Читать книгу "Подлинная история тамплиеров - Шэран Ньюман"

Поскольку поход закончился печальным провалом, нужно было найти виновного. По мнению Одо Дейльского, королей предали греки. Другие хронисты, в частности Вильгельм Ньюбургский[97], писавшие через много лет после этих событий, полагали, что крестоносцы были слишком обременены грехами, чтобы Господь даровал им победу. Генрих Хантингтонский[98], который также не был очевидцем похода, согласен с этой точкой зрения. Крестоносцы, по его мнению, «погрязли в блуде и прелюбодеяниях… а также повинны в грабежах и иных злодействах»[99].

Однако желание найти виновных на стороне, не покидало неудачливых крестоносцев. Конрад был убежден, что причиной беды была измена. Среди возможных предателей он упоминал тамплиеров, а также Балдвина III и правителей Сирии.

В людской памяти ярче всего запечатлелись как раз тамплиеры. Упреки в их адрес не утихали, несмотря на все их заслуги и успешные действия в Испании. Я думаю, в какой-то степени в этом повинна чересчур активная пропаганда ордена самими тамплиерами и Бернаром Клервоским. Их называли рыцарями Христа, безупречными и непобедимыми. Им надлежало преодолевать любые преграды, в том числе хаос и неурядицы в армии, пришедшей из Европы, и междоусобицы среди правителей латинских королевств.

У героев одна беда — нельзя взять отпуск.

Часть вторая. Годы славы

Глава первая. Великие магистры (1136–1191)

Робер Бургундец (де Краон). 1136-1149

Робера де Краона, преемника Гуго де Пейна, называли также Робером Бургундцем, однако, похоже, ему пришлось немало поездить по свету. Определенно известно, что в 1120-е годы он жил при дворе Фулка Анжуйского, а графство Анжу никогда не было частью Бургундии. Некоторые хронисты утверждают, что Робер был женат, но оставил жену, чтобы вступить в Орден рыцарей Храма. Не исключено, что он какое-то время жил в Бургундии до того, как отправился в Палестину, и вернулся туда в 1133 году, чтобы от имени ордена принять подаренную тамплиерам деревню близ командорства Бур. В то время он значился в документах сенешалем ордена. Великим магистром Робер стал в 1136 году. Какое-то время спустя он все еще находился во Франции, поскольку известно, что он принял в орден несколько человек по рекомендации Бертрана де Бальма.

Как вы могли заметить, жизнь большинства тамплиеров до их вступления в орден редко представляла настолько большой интерес, чтобы о ней сохранились надежные сведения. Источником той малости, которая до нас дошла, как правило, служат грамоты более значительных персон, где будущие тамплиеры оставляли свидетельские подписи.

Робер был на посту магистра в тот период, когда тамплиеры получили от папского престола много важных привилегий, поэтому годы, проведенные им в Европе, можно полагать успешными. В 1139 году папа Иннокентий II в булле «Omne Datum Optimum» поставил в известность епископов, что Орден тамплиеров находится под его защитой. В том же году Робер участвовал «в безрассудном и пагубном налете под Хевроном» — первой известной нам схватке с мусульманами, в которой принимали участие тамплиеры.

Судя по всему, именно Робер в качестве магистра вел согласительные переговоры по завещанию Альфонсо I, короля Арагона и Наварры, который разделил свои владения между тамплиерами, госпитальерами и братьями Храма Гроба Господня в Иерусалиме[100]. Можно сказать, что Робер де Краон, хотя его военные способности и оставляли желать лучшего, был тем руководителем, в котором орден нуждался в первые годы своего роста.

Эверар де Барр. 1149-1152

Невезучему Эверару де Барру случилось быть магистром парижских тамплиеров в 1147 году, когда Людовик VII решил отправиться во Второй крестовый поход. О том, что он там пережил, вы уже прочитали в четырнадцатой главе первой части.

Эверара избрали магистром, поскольку он безупречно выполнял свой долг по защите паломников, в том числе короля Людовика и королевы Алиеноры. В военном деле, в дипломатии, в усердном служении Господу он проявил себя образцовым тамплиером.

Став магистром, он вместе с Людовиком вернулся во Францию. Однако вскоре Эверар понял, что не создан для жизни тамплиера. Возможно, ему надоела политика. Мы нигде не нашли изложения мотивов, которые понудили Эверара вскоре после прибытия в Париж покинуть орден. По слухам, он со временем стал цистерцианцем, но я не смогла найти этому подтверждения.

Имя Эверара неожиданно всплыло на страницах эпического произведения, написанного через триста лет после его смерти. В поэме «Саладин», появившейся в середине пятнадцатого века, Вильгельм де Барр, сын Эверара, в 1191 году едет в Иерусалим с королем Филиппом II и там встречается с отцом, магистром Ордена тамплиеров. Тут следует иметь в виду два обстоятельства: во-первых, к указанному времени Эверар давно лежал в могиле, а во-вторых, нет сведений о том, что у него был сын по имени Вильгельм. Однако сам факт появления в литературном сочинении весьма загадочной фигуры Великого магистра довольно интересен.

Бернар де Тремле. 1153

Бернар де Тремле, по всей видимости, был родом из Бургундии, точнее, из Доля. Этим исчерпываются сведения о его происхождении. Когда Эверар де Барр решил покинуть орден, Бернара избрали Великим магистром. Нам неведома точная дата его избрания, как неизвестно, находился ли он в это время на Святой земле. Однако к битве при Аскалоне он приехать туда успел, хотя лучше бы этого не случилось[101]. Ночью 15 августа 1153 года король Иерусалима попытался отбить крепость Аскалон у египтян. Его воинам удалось проделать брешь в стене, и Бернар увлек своих храмовников через этот пролом в город.

Вильгельм Тирский пишет, что ворвавшиеся в Аскалон рыцари ордена не позволили другим воинам последовать за ними, чтобы ни с кем не делить добычу. Этим воспользовались мусульмане, чтобы отрезать тамплиерам обратный путь к пролому. Оказавшихся в ловушке рыцарей перебили, и на следующий день их тела висели на башнях города. Вильгельм не был очевидцем этого эпизода, а Ибн аль-Каланиси, который излагал точку зрения защитников Аскалона, упоминает только о бреши в стене: «Наконец путь для них открылся, и христиане смогли нанести удар в этом месте городской стены. Обрушив ее, они ворвались в город, и великое множество воинов пало с обеих сторон»[102]. Разумеется, аль-Каланиси также не видел этих событий собственными глазами. Поэтому единственным достоверным для нас фактом является смерть Бернара в этом бою. Так тамплиеры снова остались без Великого магистра.