Читать книгу "Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию - Алистер МакГрат"

4 октября Льюиса перевели в лагерь Перхэм Даунс на Солсбери-плейн. Миссис Мур преданно последовала за ним и арендовала комнаты в коттедже поблизости от полигона. У Льюиса появилась забытая роскошь — собственная комната. 11 ноября наконец-то завершилась Великая война. Льюиса снова перевели — на этот раз в офицерский госпиталь в Истбурне (Сассекс). И снова миссис Мур последовала за ним. Льюис известил отца об этом — совместную жизнь с миссис Мур он более не считал тайной — и предупредил, что получит отпуск с 10 по 22 января и тогда наведается в Белфаст. Уорни, тоже получивший отпуск после долгой службы во Франции, прибыл в Белфаст уже 23 декабря 1918 года и успел встретить Рождество вместе с отцом.

Затем все пришло в движение. 24 декабря Льюиса выписали из госпиталя и демобилизовали. Он уже не успел предупредить родных о такой перемене своей участи и явился в Белфаст нежданным. Запись в дневнике Уорни от 27 декабря подытоживает исход событий[189]:

Красный день календаря. Мы сидели утром в кабинете, и примерно в 11 часов на подъездной дорожке показалось такси. Это был Джек! Его демобилизовали… Мы вместе пообедали и отправились на прогулку. Словно бы страшный четырехлетний сон рассеялся, и мы вернулись в 1915-й.

13 января 1919 года Льюис вернулся в Оксфорд и возобновил учебу, столь беспощадно прерванную войной. В этом университете он проведет следующие тридцать пять лет.

Часть II

Оксфорд

Глава 4. 1919–1927

Обманы и открытия: от студента до оксфордского дона

С окончанием Великой войны в Оксфорд хлынули новые студенты. Более 1800 демобилизованных солдат и офицеров возобновили или начали учебу в первый послевоенный год. Среди них был и К. С. Льюис, вернувшийся в Университи-колледж 13 января 1919 года. К его удивлению, привратник колледжа — очевидно, это был легендарный Фред Бикертон[190] — сразу же узнал его и провел в те старые комнаты во дворе Рэдклиф, которые Льюис занимал летом 1917 года. Оксфорд существенно смягчил условия приема для послевоенного потока студентов, прошедших армию или флот. Как демобилизованный офицер британской армии, Льюис был освобожден от вступительного экзамена, который не сумел сдать перед войной[191]. Неспособность овладеть базовыми математическими знаниями больше не препятствовала ему получить диплом Оксфорда.

Льюис уже был влюблен в Оксфорд — и в его потрясающую архитектуру, и в богатое интеллектуальное наследие. Это был город культуры и образования, непричастный к имперской эксплуатации колоний или к индустриальному осквернению ландшафтов. Как писал Льюис в «Духах в темнице», Оксфорд — один из немногих великих городов, который

Построен не ради грубой выгоды в деньгах, Не ради власти волчьей иль империй пира.

Льюису-студенту, как и потом Льюису-преподавателю, Оксфорд казался прекрасным городом, питающим и растящим иные империи — царства духа. Он видел

Чистый город, который баюкают древние реки, Средоточье видений, ослабление тяжких оков, Башня снов и прибежище редких умов[192].

Эти видения и мечты, как был уверен Льюис, наилучшим образом питаются и растут, припадая к первоистокам западной цивилизации, к культуре Древней Греции и Рима. Желая «расширить свой ум», Льюис погрузился в языки и литературу классической эпохи.

Классические языки: студент Университи. 1919 год

Льюис давно уже принял судьбоносное решение — делать академическую карьеру в Оксфорде[193]. Запасного плана не имелось. Льюис знал, кем хочет стать и что для этого надо делать. Он выбрал классические языки и литературу, курс, который в Оксфорде именовался Literae Humaniores. То был бриллиант в короне Оксфорда викторианской поры, и «классика» все еще служила ориентиром для желающих получить диплом бакалавра в начале 1920-х годов.

В 1912 году Уильям Арчибальд Спунер (1844–1930), знаменитый филолог-классик и декан Нью-колледжа — возможно, именно его слава привлекла Льюиса и побудила подавать заявление в Нью-колледж — сформулировал суть Literae Humaniores как «погружение в цивилизацию и мысль античного мира». Этот латинский термин, часто сокращаемый до Lit. Hum., не так-то легко перевести на современные языки. Буквально он означает «более человеческие писания», перекликаясь с гуманистическим идеалом Ренессанса, верившего в цивилизующее и расширяющее горизонты образование, которое позволяет студенту непосредственно соприкоснуться с богатствами интеллектуального и культурного прошлого.

Хотя Literae Humaniores в Оксфорде окончательно утверждаются в 1800-е годы, социальные корни этого курса уходят глубоко в XVIII век. Англия вышла сильно потрепанной, однако отнюдь не уничтоженной, из революции и гражданской войны XVII века и не жалела усилий для того, чтобы восстановить стабильный социальный уклад, всячески подчеркивая добродетели разума, сообразности природе и порядку. Классическая эпоха казалась богатейшим источником мудрости, черпая из которого, англичане сумеют укрепить политическую и социальную стабильность и начнут развивать общие для всей нации культурные стандарты и нормы.

Оксфордским студентам, выбравшим Literae Humaniores, предписывалось изучать классические сокровища литературы, философии и истории в подлинниках, видя в этих текстах не просто предмет академического интереса, но залог выживания и процветания Англии. Lit. Hum. считались вратами мудрости, а не просто суммой заученных знаний. Это была моральная и культурная подготовка к жизни, а не усвоение фактической информации. Если другие курсы стремились всего лишь наполнить умы студентов, этот курс желал формировать умы.

Из-за высоких требований к владению языками курс Lit. Hum. растягивался на четыре года (12 семестров), в то время как всем остальным программам хватало и трех лет. Курс делился на две части: после пятого семестра студенты сдавали экзамен Honours Moderations (на студенческом жаргоне «Mods»), и если проходили это испытание успешно, то получали право завершить курс (эта вторая половина программы именовалась «Greats», то есть «Большой») и семь семестров спустя держать окончательный экзамен. Оба экзамена были с оценкой, студенты распределялись на первый, второй, третий и четвертый класс[194]. О выдающихся учениках говорили, что те получили «Двойной первый в Literae Humaniores», то есть сдали на отлично оба экзамена. Это не означает, что они приобрели два диплома, просто достигли высшего из возможных уровней на обоих испытаниях по этому курсу, предполагавшему единый диплом.