Читать книгу "Зеленый. История цвета - Мишель Пастуро"

Из этой обширной и однообразной литературы мы можем почерпнуть различные сведения, имеющие отношение к зеленому цвету: у ведьм зеленые глаза и зеленые зубы; они часто носят зеленое платье; они готовят яды и колдовские зелья бледно-зеленого цвета. Кроме того, когда они прибывают на шабаш, который происходит ночью, в лесной чаще, их сопровождает двойной бестиарий: с одной стороны – черные звери и птицы (козлы, волки, вороны, коты, псы), а с другой – зеленые (василиски, змеи, драконы, саранча, лягушки и всевозможные чудища). Сами ведьмы тоже облечены в эти два цвета: их зеленое одеяние (знак их зловредной сущности) покрыто сажей, и не только потому, что им пришлось вылететь через трубу, чтобы попасть на шабаш: к участию в ритуалах – черной мессе, совокуплениях с Дьяволом, трапезе и жертвоприношениях – допускаются только одетые в черное[119].

Зеленые глаза приобрели дурную репутацию не в позднем Средневековье и не в Новое время. Они уже успели обзавестись ею в Древнем Риме (так, поэт Марциал считает, что зеленые глаза – признак извращенности и склонности к распутству[120]) и пронесут ее через весь средневековый период. Если трактаты по физиогномике с XIII века постепенно начинают пересматривать отношение к голубым глазам (которые у римлян считались недостатком), то к зеленым они безжалостны: это признак злого нрава, хитрого и лживого ума, праздной и развратной жизни. Такие глаза бывают у предателей, у вероломных рыцарей, у Иуды, у женщин, которые торгуют своим телом или наводят порчу (особенно если глаза маленькие, глубоко сидящие[121]). А еще такие глаза у василиска, страшного змееподобного чудища с петушьей головой: его тело наполнено ядом, а взгляд убивает. Самого Дьявола иногда изображают с зелеными глазами. И, если верить поговорке XVI века, мужчинам и женщинам, у которых такие глаза, суждено провалиться в его адское логово: «Сероглазых – в Рай, черноглазых – в Чистилище, зеленоглазых – в Ад[122]».

Как учат бестиарии, зеленые глаза – не только у василисков, но и вообще у всех змей и у некоторых драконов. У этих последних, впрочем, глаза часто бывают разного цвета: один зеленый, другой желтый. Разные глаза, если один из них зеленый, в средневековой системе ценностей воспринимаются как нечто сугубо негативное и опасное. Например, ни в коем случае нельзя садиться на коня с разными глазами: из чистого коварства он сбросит всадника в разгар турнира или битвы[123]. С другой стороны, «зеленый» (то есть серый в яблоках) конь отличается не только статями, но и покладистым нравом: такие кони очень высоко ценились у государей позднего Средневековья[124].

Глаза у колдунов и колдуний бледно-зеленые; тот же цвет у зелий и ядов, которые они изготавливают. В каком бы состоянии ни была отрава, хоть в жидком, хоть в твердом, цвет явно свидетельствует о ее губительной силе, сообразно ее ингредиентам: ядовитым растениям (тис, цикута, белладонна, наперстянка) и животным (жаба, лягушка, скорпион, гадюка). Жаба вообще занимает почетное место в бестиарии отравителей. Средневековая культура не благоволит к ней и называет ее «лягвой, обреченной Господом на жизнь под землей»[125]. Все бестиарии обращают особое внимание на ее безобразный вид, бородавчатую, покрытую слизью кожу и связь с магами и колдунами. Эта притворщица является на шабаш, нацепив зеленую шкуру, тогда как ее естественный цвет – серый, и предается там гнусным оргиям, как и ее дальняя родственница – лягушка, к которой жаба испытывает ненависть и зависть, потому что лягушка, в отличие от нее, живет не под землей, а в воде[126]. Слюна жабы, как и ее моча и другие выделяемые ею жидкости, а также ее яд, входит в состав многих зловредных, а то и смертоносных зелий. Однако если жабу высушить и истолочь в порошок, она может принести пользу, вбирая в себя силы зла и тем самым оберегая человека, который носит порошок на себе в полотняном или кожаном мешочке[127].

До позднего Средневековья яды сравнительно редко связывали с зеленым цветом. В эпоху расцвета феодализма отравленную еду или питье чаще представляли себе красными или черными. Так, отравленное яблоко, которое фигурирует во многих рыцарских романах (Гавейна, племянника и наследника короля Артура, дважды пытались отравить таким яблоком) и которое в Новое время часто встречается в сказках («Белоснежка и семь гномов» и др.), всегда одного цвета: красного. Если в рыцарские времена упоминается «зеленое яблоко», это не следует понимать так, что оно отравленное: оно просто кислое. Зато губительные зелья, состряпанные пособниками Сатаны, в позднем Средневековье все реже бывают темными или черными: теперь эти эликсиры и притирания становятся преимущественно бледно-зелеными. Здесь, как и в других областях жизни, проявилась характерная для эпохи тенденция: повышение значимости черного и обесценение зеленого[128].

Ужасный Зеленый рыцарь

По правде говоря, этот негативный аспект зеленого не был изобретением позднего Средневековья. Он существовал и гораздо раньше: как мы видели, у зеленых глаз давно сложилась отвратительная репутация; зеленый бестиарий Сатаны присутствует на изображениях уже в эпоху романского стиля; а колдуны и чернокнижники успели одеться в зеленое задолго до XIV века (вспомним чародея Мерлина, фигуру как минимум неоднозначную: он поддерживает тесные связи с зеленым цветом и растительностью[129]). Но дело в том, что на закате Средневековья негативный зеленый расширил зону своего влияния и затронул области, в которых раньше активности не проявлял. Это заметно по литературе Артуровского цикла. В романах XIII века Зеленый рыцарь (то есть рыцарь, у которого и щит, и куртка и чепрак лошади зеленые) – это, скорее всего, юноша, посеявший смуту своим дерзким поведением. Но тем не менее его нельзя считать отрицательным персонажем. Напротив: поскольку его лишь недавно посвятили в рыцари, он жаждет отличиться, чтобы заслужить почетную геральдическую фигуру на щите – по обычаю, в течение года после посвящения юному рыцарю положено носить одноцветный щит – а затем быть принятым в число рыцарей Круглого стола[130]. Однако в следующем столетии этот персонаж исчезает. Теперь зеленые рыцари встречаются либо очень редко, либо в совсем другом качестве: это странные, зловещие персонажи, несущие смерть.