Читать книгу "Хельви - королева Монсальвата [= Нежная королева ] - Ольга Игоревна Елисеева"

— Спросим дорогу у туземцев. — не выдержал Харвей.

В это время на гребне холма появилась живописная кавалькада всадников.

— Провидение само отвечает на ваш вопрос, лорд Сейнмур. — провозгласил посол. — Я даже отсюда вижу белого жеребца королевы.

Харвей приложил руку козырьком к глазам. Действительно, сэр Энтони не обманулся. Этого рослого молочно-белого иноходца с хвостом-плюмажем от узнал бы из тысячи. Два года назад Пенка достался ему в качестве добычи на одном из фомарионских кораблей после победы в Березовом Зунде. Жеребец-трехлеток вел себя нервно, и Деми пришлось с ним повозиться, прежде чем конь стал признавать руку хозяина.

Перед отъездом Хельви из Плаймара лорд задумался над простым вопросом: а что он сам-то может подарить невесте? Его богатое имущество во время ареста оказалось фактически конфисковано в казну и, хотя дома продолжали стоять на своих местах, а мебель и драгоценности, в отличие от документов, из них не исчезли, но Харвею они больше не принадлежали. Дагмар с милой непосредственностью «забыл» об этой мелочи даже после официального снятия обвинений с герцога Западной Сальвы.

Лошадь — дело другое. Случилось так, что накануне ареста Деми охотился в поместье свое друга Линция Петерса и в его конюшне оставил Пенку. Была еще одна причина, по которой лорд Харвей хотел отдать королеве Гранара именно иноходца.

— Мадам, — сказал он ей, когда ценный груз снова прибыл в его распоряжение, — сожалею, что не могу подарить вам ничего более достойного внимания, но и у меня есть одна вещь, которая по праву принадлежит вам. Будем считать, что я тоже только хранил ее. — с этими словами он подвел Хельви к стойлу Пенки.

— Боже мой! — простонала молодая женщина, не отрываясь глядя на сухие жилистые ноги жеребца и поистине лебединый изгиб шеи. — Боже мой! А я-то думала, когда вы мне его покажите?

Оба выдержали паузу, прекрасно понимая друг друга. Хельви знала, что посланный ей в подарок королем Фомариона баснословно дорогой иноходец захвачен беотийским адмиралом.

— У него действительно необычный шаг?

— Теперь он ваш. Убедитесь сами. — Харвей с сожалением потрепал коня по холке. — Скажут, что нехорошо передаривать подарок, тем более той, которой он с самого начала принадлежал. Но я взял Пенку в бою, он был моим трофеем…

— И вы имеете на него все права. — закончила за Деми королева, входя в стойло. — Какой хороший мальчик, — она запустила пальцы в длинную белую гриву Пенки. — Любишь сахар? Любишь?

Поняв, что зубы коню будут испорчены, Харвей вздохнул.

Теперь он смотрел на танцевавшего под Хельви белого иноходца и думал, что, пожалуй, поступил правильно. Конь и всадница были просто созданы друг для друга: оба легкие, праздничные, на вид далекие от всего грубого. Такую лошадь нельзя тащить с собой в поход, изматывать боями и голодом. На ней можно было только выезжать, как это сейчас делала королева.

С корабля уже хорошо был виден берег. Матросы аккуратно спускали на воду лодки.

— Почему они приехали не в каретах, а верхом? — возмущался Сейнмур. — Я не поеду на лошади в придворном платье!

— Дорогу тоже размыло. — отозвался посол. — В некоторых местах карета просто не проедет. Ну же, молодой человек, даже я в мои 53 года не начинаю стонать из-за небольшой верховой прогулки!

— Дикари! — не унимался миньон. В досаде он выхватил у стоявшего рядом офицера подзорную трубу и уставился на берег. — Дикари. — повторил Сейнмур через минуту уже совершенно другим голосом. — Но, черт возьми, королева у них просто ангел!

