Читать книгу "Благородный защитник - Ханна Хауэлл"

— Парнишка разговаривал об этом со мной. Иногда мне просто не верится, что ему всего одиннадцать лет.

— Мальчик годами и ростом, но не сердцем и не умом. Каллум перестал быть мальчиком — вернее, тем, чем в соответствии с нашими представлениями должен являться мальчик, — уже много лет назад. У него не было детства из-за побоев и беспризорности. Думаю, его чувства к тебе вызваны твоим добрым к нему отношением. Скоро все утрясется, и он будет относиться к тебе, как относился бы к матери, сестре или тетке.

Беседуя, они не переставали ласкать друг друга и были готовы повторить все сначала. Неприкрытый, ничем не скованный восторг, отражавшийся на ее прекрасном лице, когда он снова вошел в нее, был самым чувственным из зрелищ, которые ему когда-либо доводилось видеть. Она открыла глаза и посмотрела ему в лицо, и он почувствовал, как раскаленное копье желания пронзает его. Глаза ее были темны, но пылали жарким внутренним свечением, как грозовые облака.

— На сей раз я не потеряю над собой контроль, — сказал он.

— А это так важно? — спросила она.

— Контроль над собой помогает продлить удовольствие.

— Что ж, звучит заманчиво.

И она запустила пальцы в его волосы и привлекла к себе, чтобы поцеловать. В то же самое время ее маленькие пятки уперлись ему в поясницу, и вся она изогнулась так, чтобы он еще глубже вошел в нее. И Пейтон подумал, как хорошо, что Кирсти слишком невинна, чтобы понять, какой обладает силой, иначе он превратился бы в мягкую глину в ее маленьких ручках.

Глава 9

— Ну, как там дела у Саймона? — спросила Кирсти, едва они с Каллумом отошли на безопасное расстояние от приюта.

— Неплохо, — ответил Каллум, привалившись к стене здания, примыкавшего к проулку, где они укрылись. — Эта гнусная баба рассвирепела и заставляет детей работать до изнеможения. Они теперь боятся отдавать мальчиков Родерику, как бы их на этом деле не засекли, и она решила выжать деньжонок хоть из детского пота. Сука такая.

Впервые услышав о приюте для сирот и беспризорных детей, Кирсти обрадовалась. Дети, которых не разобрали по семьям, вынуждены были перебиваться как могут, если их не брала под свою опеку церковь, или же их использовали как дармовую рабочую силу все, кому не лень. Этот приют принадлежал чете Дэррок, которые наживались на эксплуатации детей, а также пожертвованиях сердобольных людей или же людей с нечистой совестью.

Так Кирсти по своей наивности полагала, пока не начала собирать сведения об этом приюте. Детей там кормили так, чтобы они только с голоду не умерли, и заставляли работать с утра до ночи. Кроме того, детьми торговали, и если судить по Родерику о прочих охотниках купить детей, то страшно представить, какая судьба ждала этих несчастных. Но спасти всех Кирсти, к несчастью, не могла при всем желании.

— Как только мы избавим мир от Родерика, надо будет заняться этими Дэрроками, — прошептала Кирсти.

— Да. Негодяи, каких свет не видал.

— Но Родерика сюда больше не зазывают?

— И да, и нет. Боятся, что их застукают на месте преступления. Слухи-то сейчас ходят вовсю. Кто-нибудь может зайти в приют, посмотреть, как там живут дети.

— Что ж, может, они и погубят сами себя, но мне бы не хотелось, чтобы ради этого пострадал еще один ребенок.

— Оступится баба, вот увидите. Уж очень жадна до денег, которые платят за детей. Саймон говорит, что Родерик опять приходил, но мастер Дэррок просил его подождать, проявить терпение.

Кирсти вздохнула, и они двинулись в обратный путь. Она чувствовала себя усталой, душевно опустошенной, когда думала о том, как страдают дети, эти ни в чем не повинные создания. Богатым до этого не было дела, а у тех, кто хотел помочь, не было ни власти, ни денег. Ей удалось вытащить всего десять детей из этой трясины, но на это она потратила почти все свои сбережения. От мрачных дум ее отвлек Каллум, который взял ее руку и нежно пожал.

— Миледи, вы делаете, что можете, — сказал он. — Да что там, вы готовы рискнуть жизнью ради нас. Много ли таких, как вы?

— Именно это меня и огорчает. Столько несчастных детей кругом! Но так не должно быть. Мне с детства внушали, что взрослые обязаны заботиться о малышах, попавших в беду. Дети — это будущее, они придут на смену старикам и больным. Столько опасностей подстерегает любого ребенка! И следовало бы лелеять тех, что оказались достаточно сильны, чтобы выжить и вырасти. Но мало кто понимает это.

— У бедных слишком много детей, а богатые заботятся только о своих родных.

— Бывает, что и о родне не заботятся.

Каллум кивнул, и лицо его приняло серьезное выражение. Как у взрослого.

— Когда я вырасту, буду заботиться обо всех обездоленных детях, никого не оставлю в беде. Если трудиться не покладая рук, можно снять большой дом и поселить там сирот и беспризорных детей.

— Хороший ты человек, Каллум.

В этот момент двое громил вывалились из пивной прямо в переулок, по которому шли Кирсти и Каллум. Как Кирсти и Каллум ни старались, избежать столкновения не удалось. Каллума сразу же сбили с ног, а когда Кирсти бросилась поднимать мальчика, один из мужчин наткнулся на нее и сильно толкнул. Кирсти ударилась о стену таверны.

Ошеломленная, девушка поднялась. И тут почувствовала, что ее шапчонка за что-то зацепилась. В ужасе она вскинула руки, надеясь удержать ее, но было поздно. Она схватила шапчонку и стала судорожно натягивать, но волосы уже рассыпались по плечам, обнаружив ее истинный пол. Мужланы уставились на нее. Кирсти поняла, что нарвалась на сторожевых псов Родерика, и похолодела.

— Беги, — приказала она Каллуму, не сводя глаз с громил.

— Э-э, смотри-ка, смотри, уж не милордова ли это маленькая невеста, — заговорил Джиб, обнажая в ухмылке гнилые зубы.

— Да, милорд будет рад. — Уотти почесал живот и окинул Кирсти взглядом, от которого у нее мурашки побежали по телу. — Хотя и огорчится, что тварь эта еще жива.

— Ну недолго ей в живых оставаться.

И Джиб протянул к ней свои лапы, но Кирсти быстрым движением сильно пнула его в пах. В тот же самый момент кто-то сзади ударил Уотти толстой палкой меж жирных ног. И оба негодяя с воплями стали оседать на колени. Кирсти бросилась со всех ног наутек, Каллум не отставал.

— По-моему, я тебе ясно сказала «беги». — Едва они выскочили из переулка, как услышали яростный рев — мужланы пустились за ними в погоню.

— И оставить тебя на милость этих подонков? — Каллум бросил быстрый взгляд через плечо. — Видно, недостаточно сильно мы им вмазали. А может, у них яйца каменные. Сюда, — сказал он, схватив ее за рукав и круто сворачивая в сторону.

Кирсти позволила Каллуму выбирать путь. Мальчик вырос на этих улицах, и все проулки и закоулки были известны ему лучше, чем ей. Хотелось надеяться, что Джиб и Уотти тоже знали город хуже, чем он.