Читать книгу "Тяжёлый танк КВ-2 - Максим Коломиец"

Тем не менее, некоторые КВ-2 зачастую играли решающую роль в некоторых боях, оказывая значительную помощь отступавшим с боями частям Красной Армии. Так, один танк во многом способствовал переправе на восточный берег реки Стырь подразделений 1-й противотанковой бригады и 27-го стрелкового корпуса. В донесении штаба 41-й танковой дивизии № 07 об этом сказано следующее: «26.6.41 г. 81 тп, ведя разведку танками КВ по направлению Ковель, Луцк, из них один танк КВ был остановлен командиром 22 птбр (номер ошибочный, речь идёт о 1-й противотанковой бригаде. — М.К.) и направлен для прикрытия переправы в районе Рожище.

Эти два КВ-2 из состава 8-й танковой дивизии были оставлены из-за поломок или отсутствия горючего на улице города Жулькев (современная Жовква Львовской области). Июль 1941 года (РГАКФД).

Экипаж КВ по пути движения встретил мотопехоту противника, обстрелял её из пулемёта и раздавил автомашину, встретил велосипедистов, обстрелял и раздавил пять велосипедов, пехота разбежалась.

Был атакован двумя танками пр-ка, вооружёнными 20 м/м пушками, танки противника с поля боя бежали. Переправа 22 птбр была обеспечена, и экипаж КВ по выполнению задачи вернулся в часть».

Кстати, генерал Москаленко в своих воспоминаниях также упоминает об этом эпизоде, правда, пишет он о двух КВ. Заметили новые боевые машины и части наступавшей на этом участке 14-й танковой дивизии вермахта, сообщив в донесении от 26 июня о появлении сверхтяжёлых танков противника.

27 июня 1941 года по приказу командира 15-го стрелкового корпуса 41-я танковая дивизия выделила из своего состава танковую роту для прикрытия штаба 15-го корпуса в районе Ковеля, две роты направили в район Черкассы и ещё одну — в район Дибавы «для прикрытия отхода 15 СК из Ковеля». В ходе выполнения этого приказания по распоряжению начальника гарнизона Ковеля пришлось взорвать пять танков КВ, которые невозможно было эвакуировать.

30 июня части 41-й танковой дивизии сосредоточились в районе Череваха, Софьянувка. К этому времени потери матчасти «в результате боёв и маршей» составили около 65 %, при этом отмечалось, что к КВ «дизтоплива нет, и танки остаются на зап. берегу р. Стоход». Согласно донесения комдива командиру 22-го мехкорпуса положение с боеприпасами было следующим: «1,5 бк на наличную матчасть (для КВ — 1 бк)».

1 июля 1941 года части 82-го танкового полка 41-й дивизии двумя колоннами отходили к местечку Олыка. При этом левая колонна, в составе которой имелись КВ 1-го батальона, столкнулась с немецкими частями и в ходе боя отбросила противника в юго-западном направлении, уничтожив три орудия и до 20 человек пехоты. Из-за отсутствия своей пехоты и наступивших сумерек танкисты вынуждены были отойти в исходное положение, потеряв пять Т-26 и три КВ (в отчёте сказано, что два «завалились на мостах и 1 КВ повреждён и взорван»).

По докладу командира 41-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса к 9 июля 1941 года (к этому времени соединение отвели в тыл) «в район сосредоточения не прибыло ни одного танка КВ, большая часть из них уничтожена экипажами в период отхода 22 мк, 2 КВ в пути и часть сосредоточена на ст. Коростень для отправки на капитальный ремонт, так как моторы эксплуатационный срок 100 часов перерасходовали. Вышедшие из строя трактора, обслуживающие 41 ГАП, вынудили к-ра дивизии выделить часть танков для подвоза орудий, что значительно сократило срок службы этих танков».

