Читать книгу "Древние ассирийцы. Покорители народов - Йорген Лессеэ"

На этот вопрос можно ответить, сравнив данное послание с определенной группой писем из Мари, которые по ряду признаков следует отнести к последнему этапу ассирийского междуцарствия. Тон данных писем Ишме-Дагана становится все более повелительным. В двух из них все еще упоминается «царь», то есть Шамши-Адад, но приказы дает Ишме-Даган. Некоторые другие факторы также свидетельствуют о том, что в последние годы жизни Шамши-Адад постепенно передавал власть тому из своих сыновей, который больше всего на него походил, Ишме-Дагану, так часто служившему примером для Ясмах-Адада. Мы не знаем точно, сколько лет было Шамши-Ададу на момент смерти в 1716 г. до н. э. Он занимал ассирийский трон на протяжении 33 лет. До этого три года он цро-вел в Экаллатуме и, вероятно, также прожил несколько лет в Вавилоне. В детстве или юности он жил при дворе отца в Терке. Как мы уже видели, он был крайне деятельным человеком. Если тогда ему было около шестидесяти лет, то даже по современным иракским меркам он достиг очень пожилого возраста. Не может быть никакого сомнения в том, что Ишме-Даган считал своей обязанностью избавить престарелого отца от обременяющих того дел.

Вероятно, в таком случае письмо о Шушарре можно считать свидетельством того, что некоторые восточные провинции должны были быть переданы под власть Ясмах-Адада. Предвидел ли Ишме-Даган, что вскоре ему придется перенести поле своей деятельности в Ашшур или Шубат-Энлиль? Понимал ли он, что Мари не удастся удерживать на протяжении долгого времени? Сменил ли его Ясмах-Адад на посту наместника в Экаллатуме, когда сам он был вынужден покинуть этот город из-за преклонного возраста, болезни или смерти отца?

Ниже приведена подборка писем от Ишме-Дагана Ясмах-Ададу, относящихся к последнему периоду правления ассирийцев в Мари.

«Мулы и первоклассные ослы — лагу на пути из стран Андарик и Хабре. Если ты наведешь справки, ты узнаешь об этом. Прежде несколько раз царь получал ослов от Анна-Адада в Андарике: ранее Яхдунлим также несколько раз получал ослов там же. В странах Андарик и Харбе есть ослы, и собаки, и ослицы [?], которых я могу получить из верхней страны к северу от Евфрата, малой масти. Теперь обрати внимание, что удалось добыть десять первоклассных гутийских ослиц [?], пусть их приведут ко мне».

«Посредством этого я направляю тебе письмо царя, написанное относительно дверей. Сообщи мне информацию о датах плавания кораблей и точное время их прибытия в Мари.

Среди своих слуг ты должен отыскать [?] одного: пусть он надзирает за дверьми».

«Что касается писца Нанны-палиля, о котором ты писал мне, я не знаю этого человека. Пошли ко мне одного из своих слуг, которые знакомы с ним, и пусть он проинформирует меня о нем».

«Что касается ханаанцев, которых я отправил домой [или которые были отпущены?], о которых ты писал мне, я приказал, чтобы письмо, посланное тобой мне, было прочитано перед Каррадумом, который сказал следующее: «Я хочу выступить с заявлением перед вождями. Но пусть мой господин [то есть Ишме-Даган] также напишет Ясмах-Ададу и тот пришлет письмо об этом». Вот что Каррадум сказал мне. Теперь пусть это письмо будет написано, и пошли его ему».

«В месяце таммузе[17], вечером восьмого дня, в этот день и ни в какой другой, я отправлюсь к тебе. Прими соответствующие меры».

Тон этих писем таков, будто их автором являлся сам Шамши-Адад. Это лаконичный, резкий стиль, характерный для великого правителя, нетерпеливого и всегда занятого, диктующего свои послания секретарю, у которого редко хватает времени на то, чтобы придать предложениям литературную форму, исправить свои (или своего повелителя) ошибки или создать шедевр каллиграфии. Некоторые из этих писем Ишме-Дагана и аналогичные послания можно без какого-либо сомнения отнести к непродолжительному периоду между смертью Шамши-Адада и падением Мари. Среди посланий из архива Мари было найдено следующее сообщение, адресованное Ясмах-Ададу:

«Скажи Ясмах-Ададу: так говорит Ишме-Даган, твой брат. Я взошел на трон в доме своего отца. Именно поэтому я был очень занят и не мог сообщить тебе новости о моем благополучии. Вот, ты мой брат; у меня нет другого брата, кроме тебя. Город Ута, который ты унаследуешь, я приму его мир [то есть я заключу мир с ним]. Тебе не следует беспокоиться. Твой трон есть и останется твоим троном. Богов Адада и Шамаша я держу в своей руке. Народы из Элама и человека [то есть царя] Эшнунны я веду в своей узде. Тебе не следует беспокоиться. Пока мы с тобой живы, ты должен сидеть на своем троне. Давай поклянемся друг другу жизнью богов, в связи с чем нам нужно встретиться, мне и тебе. Давай сохраним братские отношения друг с другом навеки. Возрадуйся! Пусть в твоем сердце не будет заботы. Эламский суккал [правитель], мой господин […]… […] Пришли мне полное донесение».

Таким образом, власть перешла от основателя династии к самому выдающемуся из его сыновей. В нашем распоряжении нет письма, в котором говорилось бы, что это событие произошло после смерти Шамши-Адада или что он отрекся от престола в пользу Ишме-Дагана. Мы также не знаем, как — по естественным причинам или от руки наследника престола — умер старый царь. Подобная практика была распространена в восточных царских семействах. Я предпочитаю считать, что Ишме-Даган был верен отцу до последнего.

Что касается международных отношений Ассирии во времена восшествия на престол Ишме-Дагана, следует сказать о заключении союза с Эшнунной, аморейским царством, располагавшимся в долине реки Диялы. Ишме-Даган «вел царя Эшнунны в своей узде». Мы уже читали донесение Ясим-Эля, который сообщает Зимрилиму о том, что Ассирия располагает вспомогательными войсками из Эшнунны (с. 122). Более проблематично дать оценку взаимоотношениям с Эламом. Словосочетание «эламский суккал, мой господин […]» противоречит предшествующему заявлению Ишме-Дагана о том, что он также вел народ Элама «в своей узде». В этом месте текст обрывается, поэтому мы вынуждены ждать новых находок, прежде чем составить представление об отношениях между Ассирией и Эламом на момент восшествия на престол нового правителя.

Город Ута, который, согласно последнему письму, Ясмах-Адад должен был унаследовать, упомянут в архивах Мари еще только один раз — в письме Шамши-Адада к Ясмах-Ададу, представляющем собой сообщение о военных операциях Ишме-Дагана на востоке. В этом послании, помимо всего прочего, говорится о следующем:

«Враг, который под предводительством Лидайи выступает против Ишме-Дагана, услышал призыв к оружию в войсках, сгруппировавшихся вокруг Ишме-Дагана, и оставил свой город. Он ушел и исчез. Землю [вокруг города] Уты он покорил и наделил единой администрацией [дословно: приказал ему существовать в соответствии с одними устами]. Войска были распущены посреди страны: два или три дня они будут отдыхать в своих домах. Затем они снова соберутся. Я [сам] поведу войска в их полной мере, и в середине этого месяца вместе с армией достигну места своего назначения в этой области».