Харвей смотрел на берег. Чтоб разглядеть Хельви, ему не нужна была подзорная труба. Воображение в мгновение ока дорисовало ее лицо. Золотистые кудри алтарного херувима, насмешливая улыбка, и настороженный, недоверчивый взгляд. Если б не глаза, она напоминала бы ему ожившего мраморного амура…

Голос маркиза вывел Деми из размышлений.

— Кто эти люди, окружающие королеву? — Сейнмур быстро вошел в роль главы посольства и теперь, одернув белый дублет, указывал сэру Энтони то на одного, то на другого вельможу в свите Хельви.

— Это граф Симон д’Орсини. Наместник Южного Гранара и командир личной охраны ее величества. Очень влиятельный человек. — отозвался посол. — В свите королевы с первого дня ее вступления на престол, очень предан и совершенно неподкупен. Именно он девять лет назад доставил в столицу приговоренного к смерти предателя Монфора, бывшего командора крепости Мон-Кер, еретика из братства Золотой Розы… — Кросс потер переносицу, как бы вспоминая что-то. — После этого д’Орсини больше года находился вдали от двора. Потом его вернули. Дело выглядело так, словно королева простила мессира Симона.

— А этот смешной толстяк на муле? Разряженный, как трактирщик в ярмарочный день? — с презрительной улыбкой осведомился Сейнмур. — И тот седой элегантный мужчина на гнедой кобыле?

Посол перешел к характеристике казначея и Лоше Вебрана.

— Лорд адмирал, конечно, сегодня выглядит особенно бледно. — фыркнул миньон. — Нигде вокруг не видно его работы. — Все погребено водой. Говорят, он получает крупные взятки от Фомариона: не удивительно, что Гранар до сих пор почти не имеет своих военных кораблей и так нуждается в морском союзнике!

Не произнеся ни слова, Деми перехватил из рук маркиза подзорную трубу и приложил ее к глазу.

— Фи, какая бесцеремонность!

Харвей и не думал отвечать. Его интересовал человек, о котором говорили посол и Сейнмур.

Сухой и подтянутый Лоше Вебран держался чуть в стороне от плотной толпы придворных и нервно поигрывал уздечкой. На его тонком, породистом лице, казавшемся из-за острой бородки еще длиннее, застыло выражение скуки и нарочитого равнодушия. Аккуратно завитые седеющие волосы шевелил ветер с залива. Во всей худощавой, долговязой фигуре лорда адмирала чувствовалась надменность. Он не понравился Деми. Хотя едва ли кто-нибудь из собравшихся на берегу людей имел шанс понравиться герцогу Западной Сальвы.

Харвей думал сейчас, что его жизнь непостижимым образом крутанулась, как волшебный фонарь, и вскоре… Вскоре ему опять придется из кожи вон лезть, чтоб доказать, на что он способен. Как в Беоте. Двадцать лет подряд. Чтоб потом ничего не добиться!

Взгляд лорда скользнул по рядам гранарских вельмож — веселые, большей частью молодые лица. Такие же люди, как везде. Смеются, разговаривают. Его глаза уперлись в рыжеволосого бородатого гиганта, который явно держался особняком от остальных. Он отъехал на обочину дороги и, лениво жуя травинку, демонстрировал свою полную непричастность к происходящему.

— Каков! — восхитился за спиной у Деми маркиз. — Да отдайте же трубу, Харвей! Мне не терпится разглядеть хозяина всей этой пестрой кампании! Дерлок — вот тот верзила на черном мерине величиной со слона? Я угадал? Он смотрится на полторы головы выше остальных!

Деми передал инструмент. Так вот это кто. Он много слышал о Босуорте и теперь видел его своими глазами. Зрелище, надо сказать, неутешительное для человека, которому предстояло стать мужем королевы Гранара. Ее фаворит явно знал себе цену. Он держался с таким видом, словно приехав сюда, сделал большое одолжение лично монархине, посольству короля Беота и всему белому свету. Это был крупный, как все горцы, исключительно яркий мужчина, судя, по статной фигуре, хороший воин, больше привыкший носить тяжелый панцирь, чем придворные одежды, и управлявшийся со своим мастодонтом одним касанием пяток без шпор. Его присутствие подавляло и внушало трепет.