К сказанному следует добавить, что в ремонт удалось отправить всего пять КВ-2. Остальные остались на территории, занятой противником. Как видно, за 16 дней боёв дивизия лишилась всех КВ, при этом не следует забывать, что машины эксплуатировали экипажи, не имевшие никакого опыта работы на тяжёлых танках. В результате большая часть КВ-2 скорее всего вышла из строя по техническим причинам и была оставлена экипажами. Это подтверждает в своём итоговом отчёте о боевых действиях 41-й танковой дивизии её командир полковник П. Павлов: «Матчасть дивизии, включая все виды обеспечения боевых действий, в период с 26.6 по 7.7.41 года прошла 900-1000 клм., не имея запасных частей и переходящих моторов, что в основном и вывело её из строя. Отсутствие тракторов усугубляло восстановление неисправных машин. Разность скоростей (КВ — 3–4 клм., Т-26 — 12–15 клм.) и не соответствие района действия для тяжёлых танков (р. Стоход) подорвала их работу, т. к. во всех районах сев. и сев. вост. Ковеля нет ни одного моста, способного выдержать 60 тонн, а отыскание обходов, бродов увеличивало не менее как на 30–40 % из общего пройденного пути».

Соединениям 8-й и 12-й танковых дивизий, имевших в своём составе 2/3 всех КВ-2 Юго-Западного фронта, прежде чем вступить в бой, пришлось совершить весьма длительные марши по несколько сотен километров. В результате этого, ещё до момента столкновений с противником, большое количество боевых машин отстало по различным причинам.

Танк КВ-2 8-й танковой дивизии 4-го мехкорпуса (на предыдущем фото он стоит на дальнем плане), оставленный из-за поломок в Жулькеве (современная Жовква). Июль 1941 года. Хорошо видно, что люк моторного отделения удерживается в поднятом положении при помощи специального троса при повороте башни в сторону. На корме танка лежит банник для чистки орудия — в походном положении он крепился на левом борту (АСКМ).

8-ю танковую дивизию 4-го мехкорпуса ещё 20 июня 1941 года вывели из пункта постоянной дислокации во Львове в полевой лагерь в леса восточнее Янов. Здесь она пополнялась боеприпасами и горючим и приводила матчасть в порядок. В течение 23–25 июня танковые полки 8-й дивизии прошли порядка 130 километров, при этом два батальона средних танков участвовали в боях за местечко Немиров. К 22.00 25 июня 15-й танковый полк 8-й дивизии (имел в своём составе к началу войны 30 КВ, из них 15 КВ-2), которая по приказу штаба корпуса выдвигалась в район Буск, вышел к населённому пункту Магеров (24 июня дивизия уже проходила его, выдвигаясь на запад, а теперь она шла на северо-восток). Разведка донесла, что в Магерове «артиллерия и пехота противника». Немцы также обнаружили боевые машины 8-й дивизии и открыли по ним «ураганный огонь из 75-мм пушек и миномётов». К этому времени в составе 15-го полка имелось всего 54 танка (из них не менее десятка КВ). Прежде, чем рассказать о бое за Магеров, обратим внимание на приведённую цифру — 54 танка. Дело в том, что к 22 июня 1941 года в лес под Яновым 15-й полк вывел 133 танка (из них 14 КВ-2) и ещё 25 остались во Львове на зимних квартирах (среди них один КВ-2). В Немирове, согласно журналу боевых действий, было потеряно 19 тридцатьчетвёрок, а других боёв до вечера 25 июня 15-й танковый полк не вёл. Если даже считать, что все оставшиеся на зимних квартирах 25 боевых машин так и не вышли (хотя не исключено, что в течение 22 июня какая-то часть из них могла войти в состав полка), разница между 133 и потерянными 19 составит 114 машин. А согласно журналу боевых действий 25 июня к Магерову подошли 54 машины. Вопрос — куда делись ещё 60? Ведь в ходе маршей за 23–25 июня 15-й танковый полк прошёл порядка 200 километров, имея стоянки с 20.00 23 июня до 12.00 24-го и «с утра» (точное время в журнале боевых действий 15-го полка не указано) и до 16.00 25 июня. Как видно, время для осмотра танков и приведения их в порядок было, и немало.