Читать книгу "Сталин - Святослав Рыбас"

Но разве он только что открыл для себя важнейшую роль Греции в Средиземноморье? Или разве еще вчера Молотов не выражал югославам своего одобрения в том, что те сбили два американских самолета?

Однако, если поддерживать войну в Греции, то пришлось бы позволить Югославии еще большую самодеятельность при минимальных шансах на успех. Переключение внимания на Палестину, где ресурсы сопротивления у арабов были гораздо серьезнее, позволяло Сталину сэкономить силы.

Джилас впоследствии додумался до мотивов сталинской политики: вождь тормозил революции в других странах, когда «инстинктивно ощущал, что создание революционных центров вне Москвы может поставить под угрозу ее монопольное положение в мировом коммунизме». Этот «гениальный дозировщик» (определение Бухарина) мгновенно реагировал на изменение баланса сил.

Уже в начале 1948 года югославы боялись его. Рассказав им еще в 1944 году о том, как англичане ликвидировали мешавшего им польского премьер-министра в эмигрантском правительстве генерала Сикорского («посадили в самолет и прекрасно свалили — ни доказательств, ни свидетелей»), Сталин вызвал у них опасение, что может повторить английский опыт.

Конфликты в «коммунистическом блоке» выплеснулись наружу после того, как Сталин запретил образовывать Югославии и Болгарии Балканскую федерацию. Он решил, чтоТито подавит престарелого Димитрова и станет самостоятельным лидером. Так что умозаключение Джиласа отчасти имеет под собой основания.

Чтобы представить глобальность замысла Сталина, обратим внимание на новое качество взаимоотношений Кремля с Церковью. Еще в марте 1944 года незадолго до своей смерти патриарх Сергий опубликовал статью «Есть ли у Христа наместник в Церкви?». Он отверг претензии римского папства и высказал мысль, что «не будет ничего нарушающего… ход развития церковной жизни и неприемлемого в том, если бы и всю вселенскую земную Церковь когда-нибудь возглавил… единый руководитель или предстоятель в качестве, например, председателя Вселенского собора, но, конечно, не наместника Христова, а только в качестве главы церковной иерархии». Таким руководителем патриарх видел, например, «епископа какой-нибудь всемирной столицы»576.

В 1948 году Сталин планировал созыв в Москве на торжества в честь 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви Вселенского собора, не собиравшегося несколько столетий. Ставилась задача объявить Московскую патриархию Вселенской, что сделало бы ее главной среди всех православных автокефальных церквей. Международная политика Церкви была определена на встрече Сталина с патриархом Алексием 11 апреля 1945 года (патриарх Сергий умер в 1944 году). Патриархия активизировала свои внешние связи, только в 1945–1946 годах направила свои делегации в 17 стран Европы и Ближнего Востока и приняла 13 зарубежных делегаций. В 1945 году под юрисдикцию Русской Православной Церкви перешли три митрополита, 17 архиепископов и епископов, находившихся в лоне других церквей577.

Сталин считал, что в результате сможет дополнительно повлиять на Балканские и ближневосточные страны. Однако Вселенский собор не состоялся: не многие главы церквей согласились принять в нем участие. Однако сама попытка Сталина возродить Третий Рим показывает безграничность его рациональности.

Внимание к Церкви (можно даже назвать это новой политикой) имело неожиданные шокирующие последствия: население в массовых количествах вернулось к отправлению церковных обрядов (крещение, венчание, отпевание), что вызвало тревогу в местных партийных организациях, которые сразу разглядели конкурентов на идеологическом поле.

Все это привело к небольшому конфликту в верхах. 10 августа 1948 года Ворошилов подписал распоряжение Совета министров СССР, разрешавшее открытие 28 новых церквей. 28 октября 1948 года оно было отменено постановлением Политбюро. (Голосовали Сталин, Молотов, Маленков, Вознесенский, Каганович, Косыгин.) Вновь открытые церкви были закрыты. И до смерти Сталина не была открыта ни одна новая православная церковь578. При Хрущеве отношение к Церкви стало просто агрессивным.

Глава семьдесят четвертая

Сталин не боится атомной бомбы американцев. Почему Восточная Европа стала социалистической. Блокада Западного Берлина

В начале 1948 года югославским коммунистам в Кремле по секрету сказали, что советские ученые уже создали атомную бомбу, более мощную, чем американская. Работа в этом направлении шла ударными темпами. Уже 25 декабря 1946 года в лаборатории № 2 на окраине Москвы был пущен урано-графитовый ядерный реактор, на котором была получена ядерная реакция.

Сталин знал: в 1949 году бомба будет. Но что такое бомба, если у Трумэна она давно есть и не одна, вкупе с бомбардировщиками, способными доставить ее в СССР. А при этом американский президент до сих пор не решился нанести удар по СССР

Сталин был уверен, что одной А-бомбы для победы недостаточно. В 1948 году он не побоялся обострить конфликт до предела и начать блокаду западных зон Берлина, хотя на первый взгляд никакой логики в его действиях не было: только что он прекратил помощь греческим республиканцам.

На самом же деле его расчеты опирались на вполне адекватную оценку ситуации. Во-первых, в ноябре состоятся президентские выборы в США, внимание Белого дома будет отвлечено. Во-вторых, он располагал донесениями разведки, из которых следовало, что вплоть до середины 1950-х годов США не будут располагать в нужном количестве ядерными зарядами, способными нанести решающий урон военно-промышленному потенциалу СССР и, что крайне важно, — достаточными для ведения боевых действий одновременно в Европе и на Дальнем Востоке. Российское пространство здесь, как и всегда, оказывалось мощным оружием Москвы.

Знание объема ядерных запасов позволило Сталину начать острую игру на обоих флангах, западном и восточном, где в Китае шла гражданская война между гоминьданом и коммунистами.

Одной из ялтинских договоренностей было решение рассматривать режим Чан Кайши как буфер между северо-востоком Азии, где у СССР были сильные позиции, и зоной влияния США в Тихоокеанском бассейне. Сталин обещал не поддерживать китайских коммунистов в их борьбе против гоминьдановцев. Внешне это выглядело как уступка американцам, но на самом деле он не намеревался прекращать помощь Мао Цзэдуну. Напомним, что в феврале 1945 года, когда ялтинский воздух был пронизан весной и близкой Победой, Сталин и Рузвельт надеялись на длительное сотрудничество и поэтому гасили возможные противоречия. При более глубоком анализе становилось ясно, что Сталин фактически повторял свой китайский опыт 1927 года, когда рекомендовал слабой тогда КПК пойти на союз с Чан Кайши. 14 августа 1945 года, сразу после объявления войны Японии, был заключен договор о дружбе и союзе СССР и Китая. Из него следовало, что Москва не вмешивается во внутренние дела соседа. При этом СССР получил право на военно-морскую базу в Порт-Артуре, на порт в Даляне, на совместное управление Китайской Чанчуньской железной дорогой (КВЖД) и ведение бизнеса в Китае.

Сталин всячески избегал повода для конфликта с США, удовлетворяясь на тот момент контролем над Северной Маньчжурией. Но Рузвельт умер, а Победа уже была в прошлом.