Читать книгу "1793. История одного убийства - Никлас Натт-о-Даг"

Будь я девкой помоложе,Я бы постаралась,И манду подбила кожей,Чтоб не истрепалась…

Норрстрём несет воду Меларена в Балтику мимо недостроенного моста. По другую сторону видны фасад Рыцарского собрания и острый шпиль церкви. Площадь пуста, на мостках для стирки – никого; редкий случай. С другого берега доносятся голоса и скрип телег – портовые рабочие спешат по домам.

– Красиво, – сказал Винге. – Все равно красиво.

– Город-то? Вонючая клоака. Умирающие люди, которые ни о чем так не мечтают, как укоротить друг другу и без того короткую жизнь… Но ваша правда – красиво. Особенно на закате. И чем больше воды между тобой и городом, тем он красивее.

Кардель сплюнул в воду табак. Дом Кейсера совсем рядом. Длинный фасад выходит на площадь, торец обращен к озеру. В последних лучах солнца лепка портала выглядит особенно рельефной.

На втором этаже горят свечи, слышен визгливый смех.

– И что будем делать? – Кардель потер замерзшую культю.

– Если у вас нет с собой кирки или тарана, сделаем то, что первым приходит в голову, – постучим в дверь.

Открыл слуга в серебристой ливрее, и Кардель от неожиданности отступил на шаг – тот был чернокожим. В темном холле на секунду показалось, что у него вообще нет головы. Карделю не раз случалось видеть Бодина, черного слугу короля Густава, и его незаконного отпрыска, еще черней. Тот вечно торчал у причала на Корабельной набережной. Но никогда он не видел чернокожего человека так близко.

Винге приложил руку к шляпе:

– Добрый вечер. Мне надо встретится с хозяйкой.

Чернокожий широко улыбнулся, показав ряд белоснежных зубов, чем вызвал у Карделя укол зависти: он-то лишился в драке самое малое трех. Не стирая с лица улыбку, слуга пропустил их в холл, жестом показал на широкую винтовую лестницу, тщательно закрыл дубовую дверь и занял место на высокой табуретке у входа.

На втором этаже дверь гостеприимно приоткрыта. Их уже ждала молодая женщина в очень простом и почти прозрачном платье из тонкой ткани – настолько тонкой, что недвусмысленно просвечивали соски и темный треугольник в низу живота. Шелковая лента в волосах, никаких румян или белил – только слегка подкрашены губы и мушка на щеке.

Сделала изящный реверанс, посмотрела на Винге и приветливо улыбнулась:

– Прошу вас, входите, мой господин. Вы, должно быть, из вновь посвященных. Позвольте мне снять с ваших плеч плащ, а вместе с ним все горести мира. Меня зовут Нана, и я к вашим услугам.

Стены оклеены штофными обоями: черные и лиловые розы. Красный турецкий ковер во весь пол. Хрустальная люстра на двенадцать свечей. Вдоль стены – длинный узкий стол с десятком канделябров.

Винге положил ей в руку дукат, и она округлила рот в виде буквы «О», как бы удивляясь и одобряя тяжесть монеты.

– Меня зовут Сесил Винге. Я хотел бы поговорить с мадам.

– Конечно, конечно! Само собой. Именно так мы встречаем новых друзей. Настоящая дружбы начинается с доверительной беседы. Мадам и сама настаивает – она должна знать своих гостей. Она должна знать их вкусы и желания, чтобы удовлетворять их наилучшим образом. И прошу вас, не надо стесняться. У нас нет иных желаний, кроме как услужить нашим друзьям. Попрошу вас подождать минутку, и я проведу вас в салон.

Винге кивнул, и она замолчала, но ненадолго.

– А скажите… у вас иногда возникает желание немного посечь вашу покорную служанку, месье Винге? Многие наши друзья разделяют такую склонность, и мы, разумеется, рады удовлетворить эту невинную потребность. Скажите мадам, и ваше желание будет исполнено.

– То есть вы хотите сказать, что я могу пороть ваш… ваш товар?

– Ваше желание для нас закон. Но, конечно, в разумных пределах. Излишний энтузиазм может повлиять на привлекательность… – она слегка улыбнулась и помедлила, – …на привлекательность товара для других наших друзей. Но если вы готовы компенсировать эту потерю, то все в порядке.

– Я понимаю…

Где-то в глубине коридора задребезжал колокольчик. Девушка встала.

– Прошу вас следовать за мной, месье. Вы хотите, чтобы ваш слуга дождался здесь?

– Я предпочитаю иметь его под рукой. Вдруг возникнет желание высечь и его тоже. Заодно…

За окнами дома Кейсера догорал величественный северный закат.

Салон, куда их привела Нана, был пуст. Диван и кресло напротив. Девушка налила в бокал вина и с улыбкой протянула Винге.

– Мадам Сакс сейчас придет, месье. Надеюсь, вы не сочтете за бестактность, если я позволю себе предположить, что мы скоро увидимся. – Она ласково улыбнулась и ушла.

Винге отставил стакан, быстро пересек комнату, подошел к большому сводчатому порталу, задрапированному неким подобием занавеса, и приподнял край. На другой стороне были изображения совокупляющихся пар: страстно сплетенные мужские и женские тела.

– Жан Мишель, успокойтесь и приготовьтесь услышать вещи много хуже сказанных ранее. Чрезвычайно важно, чтобы вы держали себя в руках. Ради Карла Юхана. Мадам Сакс – наше единственная возможность что-либо прояснить. Вы поняли меня?

Кардель открыл было рот, но тут же закрыл, не проронив ни слова. Молча кивнул и отошел к стене. Правую руку сунул в карман. А обрубок левой спрятан в пустом рукаве.

Трудно угадать возраст вошедшей в салон женщины, появившейся из-за занавеса с фривольными картинками. То ли состарилась раньше времени, то ли поддерживает иллюзию молодости в почтенном возрасте. Изящное золотое шитье на карминово-красном платье – роскошное платье, которое прилагает все усилия, чтобы показаться будничным. Щедро набеленное лицо. Свинцовые белила успешно справляются с морщинами и угрями, но скрыть мешки под глазами не в их власти. Широкая улыбка и странный шрам на шее, будто ее когда-то пытались удушить.

Приветливая мина быстро гаснет.

– Вы не те гости, которых я жду. Нана, должно быть, выпила лишнего. Вам я ничего не могу предложить. Мало того – нам не о чем говорить. Вынуждена попросить вас уйти.

Винге предупреждающе поднял руку:

– Вы совершаете ошибку, мадам. Мое имя Сесил Винге, я пришел из дома Индебету. Я понимаю, что вы продолжаете свою деятельность так открыто только благодаря могущественным покровителям, в том числе и в Министерстве полиции. Имейте в виду: любая система, основанная на секретности, крайне неповоротлива. Довольно много значительных лиц не имеют ни малейшего представления о вашей защищенности и могут вас уничтожить в одно мгновение. Ваши меценаты не успеют даже пальцем пошевелить, чтобы предотвратить катастрофу. Достаточно моего слова, и через полчаса к вам нагрянут двадцать полицейских.

Лицо осталось невозмутимым, но голос ей изменил.

– Знаете ли вы, на кого замахиваетесь? – прошипела она.