Читать книгу "Ураган. Книга 2. Бегство из рая - Джеймс Клавелл"

– Ты шовинист, и это притом, что ты знаешь истину. – Вода нагрелась до идеальной температуры, и Сайада сняла лыжную куртку. – Давай примем душ вместе.

– Хорошо, расскажи про бумаги.

– Потом.

Сайада разделась безо всякого смущения, и он тоже. Оба, опытные любовники, были возбуждены, но терпеливы. Они встречались уже три года в Ливане, Палестине и здесь, в Тегеране. Теймур намылил ее, а она – намылила его, и они играли друг с другом, их игра постепенно становилась более интимной, более чувственной, более эротичной, пока Сайада не вскрикнула раз, потом другой, и затем, когда он вошел в нее, они идеально слились друг с другом, делаясь все настойчивее, нетерпеливее, взорвавшись одновременно, а потом умиротворенно лежали вместе в постели, согреваемые электрическим одеялом.

– Который час? – сонно спросила она с глубоким вздохом.

– Час любви.

Сайада тихонько вытянула руку, и он дернулся, застигнутый врасплох, и отодвинулся с протестующим криком, потом перехватил ее руку и прижал ее к себе.

– Еще нет, даже в твоем случае, моя любовь! – промурлыкала она, нежась в его объятиях.

– Пять минут.

– Не меньше пяти часов, Теймур.

– Час…

– Два часа, – с улыбкой сказала она. – Через два часа ты снова будешь готов, но к тому времени меня уже здесь не будет. Тебе придется затащить в постель одну из своих боевых подруг. – Она подавила зевок и потянулась совсем как кошка. – О, Теймур, ты удивительный любовник, удивительный. – Тут ее уши уловили какой-то звук. – Это душ?

– Да, я не стал его выключать. Какая роскошь, а?

– Да-да, роскошь, но растрачиваемая впустую.

Она выскользнула из постели и закрыла за собой дверь в ванную, присела на биде, потом встала под душ и вымыла голову, затем обернула вокруг себя полотенце, высушила волосы феном и вернулась в спальню, ожидая найти его мирно спящим. Но он не спал. Он лежал на кровати с перерезанным горлом. Одеяло, которым он был накрыт до половины, промокло от крови, отрезанные гениталии аккуратно уложены на подушке рядом с ним. Двое мужчин стояли у кровати и смотрели на нее. Оба были вооружены револьверами с глушителями. Через открытую дверь спальни она видела третьего, охранявшего входную дверь.

– Где остальные бумаги? – произнес один из мужчин у кровати по-английски, но с необычным акцентом; его револьвер смотрел ей в живот.

– В… во Французском клубе.

– Где именно во Французском клубе?

– В ящике.

Сайада достаточно долго проработала в палестинском подполье и обладала слишком большим жизненным опытом, чтобы удариться в панику. Сердце ее билось медленно, и она пыталась решить, что ей делать, прежде чем умрет. В сумочке у нее был нож, но она оставила ее на прикроватной тумбочке, и сумка теперь лежала на кровати рядом со всем своим содержимым, и ножа там не было. Никакого оружия под рукой, которое могло бы ей помочь. Ничего, кроме времени, – на закате сюда вернутся остальные. Только до заката еще очень далеко.

– В женском гардеробе, – добавила она.

– В котором ящике?

– Я не знаю. На них нет номеров, и порядок такой, что, если нужно что-нибудь отдать на хранение, ты отдаешь это женщине – работнице клуба, вписываешь свое имя в журнал, она расписывается рядом и возвращает тебе то, что ты сдаешь, когда ты попросишь, но только тебе лично.

Мужчина бросил быстрый взгляд на своего напарника, тот кивнул. Оба были темноволосыми и темноглазыми, с усами, и ей никак не удавалось определить акцент. Они могли быть иранцами, арабами или евреями, могли быть откуда угодно, от Египта до Сирии или до Йемена на юге.

– Одевайся. Если попытаешься что-нибудь выкинуть, то твоя дорога в ад не будет такой безболезненной, как у этого человека. Мы не стали его будить. Ясно?

– Да.

Сайада вернулась в ванную и начала одеваться. Она не пыталась спрятаться или прикрыться. Человек стоял в дверях и внимательно наблюдал за ней, глядя не на ее тело, а на руки. Профессионалы, подумала она, почувствовав дурноту.

– Где ты раздобыла эти бумаги?

– У человека по имени Али. Я никогда не видела его ра…

– Стой! – Слово резануло, как бритва, хотя произнесено было негромко. – В следующий раз, когда ты солжешь, я отрежу этот прекрасный сосок и заставлю тебя его съесть, Сайада Бертолен. Одна ложь ради эксперимента тебе прощается. Больше не лги. Продолжай.

Теперь волна страха захлестнула ее с головой.

– Человека звали Абдолла бин Али Саба, и сегодня утром он пошел со мной на старую съемную квартиру рядом с университетом. Он провел меня в квартиру, и мы обнаружили все там, где нам было сказано.

– Кем сказано?

– Голосом. Голосом по телефону… Я знаю его только как голос. Время… время от времени он звонит мне и передает особые инструкции.

– Как ты его узнаешь?

– По голосу, и всегда есть код. – Она натянула свитер через голову и теперь была полностью одета, кроме сапожек; пистолет с глушителем смотрел на нее, ни разу не шелохнувшись. – Код заключается в том, что в течение первых нескольких минут он всегда так или иначе упоминает предыдущий день, какой бы день это ни был.

– Продолжай.

– Мы посмотрели под половицами и нашли эти материалы: письма, папки, несколько книг. Я сложила их в свою сумку и отправилась во Французский клуб… а потом у моей сумки лопнул ремень, и я оставила там половину и пришла сюда.

– Когда ты познакомилась с этим человеком, Дмитрием Язерновым?

– Я его не знаю. Мне просто сказали пойти туда с Абдоллой так, чтобы нас никто не заметил, найти бумаги и передать их Теймуру.

– Почему Теймуру?

– Я не спрашивала. Я никогда не спрашиваю.

– Разумно. Чем этот Теймур занимает… занимался?

– Я точно не знаю. Мне известно только то, что он был иранцем, прошедшим подготовку в ООП как борец за свободу, – сказала она.

– В каком подразделении?

– Не знаю.

За спиной мужчины ей была видна спальня, но Сайада старалась не смотреть на постель, она не отрывала взгляда от этого человека, который знал слишком много. Судя по вопросам, они могли быть агентами САВАМА, КГБ, ЦРУ, Эм-ай-6, Израиля, Иордании, Сирии, Ирака, даже экстремистских палестинских групп, не признававших Арафата своим лидером. Все они хотели бы заполучить содержимое сейфа американского посла.

– Когда возвращается француз, твой любовник?

– Не знаю, – тут же ответила она, позволив своему удивлению стать заметным.

– Где он сейчас?

– На своей базе в Загросе. Она называется «Загрос-3».

– Где этот пилот Лочарт?

– Думаю, тоже в Загросе.