Читать книгу "Трилогия Харканаса. Книга 1. Кузница Тьмы - Стивен Эриксон"

затем она подошла и встала рядом. Девушка взглянула на равнину, и у нее вырвался судорожный вздох.

– Что сказал тебе Повелитель Ненависти, Аратан? – после долгой паузы спросила она.

– «Он настолько глуп, что, боюсь, мое сердце разорвется».

– И все?

Аратан кивнул.

– Готос говорит… будто открылись врата.

– Да, путь в королевство мертвых. И Худ намерен им воспользоваться.

– Чтобы вести свою безнадежную войну. – Кория вздохнула. – Как может не разорваться сердце при виде подобного, Аратан?

Они стояли рядом, глядя на равнину, где в ответ на призыв Худа собрались тысячи мужчин и женщин.

«Нет, даже не тысячи. Десятки тысяч. Яггуты, телакаи, песьегоны… потерянные души, скорбящие души, все как один. И прибывают все новые. Знал ли ты, Худ? Мог ли хотя бы вообразить подобный отклик?»

– И Готос больше ничего не говорил?

Аратан покачал головой.

«Но когда я снова нашел его, сидящего в кресле, то увидел, что он плачет. Дети легко ударяются в слезы. Однако слезы старика – совсем другое дело. Они способны разрушить мир ребенка, как ничто другое. А сегодня утром я снова стал ребенком».

– Нет, – ответил он. – Ничего.

Эпилог

Я не шел среди них, Рыбак Кельтат, и теперь жалею об этом. Он поднял знамя скорби, и подробность сия лишь подтверждает мои намерения, но повелитель Аномандер в тот момент не был готов его увидеть. Они были слишком далеко, поглощенные собственной жизнью и преследуемые множеством неумолимых обстоятельств.

Но задумайся: под подобным знаменем не будет конца тем, кого привлечет под него не тяжесть поражения, но проклятие выживших. Против самой смерти, сделав ее своим врагом, может выступить лишь один легион, и он состоит из живых.

Взгляни же на это войско. Оно обречено.

И все-таки даже слепец не может не заметить, как блестят твои глаза, друг мой. Ты пылаешь поэтическим жаром, представляя себе это собрание, такое молчаливое и полное решимости, столь лишенное надежды и столь… прекрасное.

Отдохнем же пока от этого повествования.

Думаю, у двоих стариков будет достаточно времени, чтобы поплакать.