Читать книгу "Секреты молодости звезд - Наталья Корнеева"

Я принадлежу, скорее, к смешанному типу. С одной стороны, не могу ходить в тренажерный зал и бассейн. Лениво мне это. Но если нужно для роли — тогда другое дело. А просто так, для себя — смысла не вижу. Но если я чувствую, что мой вес мешает мне танцевать на сцене, — сажусь на диету. В детстве я занималась художественной гимнастикой и народными танцами и, видимо, сохранилась еще определенная закалка.

— Говорят, где кончается «хочу» — там кончается и женщина. Вы многого хотите от жизни?

— Очень. Хочется путешествовать, хочется выразить себя как можно больше в духовном плане. У меня неплохо получаются портреты карандашом, а мне еще хочется научиться работать маслом. Хочется больше хороших проектов в кино, хочется работать с чистым сердцем и не идти на компромисс с конъюнктурой. Не стану кривить душой, не всегда это удается.

— В «Ночном дозоре» вы не похожи сами на себя. Ради роли вы готовы на многое, можете даже поступиться своей красотой?

— Это никогда не было для меня проблемой. В институте я играла разные роли, даже старушек играла. Там учат не привязываться к своей внешности, идут методом от противного: раз ты красавица — заставляют делать наоборот. Тебе дают специально на сопротивление характерные роли и готовят в большую жизнь фундаментально.

Мне друзья говорят: «Ты такая страшная в «Ночном дозоре», и я это воспринимаю как комплимент. Да, я сыграла серую мышку, закомплексованную, но тем и интересен такой образ: она не верит в себя, махнула на себя рукой, ей кажется, что никому она не может понравиться. Она попадает в разные сложные обстоятельства, преодолевает их. В этом драматизм моей героини, ее неоднозначность, ее привлекательность, если хотите.

— А в жизни такая позиция помогает или, наоборот, в чем-то ущемляет? Почему бы лишний раз не услышать о себе, что ты красива?

— Столько разных мнений по поводу женской красоты. Допустим, моя одноклассница говорит: «И что в тебе красивого? Все по отдельности — глаза, нос, рот — ничего особенного. Но почему-то считают тебя красивой». В юности, когда случались первые влюбленности, я была такая застенчивая и считала себя дурнушкой.

— Стадию гадкого утенка многие проходят. Но красивой женщине как бы все уступают дорогу. Считается, что она априори может претендовать на большее. Вы пользуетесь такими авансами или вы из непризнанных красавиц?

— Я до сих пор не знаю, сыграла ли моя внешность какую-то роль в моих взаимоотношениях с мужчинами, при моем поступлении в институт либо при выборе ролей. Есть женщины гораздо красивее меня. И по многим параметрам лучше меня. Почему в данной ситуации выбрали меня, а не другую — загадка.

Если бы я считала себя красавицей, то тогда бы понимала, что меня взяли потому, что я удалась лицом. Или что этот человек влюбился в меня, потому что я уж такая-растакая.

А бывает нередко, прихожу в какие-то компании, где люди не из мира театра, а из мира бизнеса, и вижу там таких холеных и красивых женщин, что смущаюсь в их присутствии. Вот перед такими женщинами, наверное, и распахиваются любые двери. Но чтобы быть такой ослепительной — нужно очень сильно задаться этой целью и тратить на это время.

Когда меня фотографируют для гламурного журнала, мы тратим на это целый день. Грим, прическа, подбор костюмов — боже мой, это, по-моему, сложнее, чем сниматься в кино. На съемочной площадке я знаю, что делаю, а здесь просто физически тяжело вытерпеть, пока тебе сделают красивое лицо и прическу.

Наверное, многое зависит и от характера. У меня есть подруги-актрисы, которые всегда комильфо. Они тратят на это и время, и силы. И я вижу, что это им не в тягость — быть сегодня, к примеру, с такими вот губами и спросить: «Ну как?», чтобы услышать в ответ: «Просто супер!» А я могу нацепить что-нибудь первое попавшееся и вдруг понять, что к этому платью нужно сделать золотые веки и нарисовать кончики глаз опущенными, чтобы выглядеть грустной и загадочной.

— Вы, видимо, любите все время меняться, перевоплощаться?

— Да. Например, надеваю ярко-красную кепку, куртку, штаны-бананы на бедрах, кроссовки, крашу только ресницы, душусь легкими духами — и вперед. Я девчонка, я веселая хохотушка. Сегодня я так себя чувствую.

А если нужно куда-то выйти — то классическое приталенное пальто, высокие сапоги, прямые волосы, другие духи и уже другая манера держаться. Согласитесь, костюм всегда диктует поведение. Ты уже не можешь в этом наряде гримасничать и хохотать. Мне очень нравятся костюмы Елены Теплицкой.

Меня часто спрашивают: «Зачем тебе это нужно — сниматься для журналов? Занимайся своей профессией и все. Чего ты хочешь этим добиться?» Да просто раз в год хочется побыть красивой, шикарно одетой и с прической. И видишь себя как бы со стороны и думаешь при этом, что в таком имидже можно было бы сыграть какую-нибудь знаменитую диву начала прошлого века и не просто красивую, а с судьбой.

— Маша, поскольку вы любите перевоплощаться, то вас, наверное, по стилю нельзя узнать: вот идет Маша Порошина. Вы всегда разная?

— У меня есть приятельница-актриса, которая всегда в одном стиле. Она тоже разная, у нее постоянно появляются новые вещи, новые цвета в одежде, она яркая, неожиданная, но стиль всегда выдержан. Она так хороша в этом, и это с ней сочетается. Мне тоже, может быть, хотелось бы видеть себя такой, но я не придерживаюсь одного какого-то стиля.

— Отсутствие стиля — это тоже стиль. Умение одеться и не быть смешной при этом — искусство. А вы можете позволить себе носить буквально все, вам все идет?

— Я не могу позволить себе кич или подражательство кому-то. Иногда кто-то специально так делает, чтобы привлечь к себе внимание окружающих. Мне стыдно привлекать к себе внимание просто так. Одно дело, если ты, красивая, идешь по улице, и мужчины оборачиваются тебе вслед, и совсем другое, если тебя провожают глазами потому, что ты в красной шапке с зеленым пером, а сзади у тебя лисий хвост. Мне кажется, что мне все идет.

Хотя мама говорит, что в брюках мне лучше, чем в юбке, но мне кажется, что и в юбке хорошо. Я выбираю вещи интуитивно: если вещь нравится, значит, она мне пойдет.

— Некоторые женщины могут ходить только на высоком каблуке, а вы?

— А я могу и в валенках. Но, конечно, не в Москве, где сыро, а за городом. Мне и в валенках хорошо.

— У вас в гардеробе есть какие-то необычные вещи?

— Необычные — вряд ли, есть любимые. Например, льняной костюм красного цвета. У него широкие брюки и приталенная рубашка, и он может варьироваться по-разному: к нему можно надеть и тюбетейку, и бандану, а можно выйти в нем в классических туфлях и с классической сумкой.

— Похоже, у вас и с головными уборами нет проблем?

— Да. Я ношу и косынки, и кепи, и всевозможные шапочки. Даже иногда ношу с удовольствием оренбургский пуховый платок с классически приталенным пальто в клетку и вовсе не считаю, что это меня старит.