Читать книгу "История мусора. От средних веков до наших дней - Катрин де Сильги"

Значительные различия в регламентации и стоимости обработки отходов, а также неудовлетворительный контроль на границах побуждают к экспорту токсичных компонентов в страны, где царит бедность или идет война. В этом случае феномен «странствующих отбросов» приводит к появлению множества новых свалок, отравляющих окружающую среду и плодящих инфекции. Например, разборка электрических приборов и бытовой электроники — процесс многотрудный и тягостный, требующий, помимо прочего, множества рабочих рук. В Индии, скажем, стоимость цикла переработки компьютера в десять раз ниже, чем в западных странах.

Изнемогая от наплыва отбросов, развитые страны избавляются от них, переправляя в Африку и Азию. Порой в связи с этим происходят настоящие торги за место на свалке, но чаще такие отходы разбирают на составляющие или сжигают в отвалах под открытым небом в самых плачевных санитарных условиях, чтобы извлечь высоко ценимые металлы (медь, алюминий, сталь) и соединения довольно ядовитого свойства (в которые входят свинец, ртуть, бромиды, хром). Эта дикарская переработка приводит к серьезной потере здоровья, от свинца страдают почки и репродуктивные функции, бром приводит к нарушению деятельности щитовидки и отражается на развитии плода.

В Индии на пустырях у деревень люди голыми руками копаются во внутренностях компьютеров, что совершенно нелегально, но абсолютно ненаказуемо и весьма широко распространено. Элементы пластмассы, растворенные кислотой, распространяют очень токсичные испарения, где наличествуют диоксины, среди прочего причиняющие ожоги кожи и глаз. Большинство тех, кто таким образом разбирает электронику, работают целыми днями без каких-либо средств предохранения. Все, что остается после их работы, продолжает лежать на свалках, в реках и болотах, отравляя воду и почву.

В Китае с середины 80-х годов XX века существуют множество мастерских и обширные хранилища, куда сгружается вышедшая из строя электроника со всей планеты. В 2007 году были выработаны правила, сократившие масштаб «неформальных восстановительных работ», уже известных своими опасными последствиями для здоровья и состояния окружающей среды. С тех пор большой завод для переработки этого сырья действует в Пекине, разбирая сотни аппаратов в год.

Однако это только маленький ручеек по отношению к мощной приливной волне электронного лома.

В Гане среди куч телевизоров, выпотрошенных компьютеров и других обломков эры высоких технологий роются собиратели металлов, часто — дети. Они выбирают оттуда фрагменты обмотки моторов, начинку электронно-лучевых трубок, оставляя под ногами кусочки свинца и кадмия. Они обжигают куски провода, чтобы избавиться от изоляции, без чего покупатели металлолома их не принимают. Обугливаясь, провода испускают кольца едкого дыма, очень ядовитого, зачастую с канцерогенными включениями.

Богатые страны, часто выставляющие себя непреклонными борцами за охрану окружающей среды, не колеблясь, выворачивают свои мусорные корзины на чужой земле, если это стоит дешевле. Они обходят международные установления, касающиеся экспорта отходов. Бедные регионы, особенно в странах, вовлеченных в военные конфликты, оказываются излюбленной целью беспринципных дельцов, обычно скрывающих подлинное происхождение своего товара. И вот грузы с «неидентифицированными» отбросами иногда тайно захораниваются среди пищевых. По этому поводу неизбежно вспыхивают скандалы, обычно когда окрестные жители обнаруживают, что стали жертвами незаконных сделок.

Обуздать опасную коммерцию бросовыми электронными изделиями с потенциально опасными компонентами трудно, здесь существует множество препятствий. В США экспорт подобных отходов законен, поскольку эта страна не ратифицировала Базельскую конвенцию, подчиняющую перевозку опасных отходов жестким условиям, близким к формальному запрету. Подписанная в 1989 году 170 государствами, эта конвенция «О контроле трансграничной перевозки опасных отходов и их удаления» вошла в силу в границах ЕЭС в феврале 1994-го. Согласно ей, индустриальные страны обязаны предупреждать государства, куда посылаются отходы, о наличии в них опасных составляющих. А после манифестаций протеста против экспорта такого рода конвенция дважды, в 1995 и 2003 годах, была ужесточена, в частности полным запретом экспорта опасных веществ в бедные страны. Однако, хотя Европа и согласилась с подобным порядком вещей, это не помешало дальнейшему экспорту опасного мусора. В обход принятых постановлений тонны электронного лома без какой-либо предварительной обработки переходят через границу под обозначением: «материалы, поддающиеся восстановлению и вторичному использованию». Чтобы уклониться от официальных запретов, кое-кто не стесняется камуфлировать подобные грузы ярлыками даров гуманитарных организаций. Тут на кону столь мощная заинтересованность, что все договоры, имеющие ограничительный характер, оказываются малодейственными. А потому опасности, каким подвергается здоровье жителей в тех странах, что не обладают средствами должным образом распорядиться таким сырьем, по-прежнему очень велики.

СВАЛКИ ГИГАНТСКИЕ, СКАНДАЛЬНЫЕ И МАФИОЗНЫЕ

Когда глядишь на самую большую в Европе свалку под открытым небом в Антрессене (долина JTa-Kpo), кажется, будто ты бредишь. Каждый день прибывающий из отстоящего на 75 километров Марселя железнодорожный состав длиной от семидесяти до ста вагонов изрыгает из себя более 1200 тонн отбросов. Тут вступает в дело оглушительный кордебалет погрузчиков и бульдозеров, мельчащий, сгребающий в валы на искусственных холмах, в то время как разнообразные чайки уже не могут дождаться, когда лопнут мешки, и начинают пировать. Эти птицы кружатся с жалобным клекотом среди обрывков бумаги и пластиковых пакетов, подхваченных мистралем. Обширное полотно: осколки жизни, образующие гору высотой в несколько десятков метров, и все это обнесено железной решеткой, прилепившись к которой, куски полиэтилена и тряпки, треплемые ветром, кажутся огромным многоцветным лоскутным одеялом.

Мишель Турнье описал этот сверхъестественный пейзаж в своем романе «Метеоры». Один из его персонажей упоминает о беспощадной схватке между чайками и крысами. «Мои машины фатально наткнулись, все разворошив, на галереи, где роились целые колонии крыс. Тотчас началась их битва с чайками. Конечно, многим птицам в общей суматохе перегрызли горло, ведь в поединке один на один крыса сильнее чайки. Но бесконечное численное преимущество больших птиц решило исход, и серые вояки были извлечены из своих нор на вольный воздух».

История эвакуации отходов из Марселя восходит к 1887 году. В это время «месиво» отправляли по железной дороге на завод по его обработке, построенный в долине Jla-Kpo, чтобы улучшить окрестные целинные земли. После 1912 года земледельцы отвергли эти отбросы. И тогда нечистоты всего Марселя, содержащие все меньше и меньше биоразложимых ингредиентов, начали скапливаться в Антрессене. Старые отложения, уже за давностью перебродившие, иногда служили перегноем, которым присыпали более свежие поступления. Но после заполнения отведенной для этих целей площадки ее перебазирование оказалось слишком сложным. Попытки рекультивации с посадкой сосен и кипарисов успеха не имели; крысы подгрызали саженцы, пожары и газы душили корневую систему. Проект завода-мусоросжигателя в Фос-сюр-Мер натолкнулся на сильное сопротивление местных жителей. И закрытие свалки, намеченное на 2007 год, было отложено.