Читать книгу "Бесконечная жизнь майора Кафкина - Александр Шушеньков"

– Таня знала? – изумился Пухов.

– Еще бы ей не знать. Идея-то ей принадлежала.

Воцарилось молчание. Пухов лихорадочно обдумывал полученную информацию. Вот тебе и раз! Татьяна знала. Так-так… Препарат создан… Создан?

– Что с препаратом? – отрывисто спросил он.

– Он здесь, – похлопал себя по карману Титов. – Триста кубиков, все при нас. Только вот из-за графика официального разрешения на опыты с шимпанзе не дают. Бюрократы! А на кроликах я уже проверял. Неофициально, так сказать.

– Ну?

– Молодеть молодеют. Если лапу отсечь – другая вырастает. Хвосты – само собой. Вот, правда сказать, наоборот, чтоб из лапы кролик вырастал, не идет процесс пока. Ну и заморозку выдерживают. Радиацией давить их еще не пробовал. Но сами тардиграды восстанавливают участки ДНК, что пострадали от радиации. Мне бы шимпанзе добыть, а еще лучше – несколько. Ну и помещеньице, чтоб без доступа посторонних.

Титов умолк и, попивая чаек, выжидательно смотрел на Пухова. Тот несколько минут был неподвижен. Значит, на себе этот тип средство уже испытал… Ишь, на физиономии – ни одной морщины, щеки гладкие!

– Покажите препарат, – пересохшим от волнения горлом еле выдавил из себя Пухов. – Мне, как и вам, тоже не помешает сбросить несколько лет.

Глава 5

Любовь нечаянно нагрянет

Ксения, давая деду обещание возглавить Фонд «Татьяна», не планировала целиком и полностью отдавать себя работе в нем. Она предполагала первоначально, что ограничится лишь рассмотрением и подписанием финансовых документов, а непосредственный контроль за исполнением и рабочие контакты с лабораторией возложит на помощников, которых приняла в штат еще мать. Однако уже первый день, когда ее представили коллективу ФЛГИ, изменил отношение девушки. Совершенно неожиданно для себя она почувствовала интерес к Проекту «Б», и с каждым днем он только возрастал.

Ксения поселилась в гостинице на территории ФЛГИ, чтобы быть поближе к месту работы, и каждое утро с волнением приходила в свой кабинет. Почему она волновалась? Причина была простая – директор лаборатории Борис Розе. Удивительно, но в Мюнхене, среди знакомых-приятелей из среды философов, художников, кинематографистов и прочих людей искусства, ей еще не довелось встретить такого целеустремленного и, как ни странно это звучит, надежного человека. Хоть разница в возрасте шестнадцать лет, а впечатление, что они люди одного поколения. Да что там поколения; порой вообще казалось, что они одногодки! Поневоле вспомнишь строчки Цветаевой «Мне нравится, что вы больны не мной…».

Мысли о том, чтобы поступать в Берлинский университет, еще не ушли, но утратили актуальность. Возможно – позднее. Пока же надо продолжить дело, которому отдала жизнь мать. Проект «Б»!

Розе вводил ее в курс биохимических процессов, и Ксения с удивительной скоростью впитывала в себя и теоретические основы генной инженерии, и технологические подробности, и принципы работы устройств и аппаратов.

Между тем с некоторых пор в лаборатории стали происходить не совсем понятные вещи. Например, из отдела медуз пропало несколько образцов выделенных геномов; в отделе гидр был вскрыт инкубатор; в отделе морских звезд повреждена центрифуга; несколько подопытных мышей в шестом отделе стали невероятно агрессивными и даже устроили групповую атаку на кандидата биологических наук Егора Лисина; любимец ФЛГИ шимпанзе Виктор, мирное флегматичное существо, совершенно облысел телесно, стал меньше размером и вообще словно впал в детство…

– Надо бы нам закупить инкубаторы нового поколения, – произнес Розе, когда Ксения зашла к нему в третий отдел. – Мне кажется, наши проблемы начинаются уже на этапе пробоподготовки. Ведь для деструкции клеток образца мы выделяем ДНК обработкой четвертичным основанием с дальнейшей экстракцией молекул хлороформой. Мне сообщили о новейших моделях. Кажется, они идеальны для работы с биоматериалами.

Он помолчал, а потом добавил неожиданно:

– Сегодня вы великолепно выглядите.

Ксения смутилась. Ничего себе – переход. Только что говорил об инкубаторах, и вот, пожалуйста.

– Спасибо, Борис Ефимович. Просто сменила прическу. Я хотела с вами одну вещь для себя прояснить. Может, нам сократить число отделов? Ведь уже понятно: омары, «голые землекопы», морские ежи, древесные веты – тупик. Дело не в деньгах, просто мы сможем больше специалистов направить на оставшиеся направления. Или я не права?

– Невозможно спрогнозировать в науке, где возможен прорыв. Вы, Ксения Александровна, еще просто недостаточно занимались исследовательской работой. Поверьте, иногда открытия делаются вообще там, где никто не ожидал. Да взять хотя бы наших любимых бессмертных медуз! Ведь Фернандо Боэро поместил их в аквариум для своих обычных, назовем так, меркантильных целей. А потом личные дела отвлекли этого выдающегося ученого мужа, и он элементарно забыл о них. – Розе искоса взглянул на Ксению. – Личные дела… Мы вот с вами, Ксения Александровна, все об исследованиях да о технологиях… – Он запнулся. – Да, о чем я? О Боэро! Так вот, про медуз он забыл, вода в аквариуме испарилась, медузы иссохлись. Боэро уже хотел все вычистить, а потом, смеха ради, решил изучить их. И выяснил, что они, так сказать, вернулись в детское состояние личинок-зародышей. Он снова влил в аквариум воду. И тогда из высохшей органики снова образовались полипы, которые потом…

– Они выросли в медуз, – подхватила Ксения.

– Вот поэтому я не берусь определять, что перспективно, а что можно закрыть, – пояснил Розе.

– Понятно. Есть и еще кое-что, Борис Ефимович, – смущенно и нерешительно добавила Ксения.

– Слушаю.

– Отдел номер шесть. Вернее, его руководитель.

– Антон Карлович? – удивился Розе.

– Да, Титов, – подтвердила Ксения. – Он очень странный.

– Что вы имеете в виду?

– Да так. Постоянно смотрит на меня. Так, как будто я…

– Как будто вы ему нравитесь?

Ксения покраснела.

– Да. Ему пятьдесят два года, он учился еще с моей мамой.

– Ничего удивительного. Вы красивая умная молодая девушка. Вы всем нравитесь, уверяю вас.

«Даже мне», – чуть было не добавил Розе.

– Но он не просто смотрит. Он постоянно подходит ко мне по всякому пустячному поводу, зовет на эксперименты, рассказывает, как он любит бадминтон. Это, говорит, спорт космонавтов. Приглашает тоже поиграть. А сам носит ботинки на толстенной подошве, чтобы казаться выше! – Она не смогла сдержать улыбку.

Розе взял салфетку и стал вытирать сухую и чистую колбу.

– Ну, это комплекс маленького человека, – произнес он. – Любой мужчина хочет быть выше и сильнее.

– Но он уж слишком хочет. Он мне, извините, напоминает Нарцисса. Такое же самолюбование. Голову вверх постоянно задирает. Я, говорит, знаю секрет вечной молодости. Когда получу Нобелевскую премию, хочу пригласить вас отметить это событие. Очень назойлив. До неприятности.