

— Три с половиной года назад.

Джанни оглядел зал суда, застывший в напряжении.

Ева не смогла удержаться. Она снова посмотрела на Рафаэля.

Невозможно было ненавидеть его или пытаться забыть. Она любила его. Любила больше жизни.

Джанни подошел к свидетельской кафедре и протянул Еве фото. Глазами он умолял ее крепиться.

— Синьорина Мидцлмисс, я прошу вас посмотреть на снимок. Боюсь, сюжет немного… интимный. Я прошу прощения за это.

Ева опустила глаза и ощутила резкий укол прямо в сердце. Она ухватилась за край кафедры, шумно вдохнув воздух.

— Ева, успокойтесь. Стакан воды?

— Нет. Я в порядке.

— Не могли бы вы тогда пояснить суду, кто изображен на этой фотографии.

Ева закрыла глаза, собираясь с силами.

— Это Элли, — прошептала она одними губами.