Читать книгу "Динамо-машина - Елена Нестерина"

Фунт сел чуть ниже, держась за скат крыши. Замолчали. Сквозь ветки в саду упало яблоко, Кларочка смотрела в небо и выжидала. И Фунт смотрел в небо, туда, где сад заканчивался. Звёзды свесились совсем уж низко и блестели весёлым, но холодным и резким ртутным светом.

– Представляешь, – неожиданно сказала Кларочка, – если взять огромный шприц, с иголкой длинной-длинной и тонкой, и тык этой иголкой в звезду, в самую серединку! Набирать, набирать звёзды в этот шприц – одну за одной, одну за одной! Полный так набрать. И небо станет пустое, однотонное. А вот тут-то по нему и можно из шприца жахнуть! Представляешь, Фунт, рисовать по небу, тоненько так, из иголочки вот этой звёздной жидкостью!

– Ртутью…

– Да!

Звёзды завертелись у Фунта перед глазами, прочерчивая зигзаги и полосы, но он скомандовал им остановиться и зажмурился.

– Это ты сама придумала? – Но звёзды не успокаивались и даже кололись Фунту сквозь закрытые веки.

Фунт посмотрел на Кларочку. Она вращала глазами, и они, как яблоки, отсвечивали тоже или от звёзд, или от огней железнодорожной станции.

– Конечно, сама придумала! – Кларочка обрадовалась, что Фунту понравилось. И она быстро-быстро заговорила: – А ещё лучше взять да и пустить полный этот шприц себе по венам! Представляешь, Фунт, разольются по тебе звёзды, наверно, холодные, о-ой, и застынут в каждом сосудике, в каждой венке ртутной проволочкой.

– Как же застынут – ртутной? – Фунта зазнобило, он протянул руку к Кларочке, но отдёрнул.

А Кларочка продолжала:

– Ну, не важно… Звёзды застынут, может, изнутри светиться начнут. Представь, как красиво! Я иду, а в моих венах звёздный свет. Звёздная жидкость ведь и до мозга доберётся, так что и извилины все засияют! Это же звёзды! Через кожу, через одежду, через всё!

«Боже мой, какая девочка». Фунт смотрел, как Кларочка понеслась по крыше. Её руки и ноги подлетали к небу, Кларочка прыгала то по одной наклонной плоскости крыши, то по другой, как по сплошной ровной поверхности. Кларочка танцевала.

– А ещё можно, – Кларочка прокружилась на одной ноге и остановилась, – из шприца звёзды в яблоки пустить. Сделать яблокам звёздные укольчики. И будет, Фунт, у тебя сад с серебряными яблоками! Чудо!

Фунт посмотрел на свой сад, и ему показалось, что яблоки действительно все в звёздных уколах и светятся. Фунт скрипнул зубами и вспомнил, что и Кларочка у него так же скрипеть научилась.

– А вообще-то, не знаю, – было видно, что взгляд Кларочки уставился куда-то мимо Фунта, и она смотрит, совсем не мигая, – яблоки в конце концов упадут, даже и такие. Или они сгниют на земле, мухи их обсидят. Или соберут эти яблоки и увезут есть. Съедят, переваривать начнут. И будут звёзды из кишок светиться. А жёваные звёзды – это уже не то.

Кларочка грустно посмотрела на Млечный Путь. Услышала, как Фунт скрипнул зубами, и, не зная зачем, скрипнула тоже. Вздохнула и села, перекинув ногу, на острый угол крыши, как на коня.

Фунт сел напротив, но не на тонкий железный горб, а сложив обе ноги в одну сторону. Противоположную саду.

– Тебе удобно так сидеть? – спросил Фунт у Кларочки, которая ёрзала, усаживаясь поудобнее.

– Ага.

Фунт улыбнулся, и наступила тишина. Кларочка, держась руками за ту же горбушку крыши, щурясь, смотрела в небо.

– Есть! Придумала желание! – вдруг крикнула она.

– Желание?

– Да, когда звезда падает, надо успеть желание произнести!

Кларочка улыбалась и сосредоточенно ждала, а Фунт зажал себе рот рукой и смотрел в чёрное пятно соседского дома. Там все спали.

«Вот так. Правильно, – думала Кларочка. Волновалось и дрожало у неё внутри. – Всё решится само собой. Пусть уж там на небе разбираются, как должно быть и как лучше… А мне знак подадут – звездой кинут, когда надо будет. Я сразу пойму – и желание загадаться успеет!»

Фунт вгляделся в лицо Кларочки. Что у неё в голове, что она там подумала?..

Прогремел и прогудел поезд, почему-то ни одной звезды не стряс.

– Вдруг они сегодня больше не будут падать? – сказала Кларочка, и голос её дрогнул. Шевельнула ногой – квакнула и скосоротилась дырка на коленке её джинсов.

Вот Кларочка, сжав коленями бока крыши, как спину коня, выбросила вперёд руки и, не сводя глаз с неба, вытянулась вдоль горбушки.

«Ну и пусть Дэ такой капризный, всё равно он самый мой милый… – Как же Кларочка замучилась думать! – Но как же… А зато Фунт самый лучший. С ним так…»

С севера рванулся ветер, Кларочка напряглась. Ап! – и сдул крупную звезду с самого края Млечного Пути.

«Пусть всё будет ХОРОШО!» – и звезда загасла, осталось от неё пустое тёмное место.

– Успела! Успела я, Фунт! – Кларочка даже подпрыгнула на остром треугольнике крыши.

«Что же ты вытворяешь, Кларочка? – Фунт вытер руки о железо – до сих пор он ощущал в них Кларочкин затылок и шею. – Что ты там успела, что подумала?»

– Почему ты никогда ничего не говоришь мне, Фунт? – спросила Кларочка, и от лица её веяло счастьем.

– Что я должен тебе говорить?

– Да ничего не должен. Просто молчишь. Ты не молчи, а? И тогда мне всё будет понятно. И Дэ тоже ведь молчит. Ну что вы все как эти…

Фунт не стал ничего ей отвечать, Кларочка затихла, повернула голову на свет железнодорожной станции. Повернула, вздохнула и прикрыла глаза. Чуть шевельнула разложенными по разные стороны крыши ногами, дёрнула плечом.

Фунт зажмурился, до дрожи сжал кулаки и зубы сжал. Резко выдохнул, открыл глаза, быстро схватил одной рукой Кларочкину ногу под коленкой с правой стороны крыши, другой рукой с левой – и дёрнул эти ноги вниз как смог сильно, будто от этого разорвалась бы Кларочка на две половинки.

Вмиг съехал с крыши, спрыгнул с высоты в астры на мягкой чёрной клумбе и быстрыми шагами вломился в кусты.

А от Кларочкиного крика посыпались с кроватей спящие люди, спелые и зелёные яблоки во всех садах и множество звёзд – быстрым и затяжным полётом.

Маленькая Буся, наступая от волнения на собственные уши, лаяла и металась, закрытая в пустом доме, бросалась лапками на двери, прыгала на стулья и столы, сбивала тарелки, кружки, листы бумаги и книги – и они тоже падали, падали, падали.

РОЗА

Эта роза с самым длинным стеблем, которые только бывают у роз. И самая дорогая, конечно. Если это важно. Я держу её в руках – стебель постукивает по коленям в такт шагам. Лепестки, холодные и бархатные, иногда касаются моей щеки.

Первый раз в жизни я получаю розу в подарок – и как же она мне не нужна!

Но я иду с розой домой.