Читать книгу "Повести каменных горожан. Очерки о декоративной скульптуре Санкт-Петербурга - Борис Алмазов"

Фортуна почиталась наравне с Меркурием (Гермесом) как богиня материальной выгоды и стала особенно популярна, когда вошла как официальная составная часть в культ императоров под именем Фортуна-Августа наряду с гением Августа (про гениев отдельный разговор, их маскароны тоже в Питере имеются).

«Изображается Фортуна обыкновенно в виде одетой женщины, опирающейся одной рукой на руль, а другой держащей рог изобилия. Иногда она представлена стоящей на шаре или упирающей в него свой главный атрибут — руль. Дифференциация характеризуется присоединением атрибутов, например корабельного носа»[64].

В своей замечательной книге «Маскароны Петербурга» Б. Б. Скочилов отмечает, что Фортуна была покровительницей городов, поэтому ее атрибут — корона в виде зубчатой крепостной стены. Первый такой маскарон Фортуны помещен на пандусе великого Ч. Камерона в Царском Селе.

Рассказывает он и о статуе Фортуны в Эрмитаже, объясняя «нетипичную» для этой богини позу — она сидит. «По-видимому, условия заказа этого древнего произведения искусства заставили ваятеля придать ей такой позой более устойчивое положение, показав всем ее видом определенное постоянство и то, что она не собирается покидать место, которое ей предназначалось. Хорошо проработан ее головной убор, что важно для идентификации изображений Фортуны, он сделан в виде цилиндра, имеющего вид крепостной стены с зубцами — знак того, что богиня является покровительницей городов».

Описывая изображение на пандусе в Царском Селе, Скочилов предполагает: «Фортуна как бы встречается лицом к лицу с проходящими около нее людьми, спрашивая каждого: „Не мне ли вы обязаны своим присутствием здесь, при дворе императрицы?“ И этот вопрос, несомненно, относился ко многим людям, окружавшим Екатерину II. Им хорошо была знакома эта богиня. И здесь, как и в случае с маской Геры, видна лукавая улыбка Ч. Камерона. Символика масок пандуса хранит еще много тайн»[65].

Исследование маскаронов пандуса не входит в мою задачу, тем более что уважаемый мною автор блистательно их описал. Но некоторые детали вызывают у меня сомнения. На пандусе изображены Гера, Зевс, Артемида, Дионис, Афродита, Посейдон и Арес. На правой стороне — Пан, Сиринга, Геракл, Фортуна, Гермес, Афина и горгона Медуза.

С Паном все в порядке, это один из популярнейших античных богов, сын Зевса и нимфы Каллисто. Присутствие Сиринги тоже уместно. Эту нимфу Пан преследовал, она обратилась в тростник, из коего лесной бог сделал знаменитую свирель — сирингу. Далее полубог или герой, сын Зевса Геракл, дети Зевса Гермес, Афина и дочь Посейдона Медуза (если эта симпатичная улыбчивая дама действительно она).

А причем тут Фортуна? Так ведь у нее же на голове корона! Стало быть — Фортуна! Я боюсь ошибиться, но именно поэтому-то и не Фортуна! А кто? «Мать богов», родившая Зевса — Рея! Она же в римской мифологии — Кибела.

«…(Лат. Rhea) — греческая богиня, одна из титанид, по „Теогонии“ Гесиода дочь Урана и Геи, супруга Кроноса и мать олимпийских божеств Зевса, Аида, Посейдона, Гестии, Деметры и Геры. Культ ее считался одним из весьма древних, но был мало распространен собственно в Греции. На Крите и в Малой Азии она смешивалась с азиатской богиней природы и плодородия Кибелой. Рея изображалась в матрональном типе, обыкновенно с короной из городских стен на голове, или в покрывале, большей частью сидящей на троне, близ которого сидят посвященные ей львы. Атрибутом ее был тимпан».

«Отождествляемая с древнейшей богиней Кибелой, которая была частью государственного культа в Риме под именем „великой матери“ (Mater magna)…» Надо ли здесь искать аналог с Екатериной?! Он напрашивается сам! Вспомните Н. В. Гоголя — запорожцев перед царицей в повести «Ночь перед Рождеством»:

«— Встаньте же с колен!

— Не встанем, мамо!..»

Тем более: «Античное искусство представляло Кибелу в виде богато одетой матроны, с башенной короной на голове; в одной руке у нее тимпан, в другой иногда колосья или скипетр; она сидит на троне, окруженном львами, или в колеснице, запряженной львами; иногда представлена и верхом на льве»[66].

Вот я и думаю, что на маскаронах с венцом-крепостью на голове — Рея-Кибела. Иногда в недопустимых, страшных кошмарах мнится мне, что и в Эрмитаже сидит на троне тоже не Фортуна, а Рея (Кибела)… и я просыпаюсь в холодном поту от ужаса от собственных сомнений! Эрмитаж — Олимп искусства! Учреждение, выше которого, по крайней мере в России ничего нет! Там работают такие специалисты и знатоки, что сами боги олимпийские в сравнении с ними дилетанты в античной истории! И все же. Хранятся у меня три открытки, три репродукции с одной и той же картины Караваджо, совершенно одинаковые, а называются по-разному: «Лютнист», «Лютнистка» и «Юноша с лютней». А в Эрмитаже, насколько я помню, побывала под нею и подпись «Девушка с лютней». Такая интересная история получается, товарищи! Как хочешь, так и понимай!

Даже если она в документах под этим именем числится, сомнительно мне, чтобы на Камероновом пандусе могла быть Фортуна. Не вписывается она в контекст всего памятника, и мне думается, не соответствует ни характеру Камерона, ни его отношению к государыне императрице Екатерине Великой. Единственное возражение, которое может от моих рассуждений камня на камне не оставить: а как там, в документах Камерона написано, если написано? — Врать не стану, не знаю! И если такие записи сохранились — тогда, конечно, как говорил наш старшина: «Что пардон, то пардон!»

Однако пока сомневаюсь я: ненадежная богиня, стоящая босой ногой на катящемся колесе на царственном пандусе?.. Слишком смело! Хотя, кто его знает! Камерон мог намекнуть Екатерине про удачу, вознесшую ее на русский трон. Ох и рисковал!

И все же, думается, не совсем годится Фортуна[67] для оберега-апотропея — главной задачи маскаронов. А вот девушка с веслом — спортсменка, комсомолка, возможно, она самая! Правда, в социалистическом прочтении, но все же, как мне кажется — она! Фортуна!

* * *

Дворцовая наб., 18, Ново-Михайловский дворец (1857–1861 гг., арх. А. И. Штакеншнейдер, ск. Д. И. Иенсен).

Садовая ул., 2, Инженерный замок.

Театральная пл., 4.

Через года и… стили

Появившись в XVIII столетии на стенах российских зданий, маскароны в частности и декоративная скульптура вообще остаются там и до сегодняшнего дня. Собственно, об этом и разговор в нашей книге. Странствуя, как все сущее, по реке времени, маскароны, однако, претерпевали многоразличные изменения. Скажем, маскарон Гермеса (Меркурия) с Царскосельского пандуса сильно отличается от Меркурия, но и вообще от любой маски Гермеса, изваянной в конце XIX века. Уж я не говорю про статую на Елисеевском. Это абсолютно закономерно, ибо архитектура, которую греки понимали как «ограничение пространства с помощью строительного мастерства», не существует неизменно. Она развивается, и путь ее весьма причудлив. Однако есть возможность объединить самые разные произведения, что роднятся между собой стилистическими особенностями, то есть принадлежат к одному архитектурному стилю. А что такое стиль в архитектуре?