Читать книгу "Ярость - Юрий Никитин"

Кречет подозвал официантку:

– Вон на тот стол... левее... отнеси кусок сала. Дапобольше. Наш министр культуры стесняется своего хохлячества. Даже дома, говорят,сало ест только под одеялом, чтобы не заподозрили в работе на украинскуюразведку.

Сидение стула приняло меня умело и опытно, расположив моюзадницу так, что сразу стало ясно, какие усилия и какая зарплата потребовалась,чтобы сконструировать такое чудо академической мысли. С белоснежной скатерти вглаза больно стреляли мириадами острых зайчиков хрустальные вазочки, фужеры,пирамиды салфеток стоят как сахарное пирожное, я сразу ощутил себя неуютно,привык есть прямо на кухне, там просто и уютно...

Когда я зажимаюсь, или, как говорят юзеры, зазиповываюсь, тоделаю все наоборот: мои руки нагло отодрали толстую, истекающую соком, ногупрезидентского гуся, мол, у Кречета харя треснет, а страна лишится решительногопрезидента. За дальним столом Коломийцу подали сало, он удивлялся и отпихивал,на него с веселым злорадством указывали пальцами: выдал себя, украинский шпион!

В трех шагах на стене светился экран гигантского телевизора,звук приглушен, и хорошо, иначе гусь в моем желудке превратился бы в камень отзлости: один телеведущий брал интервью... у другого телекомментатора. Тот,красиво откинувшись в кресле, долго и пространно рассказывал, как он умеетработать, как готовится к началу дня, какая у него кошка и как он отдыхал...такой смешной случай приключился... нет, давай расскажу вот этот...

Оба называли друг друга уменьшительными именами, не понимая,что тем самым позорят свои телеканалы, ибо как в постели называют друг друга –их личное дело, но перед экраном у них должны быть полные имена.

Кречет перехватил мой взгляд:

– Что, не понимаете, почему говорят не о Билле Гейтсе,а... черт, даже слово не подберу, чтобы назвать этих!.. Увы, о нем тоже на дняхслышал. Мол, самый богатый человек Америки!.. Вот что хотят слышать, чтозапоминают.

Коломиец наконец выяснил, чей заказ ему принесли, вскочил,бросился к нам. Кречет указал ему на свободный стул напротив:

– Садитесь. Сейчас принесут. Степан Бандерович, вытелевизор хоть иногда смотрите?.. Нет? Тогда поглядите. Пора бы убрать этихсамовлюбленных идиотов!

– Каких? – спросил Коломиец. – У меня они всескорее энергичные, чем что-то еще. В массмедия самое важное – энергия, напор,нахальство!

– Черт, я думал, что это называется другим словом, аоказывается – журнализм! Для начала убери хотя бы этих, которые решили, чтосамые главные люди на свете – это они сами. Показывают себя, делают передачи осебе, на заставках уже их поганые рыла, а не президента, скажем, премьера, илиеще более важных людей – ученых, изобретателей, музыкантов...

– А-а-а, – понял Коломиец. – Ну, я с этойболезнью бьюсь уже долго. Но как только в руки попадает телекамера, всякноровит сам втиснуться в поле съемки. Вчера я одного сам... хотя как журналистбыл хорош. Брал интервью у военного министра, так за пятнадцать минут министрапоказал в течении... минуты! А все остальное время – себя, любимого, умного,вальяжного, красивого...

Кречет невесело усмехнулся:

– Тогда указ какой-нибудь издай. Не знаю, каксформулируешь, но чтоб знали свое место. А то мне это напоминает время, когдаважнее всех были швейцары на входе да бабки-уборщицы.

Я слушал, удивляясь, что этот человек с такой легкостьюпереходит от важнейших проблем к таким мелочам, которые для страны ничего незначат, а лишь задевают чувства особо совестливой интеллигенции. А Кречет,словно прочитав мои мысли, бросил угрюмо:

– Мы заставим народ узнавать Билла Гейтса по портретам,и наслаждаться жизнью и вкусом академика Петковского, а не какой-нибудьсопливой певички, что сегодня утром запела, а к вечеру ее уже и со сценысогнали. А пока что телевизор хоть не включай...

Я заметил:

– С этим надо быть осторожнее.

– Почему?

– Люди?

– Все мы люди.

– Но одни сморкаются в скатерть, а другие нет. Которыесморкаются, их больше. И всем им интереснее, кто с кем спит из великих, чем ихидеи.

Он махнул рукой:

– Да пусть интересуются, раз уж мы еще не совсем люди,но хотя бы действительно о великих! А то сочинителя шлягера, который завтразабудут, знают, а кто изобрел компьютер, кто создал программы к нему, ктоперевернул в самом деле мир... не знают, скоты.

– Но других нет, – повторил я с набитымртом. – Вся планета из этих скотов. А на Венере и Марсе вроде бы нет. Илискоты еще хуже. Так что в рай идти с этими!

– В рай?

– Каждый президент обещает построить рай, –напомнил я.

Коломиец, стремясь показать, что в его хозяйстве не все такжутко, велел принести ему пультик ДУ, прошелся по каналам, но как назло, вездешли игры, игры, игры... Взрослые люди с мозгами младенцев азартно угадывалибуквы в слове «мама», состязались у кого длиннее уши, кто больше забыл школьныхучителей...

– А что я могу? – огрызнулся Коломиец. – Этокогда-то у министра культуры была здесь власть! А теперь массмедики самивласть, да еще какая!.. Они ведь тоже выражают чаяния народа, толькопосмотрите, сколько идиотов в зале! Я не попустительствую, просто отношусь кэтим... ну, как к сексуальным меньшинствам. Все знают, что относиться к нимнадо терпимо, это же не преступники, а просто больные люди, но все же каждыйбрезгливо сторонится таких людей... Так и эти бесчисленные игроки в лотереи,игры в слова, угадай песню, вспомни как звали Александра Пушкина... а что, невсякий вспомнит даже с подсказкой!.. все эти люди – просто слабые больныеникчемы. На успех уже не рассчитывают, для этого надо иметь мозги, или хотя быработать, вот и уповают на удачу. Но хоть играют, а не воруют с ларьков.

Он разгорячился, маска стареющего аристократа растаяла,из-под нее выступило лицо очень неглупого человека. Говорил быстро, двигалруками, помогая речи, совсем как простолюдин, и я подумал, что Кречет не совсемдурак, если сумел как-то выделить этих людей и пригласить именно их на первоезнакомство.

Кречет громыхнул:

– Этого меньшинства у нас девять десятых всегонаселения...

– Почему у нас? – тут же возразил Коломиец, оноживал на глазах, – Я побывал в других странах, так называемых,развитых!.. У них эти лотереи на каждом шагу. Так что понятно, какие ониразвитые.

Кречет развел руками:

– Они сами себя, мер-р-р-р-рзавцы, называют развитыми.А мы как попки повторяем.

Коломиец наконец отыскал канал, где в этот моменттелеведущие не рассказывали о себе, не шла передача из собора, даже не играли,а очень толстая женщина делилась впечатлениями, какая же это сволочь Кречет,что ждет бедную Россию, и что нужно предпринять, чтобы остановить этого тирана,диктатора, узурпатора...