Читать книгу "Долина каменных трав - Владимир Прягин"

Чтобы отвлечь её от самобичевания, я уточняю:

- По поводу русалки. Любопытно - дознаватель, услышав о ней, поверил?

- Кажется, да. Он, по-моему, умеет чувствовать, врут ему или нет. Бывает ведь такая способность, вы сами как-то рассказывали...

- Да. Способность чрезвычайно редкая, но иногда встречается.

- Ну вот, поэтому я старалась говорить только правду, хоть и не всю. Коротко, схематично. Он, конечно, так просто не отцепился бы, но дядя его отогнал - увидел, что я на грани истерики... Меня успокоительным накачали, уложили в постель и больше не лезли... Хотя знаете, учитель, я сейчас вот припоминаю... Могу ошибаться, конечно, но...

- Смелее, Елизавета.

- В общем, у меня впечатление, что дознаватель не особенно удивился, когда я упомянула русалку. Как будто и так был в курсе, что есть такие создания. А ведь даже вы сейчас не сразу поверили! Очень странно всё это...

Я только вздыхаю. Странно? Нет, это не самое подходящее слово. Обидно, несправедливо, досадно - да. Но стоит ли удивляться, что могущественная спецслужба, играющая в подковёрные игры много веков подряд, осведомлена о происходящем несколько шире, чем отставной гражданский чиновник вроде меня, пусть даже ранг мой, по местным меркам, не столь уж низок и дополнен учёной степенью? Похоже, осознание того факта, что учитель-магистр далеко не всеведущ, станет для девочки очередным звеном в цепочке неприятных открытий, сделанных за последнее время...

Вслух даю пояснение:

- О русалках ходят разные слухи, но нет научно зафиксированных свидетельств - во всяком случае, в открытых источниках. Нельзя, впрочем, исключать, что наиболее ценную информацию по этой теме держат под спудом. Мотивировка может быть разной, к примеру - безопасность империи.

- Значит, и с водными чарами то же самое? Может, Тайная Стража ими давно владеет, просто не признаётся?

- Гм... Данную гипотезу я, пожалуй, отвергну. Всё же использование чар - это, в отличие от изучения фольклорных героев, моя непосредственная профессия, и тут я могу судить более компетентно. Поэтому повторю вам то, о чём не раз говорил на лекциях: водная стихия, по-видимому, принципиально нам неподвластна - в наш организм словно встроен некий ограничитель. Причём непонятно даже, где именно этот ограничитель находится. Может, оно и к лучшему - водные чары, если верить легендам, слишком опасны, и природа старается уберечь человека от подобных игрушек. Пусть они остаются русалкам, коль уж те действительно существуют, и прочим чудищам...

Последнюю фразу я произношу в шутку, но девочка отчего-то вздрагивает.

- Что с вами, Елизавета?

- Вспомнила кое-что, не обращайте внимания.

- На вас лица нет - вы, вероятно, устали после тестирования. Возможно, нам лучше на сегодня закончить, чтобы вы могли отдохнуть?

- Да, магистр, пожалуй. Сегодня мне как-то не до занятий...

Пока я выбираюсь из-за стола, она спрашивает уныло:

- Вы сейчас снова пойдёте к дяде? Чтобы сообщить, как прошла проверка?

- Это моя обязанность.

- Я понимаю, просто... Не могли бы вы его расспросить, как дела у Мити? Ему ведь наверняка докладывают... Я, конечно, тогда их предупредила, что Митю нельзя допрашивать, ворошить его память... Потом через пару дней спросила у дяди, он ответил, что всё нормально, но подробности не захотел рассказывать. Он на меня рассержен, ну и я не горю желанием с ним общаться, а из замка меня больше не выпускают... Да если б даже и выпустили, к Мите я не могу пойти, я ведь вам объясняла...

- Хорошо, я спрошу у его сиятельства.

- Буду вам благодарна.

Она неловко улыбается; я подыскиваю слова, которые уместно будет произнести на прощание, и тут наше внимание привлекает тихий, но отчётливый звук, идущий со стороны доски-уловителя. Мы одновременно поворачиваемся в ту сторону и замираем от удивления.

Серый прямоугольник постепенно покрывается инеем, словно его прихватил мороз. Иней этот ползёт из центра к краям; слой не сплошной - скорее, плотное кружево, серебристо-холодная филигрань. Процесс сопровождается то ли хрустом, то ли шипением, похожим на скворчание масла на сковородке. Секунд через пять, однако, распространение явственно замедляется; углы доски остаются свободными от узора.

Повисает короткая безмолвная пауза, а потом налёт начинает таять, сдаёт позиции. Серое пространство очищается на глазах, как земля под весенним солнцем; тонкие ручейки стекают на пол, образуя лужицы.

Я стою и смотрю на доску, на этот непритязательный инструмент, который должен был подсказать, есть ли у моей ученицы дар, но вместо этого выдал нечто совершенно неадекватное; во мне укрепляется подозрение, что осень вряд ли будет спокойной.

ГЛАВА 3

Стыдно признаться (впрочем, у меня ведь имеется универсальное оправдание - старость), но Елизавета приходит в себя раньше, чем я. Поворачивается ко мне, и растерянность в её взгляде причудливо сочетается с надеждой и упрямым желанием немедленно разобраться в вопросе:

- Что это, магистр? Такое разве должно быть?

- Нет, конечно. Если бы проверка дала положительный результат, то он проявился бы тотчас же, без задержки, и выглядел бы совершенно иначе... Доска всего лишь изменила бы цвет, чтобы показать характер вашего дара. Красный означал бы огонь, голубой - воздушную стихию, зелёный - живую ткань. Стандартная индикация... И, разумеется, не было бы никакого выплеска за пределы доски, вовне. Она на это не рассчитана в принципе...

- Но намёк, по-моему, очень прозрачный. Нет?

Ученица указывает на лужи, и я усмехаюсь её невольному каламбуру. Формулирую по возможности осторожно:

- Если вы ждёте от меня ответа в том духе, что у вас открылись способности к водным чарам, то вынужден огорчить. Весь мой предыдущий опыт свидетельствует, что даже самые экзотические эффекты имеют, как правило, вполне банальное объяснение. Неисправность доски, к примеру...

- Простите, учитель, но это звучит как-то несерьёзно. Вы же сами мне всегда повторяли, что надо доверять фактам! А этот иней очень похож...

- На что? Договаривайте, Елизавета.

- Я просто хочу сказать, что водные чары для меня - не фантастика, я их видела на реке своими глазами! А теперь вдруг эта доска! Неужели вы просто так отмахнётесь, спишете всё на случайное совпадение?

- Я ни в коем случае не собираюсь отмахиваться, просто хочу предостеречь от поспешных выводов. Феномен же, безусловно, требует тщательного исследования...

- Только дяде пока не говорите! Пожалуйста!

Вообще-то я не склонен к тому, чтобы потакать её подростковым эмоциональным порывам, но в данном конкретном случае её просьба соответствует моим планам. За время своей многолетней службы я пришёл к убеждению, что начальству лучше не сообщать о промежуточных итогах работы, пока оно не потребует этого прямым текстом. Такая тактика позволяет избежать лишних (и зачастую, заметим в скобках, откровенно дилетантских) вопросов, отвлекающих от реальных задач. Гораздо разумнее - подождать, чтобы потом предъявить уже окончательный результат и получить скупую, строго дозированную порцию начальственной похвалы, которая при удачном раскладе когда-нибудь отольётся в иные, более вещественные формы гратификации. Вот и теперь я, пожалуй, повременю с докладом о протёкшей доске, пока сам не разберусь, что к чему.