Читать книгу "Ледяное Пламя - Дин Кунц"

- В агентстве по усыновлению почти не сохранилось сведений о моих настоящих родителях, но я все-таки сумела узнать, что они умерли двадцать пять лет назад. Мне тогда было всего восемь.

В действительности она рассказывала историю о родителях Джима Айренхарта, которые умерли, когда мальчику не исполнилось и десяти. Обо всем этом Холли узнала из газет, читая статью о лотерейном выигрыше.

- Поэтому я их совсем не помню.

- Как это ужасно. Теперь моя очередь жалеть вас. - В мягком голосе Виолы звучали нотки неподдельного сочувствия.

Холли чувствовала себя последним предателем. Состряпанная ею история выглядела насмешкой над огромным горем Виолы. Однако, помня, что обратного пути нет, она продолжала:

- Но оказалось, все не так уж плохо. Я обнаружила, что у меня есть брат. Помните, я говорила вам по телефону.

Виола придвинулась к собеседнице и положила руки на стол. Ей не терпелось услышать подробности и узнать, какая от нее требуется помощь.

- И вы обратились ко мне потому, что я могу помочь отыскать вашего брата?

- Это не совсем так. Дело в том, что я его уже нашла.

- Как замечательно!

- Но.., я боюсь...

- Боитесь? Чего?

Холли опустила глаза в землю. Проглотила несуществующий комок в горле, всем своим видом изображая, что пытается овладеть собою и борется с охватившим ее волнением. Вышло неплохо. Сцена, достойная Академической награды. Холли была противна сама себе. Она снова заговорила, стараясь придать голосу убедительную дрожь:

- Он мой единственный родной человек во всем мире, единственная ниточка к отцу и матери, которых я никогда не увижу. Он мой брат, миссис Морено, и я люблю его. Люблю, хотя : никогда не видела. Но что, если я брошусь к нему с открытым сердцем, а он.., оттолкнет меня? Скажет.., лучше бы мне не показываться? Что, если я ему не понравлюсь?

- Боже мой, да как вам такое пришло в голову! Как может не понравиться такая славная молодая женщина? Говорю вам, он будет счастлив, когда узнает, что у него есть такая сестра!

Гореть мне в аду синим пламенем, мрачно подумала Холли, но вслух сказала:

- Вам это может показать глупым, но я ужасно волнуюсь. Мне никогда не удавалось произвести хорошее впечатление при первой встрече.

- Что вы, дорогая, мне вы сразу понравились!

Ну-ка, стукни мне каблуком по носу, давай, чего же ты медлишь, мысленно обратилась она к Виоле, но вслух сказала:

- Я боюсь рисковать. Хочу узнать о нем как можно больше, прежде чем постучусь в его дверь. Что он любит, что не любит. Как относится к.., ко многим вещам. Ах, миссис Морено, я боюсь все испортить.

Виола понимающе кивнула:

- И вы пришли ко мне потому, что я знаю вашего брата. Возможно, он был среди моих учеников?

- Вы преподаете историю в старших классах Ирвинской школы...

- Да, я работаю здесь с тех пор, как умер Джо.

- Видите ли, мой брат не был вашим учеником. Он преподавал английский в вашей школе. Мне сказали, что вы лет десять работали в соседних кабинетах и хорошо его знаете.

Лицо Виолы озарилось улыбкой:

- Так вы говорите о Джиме Айренхарте?

- Да, Джим и есть мой брат.

- Вы просто не представляете, как вам повезло! Это замечательно!

Такая восторженная реакция поразила Холли, и она захлопала ресницами, в растерянности уставившись на Виолу.

- Джим - замечательный человек, - сказала женщина с искренней теплотой в голосе. - Как бы я хотела иметь сына, похожего на него! Он иногда заходит ко мне, правда, не так часто, как раньше. Мы вместе обедаем. Люблю угощать его чем-нибудь вкусненьким. Для меня это такая радость...

Она умолкла на полуслове, и тень легкой грусти прошла по ее лицу.

- Да.., лучшего брата невозможно и желать. Редко встретишь такого хорошего человека. Джим - прирожденный учитель, вежливый, добрый, терпеливый.

Холли подумала о Нормане Ринке - психопате, который вошел в магазин и средь бела дня убил продавца и двух покупателей. Самого его застрелил вежливый, добрый Джим Айренхарт. Он всадил в Ринка восемь зарядов в упор. Причем четыре из них в бездыханный труп. Хотя Виола Морено и знала своего коллегу столько лет, она не имела ни малейшего понятия о том, каким он бывает в гневе.

- Я повидала немало хороших учителей на своем веку, но Джим Айренхарт не такой, как все. Он заботился о своих учениках, точно это были его собственные дети.

Виола откинулась на спинку стула и покачала головой, припоминая:

- Джим отдавал им всего себя, хотел сделать жизнь детей лучше, а ему так страшно не повезло. Он и ученики понимали друг друга с полуслова. Иной учитель за такое все готов отдать, и так и этак старается, а все бесполезно - не любят его дети. А у Джима все само собой получалось.

- Почему он ушел из школы?

Улыбка на губах Виолы погасла. Помолчав, она нерешительно произнесла:

- Отчасти в этом виновата лотерея.

- Лотерея?

- Разве вы не знаете?

Холли посерьезнела и отрицательно покачала головой:

- Джим выиграл шесть миллионов долларов. Это было в январе, - пояснила Виола.

- Что вы говорите!

- Представляете, первый раз в жизни купил билет и выиграл.

Убрав с лица удивление, Холли изобразила озабоченный вид:

- Какая неожиданность! Теперь Джим подумает: я приехала, узнав, что он разбогател.

- Ну что вы, - поспешно успокоила ее Виола. - Джим совсем не такой. Он никогда не думает о людях плохо.

- Зарабатываю я прилично, - выдала Холли новую ложь. - Мне его деньги не нужны. Если Джим их предложит, я все равно откажусь. Мои приемные родители - врачи. Не миллионеры, конечно, но на жизнь всегда хватает. Сама я работаю адвокатом, у меня много клиентов.

"Ну довольно, раскудахталась: тебе в самом деле не нужны его деньги, - подумала Холли, презирая себя до глубины души, - но ты гнусная лживая тварь, погрязшая во вранье. Стоять тебе веки вечные по уши в дерьме и чистить Сатане ботинки".

Настроение Виолы изменилось. Она отодвинула стул, встала и подошла к большому керамическому горшку с бегониями и медно-желтыми ноготками. Сорвала стебелек сорной травы, размяла его в ладони, устремив отсутствующий взгляд на зеленые кроны деревьев.

Она долго молчала.

Холли сидела как на иголках, обеспокоенно соображая, не выдала ли она себя, ляпнув какую-нибудь глупость. С каждым мгновением нервничала все больше. Еще немного - и она выложит всю правду и покается во лжи.

В траве бегали белки. Прилетела бабочка. Она попорхала над столиком, села на край кувшина с лимонадом, а потом улетела.